Слева от нашей сотни командующий защитой тысячник поставил отряд местного боярина, оказавшегося отцом уже знакомого мне Драгомира. Честно сказать, такое соседство воодушевляло. Наша охранная сотня, в отличие, например, от дедовой, являлась просто сборищем малознакомых людей. Воинов из своего десятка я помнил в лицо, мог назвать по именам и на том мои знания о них заканчивались. Ни умений, ни насколько опытны, где сражались и как поведут себя в бою — просто времени не хватило узнать ещё что-либо. Назначенный десятником Деян провел с ними одну тренировку, то есть знал немногим больше. В такой ситуации наличие вблизи слаженного отряда под командованием опытного вождя не может не радовать.

— Идут! — раздался крик с наблюдательной башенки.

Почти сразу тьма качнулась и в едином порыве, словно гигантское цунами, ринулась вперед. На приступ. Через поле, усеянное примитивными ловушками, поглощая их стремительным и неотвратимым напором. Смотрелось страшно. Буквально только что орда находилась метров за пятьсот, готовая к броску — и вот она уже перехлестывает через дальние ямы, призванные замедлить её неудержимый бег.

— Лучники, не спать! — закричал над ухом дядя Деян. — За небом следим!

Вздрогнув, я задрал голову вверх. Вовремя. По барьеру бежало марево, больше всего напоминавшее следы от капель дождя — коротких, тяжелых, костяных. Иногда отравленных слабым ядом. Причем этот дождь усиливался, одновременно с ним наливался силой и светом укрывавший людей барьер. Спустя несколько секунд огненными цветками расцвели заклинания, уничтожая слишком близко подобравшихся птиц, им вторили вспышки и громкие взрывы на земле. Буквально за мгновения темнота сменилась ярким пламенным днём.

В прошлый раз я совершил ошибку, выпив усиливающий зрение отвар. Тогда мне, после первых же заклинаний, пришлось щуриться и стараться как-то прикрыть слезящиеся глаза. Сегодня боль была не такой острой, но всё равно приятного мало. К счастью, через короткое время наши старшие перенесли внимание на более опасных наземных тварей, оставив изрядно поредевших птиц на долю лучников. Не до конца — периодически кое-кто всё же выцеливал особо крупные клинья, пикирующие на барьер, и бил по ним заклятьем.

Я стрелял вверх, изредка поглядывая на поле. Творившееся там противоборство бояр, пытавшихся установить огненную стену, и вожаков, упорно гасящих встающие у них на пути заклинания, просто поражало. Чудища не испытывали жалости к своим миньонам, да те и не ждали её. Однако предводители орды понимали, что взять крепость силами одних хорошо защищённых тварей не сумеют, им требуется поддержка «мяса», поэтому старались обеспечить свободные от пламени коридоры. Кое-где попытки удавались.

Шум, крики, мат, треск заклинаний, злобный вой и жалобный скулеж… Сознание милосердно сузилось, превратив меня в бездумный автомат. Достать стрелу, поймать взглядом цель, выстрелить, зацепиться глазами за следующий объект — смотреть по сторонам возможности не было. Только спустя какое-то время, когда первый шок прошел, я уловил блики молний где-то справа, ощутил волну холода из-за стен и просто смог осмотреться. Нам, пока что, везло. Чудища кое-где забрались на стену, но их быстро перебили без особого урона, так что сейчас они, похоже, накапливались внизу, заодно пытаясь вскарабкаться вверх. Люди швыряли заклятья или стреляли из луков, им отвечали ударами чистой силы, плевками кислотой или болтами из кости. Огненная стена, сдерживающая первоначальный напор, исчезла, оставив после себя озерца оплавленной земли и небольшие костерки, продолжавшие освещать окрестности. Бойцы высоких ступеней перенесли внимание на вожаков, прицельно выбивая сильнейших из них, отчего полоса земли от подножия стены до второго рва превратилась в филиал бойни.

