II
Роман Жана-Пьера Шаброля «Божьи безумцы», как и произведения его предшественников, обращавшихся к теме религиозных войн во Франции, всем своим содержанием обращен к современной писателю действительности, к нашему сегодняшнему дню; однако Шаброль по-иному подошел к решению этой темы. Шаброль взял для своей книги не начальный, а заключительный период длительного спора между католиками и протестантами, тот период, когда простой народ, разоренный бесконечными войнами, поборами и налогами, доведенный до отчаяния религиозным террором, с оружием в руках поднялся против своих угнетателей. Среди героев писателя нет государственных деятелей, знатных дворян, его внимание пе привлекает жизнь придворных, политические интриги католиков и гугенотов. Роман Шаброля посвящен жизни и борьбе народа. И это не является случайностью.
Имя Шаброля хорошо известно советскому читателю по его роману «Гиблая слобода». В нем он рассказал о рабочих парнях современной Франции, об их несладкой жизни и незатейливом досуге, об их борьбе за человеческие права и человеческое достоинство. Это книга о сегодняшнем дне французской рабочей молодежи, молодежи парижских окраин, которые так хорошо изучил писатель.
Жан-Пьер Шаброль родился в 1925 году, в годы второй мировой войны активно участвовал в движении Сопротивления. Несколько лет журналистской работы в газете «Юманите» оказались отличной школой для будущего писателя. Шаброль пишет очерки, пробует свои силы в драматургии (пьеса «Амерлоки») и наконец обращается к роману. До «Божьих безумцев» им создано пять романов: «Последний патрон» (1952), «Гиблая свобода» (1955), «Колючие цветы» (1957), «Один лишний» (1958), «Жертвы Марса» (1959).
Действия романов Шаброля протекают в Индокитае, в Париже, на Корсике, в оккупированной Франции, в Германии, их герои — молодые люди, наши современники. Он берет, по его собственным словам, «кусок жизни», хорошо знакомые ему характеры и, проявляя большую наблюдательность, воссоздает волнующие эпизоды современной жизни. Что же побудило Шаброля взяться за исторический сюжет из эпохи религиозных войн? Конечно, не только то, что писатель родился в Шамбориго, учился в Алесе, партизанил в районе Бужеса — в тех самых краях, где некогда вели неравную героическую борьбу севеннские крестьяне, его предки.
Для того чтобы понять глубокие причины, заставившие писателя обратиться к этому далекому прошлому, искать в нем связь с настоящим, надо вернуться к истории.
III
В марте 1562 года Франциск Гиз и его свита напали на молитвенное собрание гугенотов у местечка Васси. Эта дата и является официальным началом распрей между католиками и гугенотами. Сейчас мы знаем, что в основе этой распри было отсутствие единства среди феодально-аристократических кругов в их борьбе с королевской властью. Но в те далекие времена непосвященные народные массы думали иначе и, жертвуя жизнями, верили, что их вожди — убежденные идейные люди, воюющие за различные религиозные принципы.
В 1572 году разыгралась трагедия Варфоломеевской ночи, и с Этого времени столкновения католиков и гугенотов стали особенно ожесточенными. Католический лагерь создает мощные лиги, гугеноты — не менее мощную федерацию. Народные массы порою выходят из повиновения у своих вождей и организуют самостоятельные выступления (в юго-западных провинциях Франции)«В 1594 году признанный вождь гугенотов, Генрих IV, принимает католицизм. Политические и религиозные страсти остывают. Нантский эдикт, обнародованный в 1598 году, предоставляет гугенотам право на свободное вероисповедание, разрешает содержать в юго-западных провинциях 25-тысячную гугенотскую армию и гарнизоны в 100 крепостях. Этот «золотой век» сохранился в памяти героев романа Шаброля.
После убийства Генриха IV (1610 г.) религиозная война возобновляется с новой силой и продолжается до 1621 года. При Ришелье и Мазарини абсолютистская монархия подавляет все оппозиционные элементы общества, многие привилегии, данные Нантским эдиктом, отменяются, хотя за гугенотами и остается право на свободу вероисповедания. Постепенно феодальные смуты затихают (после разгрома Фронды), однако то тут, то там вспыхивают народные восстания.
