— Здравствуйте, молодой человек. — Сказал он с теплотой в голосе.

— Ваше Императорское Высочество… — Роб вытянулся по стойке смирно и лихорадочно принялся вспомнить протокольное приветствие, которое, впрочем, никогда полностью не знал, ведь в этом до сегодняшнего дня в протокольном приветствии не было надобности.

— Просто Николай, не надо официоза, мы же не во дворце на официальном приеме. Тем более, мы с тобой почти как старые друзья. — Император приветливо улыбнулся, похлопав Вояку по плечу. — Можно мне войти?

— Да, разумеется. — Хозяин жестом пригласил гостя в дом. — Кофе? Чаю? Или что-то покрепче? Чего изволите? — Роб пристально посмотрел на императора.

Николай на мгновение задумался, почесав густую бороду.

— Наверное — крепкий кофе. Свари ядреный, пожалуйста. Двойной, как говорится, эспрессо. Мы с Витей не спали всю ночь, кофе придаст мне сил.

«Витя, Витя. Наверное, речь идет о Викторе Степановиче Верговском, министре иностранных дел и начальнике Имперского управления разведки и контрразведки. Лично не доводилось общаться с господином министром, но в рядах военных о нем ходили только хорошие отзывы. И дело вовсе не в субординации, а в исключительной честности и преданности Верговского делу». — Подумал Роб.

Пока августейший хлопотал в прихожей, или, как называют русские — в сенях, снимая увесистые сапоги и теплую одежду, Роб отправился на кухню и заварил самый вкусный и ароматный кофе, припасенный в дальнем уголке специально для приема гостей, которых в последнее время было не так много.

Вскоре в дверном проеме показался и сам государь в теплом вязаном белом свитере, потирая покрасневшие руки — погода выдалась холодной и сырой, к тому же — довольно ветреной. Николай осмотрел кухню оценивающим взором.

— Уютно у вас тут. Просто и со вкусом. — Отметил он, осмотревшись. — Не зря говорят, русские живут скромно, но со вкусом.

— Благодарю. — Ответил Роб, пропустив фразу государя о русских, разливая кофе по фарфоровым чашкам из медной узорчатой турки, купленной у торговца антиквариатом. — Пойдемте в гостиную. Нас ждут удобные кресла.

Усадив гостя в свое любимое кресло, подав мягкий плед и горячий напиток, Роб расположился напротив, поскольку всегда любил видеть лицо собеседника. Так ему было комфортнее — старая привычка с тех времен, когда Робу приходилось смотреть в глаза жертве. Пусть времена изменились до неузнаваемости, как и сам Роб, кое-что осталось, пускай и в мирной форме.

Император выглядел уставшим и весьма измотанным, совсем не таким, как его привыкли представлять подданные в своем воображении. Что сказать — государственное управление — это не двор мести. Проще говоря, на нем лежала неимоверная тяжесть ответственности за все происходящее в стране. Вот только, похоже, что эта ответственность не давала покоя самому императору, и он постоянно пребывал в состоянии стресса.

— Как твои дела, Роб? Нравится тихая жизнь? Не скучаете за мегаполисами? — Отведав кофе, поинтересовался Николай, будто Старый Вояка приходился ему хорошим другом. — А ты мастер кофеварения, очень вкусно.

— Благодарю. Кофе выдался на славу, наверное, с перепугу. Обычно выходит куда менее аппетитно. — Ответил Роб, присматриваясь к государю, словно ожидая чего-то. — Совсем нет, не скучаю. Шумные города не для меня. Я уже не юноша, хочется покоя и уединения. Года-года…

— Понимаю. У самого на сердце тяжесть, побольше бы времени проводить за городом, но все дела, заботы и конца и края не видно. — Император время от времени деловито почесывал бороду и рассматривал зал. — Богатые трофеи. — Николай указал на стену. — Все они твои?

На стене красовались чучела разнообразных птиц и диких животных, пойманных на охоте.

— Благодарю. — Ответил Роб. — Да, иногда выкраиваю время на охоту. Зря что ли приобрел лицензию.