Беда в том, что трупов со временем становилось больше. Настоящие горы. Вдобавок стены покрывались трещинами, выбоинами, карабкаться по ним становилось проще. С какого-то момента я не выдержал и, подойдя к краю, принялся постреливать не столько верх, сколько вниз — с неба перестала исходить угроза. Это не значит, что всех птиц и прочих летающих тварей перебили. Просто они устали, у них кончились запасы стрелок, многих действительно уничтожили, а оставшихся достаточно напугали картиной массовой гибели сородичей. Они вернутся, безусловно, но сейчас отлетели подальше и пытались перегруппироваться, выбирая новых вожаков.

Тем не менее, некоторые летуны умудрялись обойти выставленную защиту и доставляли хлопот, отвлекая на себя внимание. Вместе с забиравшимися по стенам тварями и летящими снизу кислотными плевками они представляли реальную угрозу, я видел, что несколько ближайших человек уже обзавелись ранениями. Из соседнего десятка отроки вовсе кого-то потащили вниз. Вообще, младшие довольно часто сновали по лестницам, поднося стрелы, воду, передавая команды и занимаясь прочими необходимыми при штурме делами. Мне тоже пришлось пробежаться по стене, когда метрах в десяти слева, на стыке участков, между зубцами проскользнула змееподобная ящерица и на её убийство рванули все, кто стоял поблизости. Очень зря, к слову сказать — хватило бы всего двоих, остальные, получилось, просто оголили свои зоны.

В результате, когда я вернулся на место, прямо мне под ноги вывалился пепельный кот. Шустрая и ловкая тварь, обожающая нападать на путников из засады на ветвях деревьев. Мне пришлось в первый раз за сегодня бросить Лепесток, убивая чудище и тратя драгоценную силу.

— Молодец, Молчун! — крикнул дядя Деян, заметив мой успех. — Так и надо! Бей их!

Подбадривать никого было не нужно — народ сражался с остервенением. Все знали, что орда пощады не даёт.

Тем не менее, первоначальный запал постепенно выдыхался. Сила в божьем сплетении восстанавливалась медленно, заклятья летели реже, люди чаще брались за копья и топоры. Радовало только, что чудища тоже устали и действовали без прежней прыти. Но всё-таки продолжали упорно карабкаться по доскам и глине, настойчиво пытаясь добраться до хрупких тел защитников крепости.

Второй раз использовать заклятье, чтобы убить тварь, мне пришлось спустя несколько минут. Вожак чудищ нащупал слабое место в нашей обороне, как раз между охранной сотней и боярским отрядом, и направил туда с десяток мелких, но ловких миньонов. Следом ползла остальная стая. К великому нашему счастью, легкую пехоту врага вовремя заметили и криком упредили остальных. Я стоял близко, поэтому бросил выцеливать очередную птицу и кинулся на подмогу, сшибая уже забравшегося на верх стены двупастника. Попал очень удачно — он уже взвился в воздух, метясь в шею Драгомира. Отрок обернулся, уставился на визжащий, объятый пламенем комок очумелым взглядом, коротко кивнул мне и продолжил махать топориком на длинной ручке. Хорошая штука, очень удобно по лапам бить или выглядывающие из-за края головы гвоздить.

Людей становилось меньше, чудовищ… Казалось, их поток бесконечен. Я не мог сказать, сколько времени прошло с начала штурма, как обстоят дела на других участках стены. Думаю, даже не мешай темнота, дым, тени от многочисленных источников света, всё равно не успевал бы по сторонам смотреть. Мир сузился до двадцати метров в обе стороны. Мозг отфильтровывал всё лишнее, оставляя только необходимое для выживания, заставляя стрелять, рубить, отшагивать в сторону от опасности, следить за обстановкой.

Эмоций не осталось — выгорели. Поэтому я совершенно не испугался, когда залезший на верхотуру бабр бросился на меня.

Представьте себе тигра. Черного, покрытого чешуёй, с коротким толстым хвостом. Необычайно быстрого, умного, ловкого, способного на короткое время усиливать удары и с чудовищной регенерацией, позволяющей отращивать утерянные конечности. Против него в одиночку не выходят даже опытные пограничники, потому что тварь коварная, обожающая прятаться, успешно нападающая из засады. Мне, к счастью, повезло — зверь не счел маленького человечка достойной добычей и просто прыгнул, готовясь ударом лапы раздробить голову.

Сознание, словно компьютер, высчитало алгоритм необходимых действий.