Последние годы царствования Людовика XIV отмечены кризисом абсолютистской монархии. Франция терпит поражения в неудачных войнах против коалиции европейских государств во главе с Англией и Голландией (об этом упоминается в романе Шаброля). Эти бесконечные войны, так же как и безудержная роскошь Версаля, обескровили страну. Вся тяжесть государственного банкротства легла на плечи главным образом крестьянского населения, задавленного многочисленными поборами и налогами, частично разоренного.
Несколько ранее происходит реакционный поворот к религиозной политике абсолютистской монархии. Людовик XIV в 1685 году отменяет Нантский эдикт особым ордонансом, предписывавшим разрушить все протестантские храмы, изгонявшим из страны протестантских пасторов и запрещавшим всякое отправление протестантских религиозных обрядов. В 1695 году был издан эдикт о церковной юрисдикции, передававший церкви многие функции гражданского судопроизводства. В стране начался настоящий религиозный террор. В ответ на репрессии то тут, то там вспыхивают народные восстания. Так подходим мы к событиям, изображенным в романе «Божьи безумцы».
IV
Слово «камизары» происходит от «camiso», что на севеннском наречии означало «рубашка». По свидетельству одного из вождей восстания, Жана Кавалье, слово это получило всеобщее распространение с весны 1703 года. По-русски слово «камизары» можно перевести словом «рубашечники».
Восстание камизаров происходило в юго-западной провинции Франции — Лангедоке и продолжалось с 1702 по 1704 год. После отмены Нантского эдикта лангедокские кальвинисты подвергались более ожесточенным репрессиям, чем кальвинисты других провинций страны.
Здесь процветала особая форма религиозных преследований — «драгонады», которая отдавала сотни и тысячи гугенотских семей в полное распоряжение драгунских полков, ставившихся на постой в районах, наиболее населенных протестантами. С помощью драгун правительство Людовика XIV насильственно обращало кальвинистов Лангедока в католичество. Королевские интенданты и католические священники без суда и следствия заточали жителей в тюрьмы, ссылали на галеры, конфисковывали имущество, похищали детей. Особенно тиранил Лангедок королевский интендант Бавиль.
Состоятельные кальвинисты Лангедока массами эмигрировали в Женеву и другие протестантские страны. Только за два последних десятилетия XVII века эмигрировало около 40 тысяч человек.
Стихийные восстания против правительства Людовика XIV вспыхивали задолго до движения камизаров. В 1683 году такое восстание произошло в провинциях Лангедок и Дофине. Оно было неожиданным даже для руководителей кальвинистской церкви, которые призывали свою паству к пассивному сопротивлению* Еще более мощное восстание разразилось в 1689 году.
В среде крестьян-кальвинистов появились «проповедники», которые с помощью евангелических текстов предвещали близкое падение «антихриста». Сами выходцы из крестьянской среды, эти «проповедники» поднимали боевой дух крестьян, подготавливая их к активному сопротивлению.
С началом войны за испанское наследство у лангедокских гугенотов появилась надежда на помощь извне, на помощь Англии, Голландии, Женевы. Правительство в свою очередь, желая покончить с беспокойным лангедокским населением, усиливало репрессии. В 1702 году обстановка в юго-западных провинциях страны крайне накалилась. Отвод войск, брошенных против коалиции европейских государств, способствовал более активным выступлениям крестьян. В начале года крестьяне повесили сборщиков податей. 24 июля они расправились с наиболее жестоким своим притеснителем — аббатом Шайла. г)тот католический священник вызывал всеобщую ненависть. Свой дом он превратил в тюрьму, заподозренных в непослушании подвергал пыткам. Шайла, как свидетельствует современник, клещами вырывал у своих жертв волосы из бороды и ресниц, прижигал раскаленным углем руки, зажатые в тиски, накручивал на пальцы вату, пропитанную маслом или салом, поджигал ее и позволял гореть до тех пор, пока у жертвы не обнажались кости.
