Уже вечером, выйдя во двор, я вернулся к словам деда. Настроение накатило подходящее, чтобы пофилософствовать, порассуждать о будущем и о своём месте в нём. Похоже, большая война всех со всеми неизбежна, к ней давно всё шло. Противоречий между землями накопилось очень много, причем у каждой к каждой, то есть крепкий союз ни одна сформировать не в силах. Пожалуй, только мы с белозерцами можем не опасаться предательства, остальные же… У дальних соседей на западе или юге ситуация вряд ли сильно отличается. Поэтому усобица предстоит долгая, кровавая и грязная.

О чём сейчас вряд ли кто-то задумывается. Успели позабыть о всеобщей мясорубке вековой давности.

И что делать мне? Вернее, даже не так — могу ли я вообще что-то сделать? Да по большому счету, от меня сейчас ничего не зависит. Я крепко впаян в дела рода Острожских, плоть от плоти его, рвать не могу и не хочу. Куда род, туда и я. Значит, остаётся только учиться, усерднее тренироваться и надеяться, что самые активные действия начнутся не скоро. Тогда успею подготовиться.

Надо бы покапать деду на мозги, чтобы сам не лез в действующую армию. Отряды, в отличие от боярских дружин или удельных воинских людишек, в случае войны призыву не подлежат. То есть не совсем призыву, но, если князь идет в поход по приговору веча, ему бояре, удельные бояре и городские администрации обязаны предоставить определенное количество гридней. Вот если их не хватило, тогда зовут отряды, внесенные в особый реестр, и выкатывают требования к ремесленным общинам и купеческим сотням. В третью, самую последнюю очередь, зовут пограничников. Дружины Обителей не трогают никогда. Хотя ничто не мешает старцам или порубежникам добровольно присоединиться к войску.

Обычно в добровольцах недостатка нет. Идут за славой, добычей, во исполнение обязательств перед конкретными людьми, из желания поднять статус. Чего нет, так это патриотизма. Его в принципе нет, как понятия. Воюют за своего князя или против захватчиков, или по иным причинам, личным. Здесь народов в привычном человеку двадцать первого века понимании не существует, поэтому воин-булгарин воину-белозерцу ближе и понятнее, чем пахарь-белозерец. Своими считают только кровных родичей или побратимов, остальные — чужаки, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей.

А ещё этому миру безумно повезло в том плане, что он избежал религиозных войн.

Не думаю, что Пересвет начнет рваться в княжье войско. Он не дурак, хоть и честолюбив, поэтому понимает, что маленькому отряду без покровителя на передовой не место. Иначе постоянно будет оказываться на самом опасном участке сражения. И всё же лишнее напоминание не повредит, а к моему мнению старшие прислушиваются.

Немного потоптавшись на месте, я решительно, пусть и мысленно, плюнул на сложности и отправился спать. В конце концов, утро вечера мудренее, может, завтра ещё что-нибудь надумаю. Жизнь ведь меняется постоянно, она непредсказуема и ломает любые планы. Кто его знает, что случится завтра? Определенная склонность к фатализму неизбежна, без неё в здравом уме не остаться.

По большому счету, пока что для меня ничего не изменилось. Буду просто жить, как жил, и надеяться на лучшее.