На некоторое время воцарилось молчание. Николай, судя по всему, собирался с мыслями, а Роб — просто ждал. Тут и ребенку было понятно — император прибыл не кофе распивать, да глазеть на трофеи. — «Скорее всего, речь пойдет о пресловутых пожирателях, как же они надоели. Но к чему только весь этот маскарад? Борода-то накладная. Уж кого-кого, а меня не проведешь. Но, соглашусь, вполне реалистично, далеко не каждый разведчик заподозрит подвох». — Размышлял было Роб.

— Даже не знаю, с чего начать. — Наконец решился Николай, заметив, что многозначительная пауза немного затянулась. — Наверное, с самого начала.

Император нахмурился, каждый мускул на его утомленном лице напрягся. По тому, как забегали из угла в угол глаза лидера целой империи, Роб понял, что дела государства плохи. Стальной человек, как отзывались о Николае и союзники, и недоброжелатели, нервничал не на шутку.

— Мир на пороге войны. — Прозвучало, словно гром среди ясного неба.

— Войны? — Переспросил Роб, едва-едва не поперхнувшись кофе, который все же пролил себе на рубаху, посадив пятно и мысленно выругавшись про себя на русский манер самой нецензурной бранью. — Вы же хотели начать с самого начала, разве нет? Конфликты мирового масштаба не происходят на ровном месте, не так ли?

«Война? Как? Почему? Никаких видимых предпосылок для войны нет. Америка занимается восстановлением экономики после разрушительного землетрясения на Аляске, Китаю тоже не хочется терять могучего партнера, когда Поднебесную постоянно лихорадит кризис и напряженность в отношениях с Японией. Европа давно уже смирилась с гегемонией России на континенте». — Роб перебирал всевозможные варианты.

— Мардук не дремлет, Роб. Разведке удалось раздобыть кое-какую информацию через нашего агента в Вашингтоне о планах клана и марионеточного правительства Америки, и, увы, перспектива безрадостная. — Николай продолжил. — Клан держит Штаты в ежовых рукавицах.

— И почему я не удивлен, пока жив последний из шумерских правителей древности, не видать нам покоя. — Роб почесал бороду, как любил это делать при раздумьях.

— Если ты о Таби, то он в самом расцвете сил. Не надейся на его скорую кончину без всякой на то причины.

Таби, или Таби-утул-Энлиль — самый последний из легендарных, допотопных шумерских царей, по чьей милости Междуречье, и весь Ближний Восток опустошила некая катастрофа, спровоцированная экспериментами пресловутого царя, возомнившего себя непогрешимым и всемогущим «божеством во плоти». Чем конкретно занимался великан, почитаемый много столетий назад как воплощение бога солнца, чей рост был вдвое выше человеческого. Наверное, никто из современников не представлял даже приблизительно, почему проделки правителя благополучно отправили на дно океана целый континент вместе с его обитателями. Погибла великая цивилизация, а человечество оказалось отброшено назад на целые тысячелетия. Подобные катастрофы случались и раньше, когда по неизвестной причине исчезла легендарная Пасифида — прародина человечества, обнаруженная на дне океана не так давно.

— Чертов мутант. — Сорвалось с языка Роба. — Прихлопнуть его и дело с концом! — Сказал, как отрезал, будто это было так просто.

Само собой шумерского гиганта и днем и ночью охраняли. Даже кардиналы Мардук спасали сестру Вилмера так запутанно и мудрено, что для непосвященного вообще было бы ничего не понятно. К тому же пробраться в башню было само по себе практически невозможно. Во всяком случае, имперской разведке не удавалось преодолеть и половину пути. Лучшие разведчики гибли один за другим, пока программу ликвидации предводителя клана Мардук не свернули много лет назад.

— Умрет Таби, на его место встанет другой, свято место пусто не бывает, не забывай. — С грустью подытожил Николай. — Дело в системе.

«Император прав. Мардук контролирует половину планеты, ресурсов и богатств и, не думаю, что пресловутый Таби не готовит возможного преемника, не смотря на свою маниакальную одержимость жить вечно».

— Значит, наша цель не смерть тирана? — Роб немного удивился, ожидая от Николая именно этого.

— Нет. — Николай пристально взглянул Робу в глаза. — Нам не добраться до Таби. Все куда запутаннее, чем может показаться на первый взгляд. И сложнее. Тебе предстоит вернуться в Даллас и помочь кардиналам взорвать телепорт.