Я несвободен от себя,
от слов и от привычек,
которые, меня губя,
поставили на вычет.
И что такое – прежним быть,
как не признанье в бегстве?
Сейчас бы надобно мне жить,
а я спасаюсь в детстве.
Хожу, смотрю, дышу, молчу,
питаюсь манной кашей,
но не признаюсь и врачу,
что стало жить мне страшно.
Куда бы прежнего девать
себя, сомненья эти?
О том сказала бы мне мать,
но нет её не свете.
Пора бы подводить итог,
да нет с цифирью сладу.
Я сделал всё, что сделать смог,
а больше и не надо.
Стихи? – Я их давно отдал
читателям досужим.
Потомству веру завещал,
им это очень нужно.
Небытия и грусть, и жуть —
достойная расплата.
Когда ж совсем освобожусь,
я дам вам знать, ребята.
17 декабря 2022
ПАРАБЕЛЛУМ
Памяти Константина Корсака
Когда не тело, а душа от ран
Не излечилась творчеством и делом,
В ладонь вложил саднящий мозг Афган
Твой именной угрюмый парабеллум.
Ну как в стихи и прозу перелить
И боль утрат товарищей военных,
И невозможность беззаботно жить
В кругу теней бесплотных незабвенных?
Рецепта нет! Срывается курок
И не даёт спасительной осечки…
Жизнь замыкает в строгих датах срок,
И утверждает: человек не вечен.
Так кто ж бессмертен? Кто же не устал?
Неужто только пьяный парабеллум?
Но ржавчина разрушит и металл,
Что был когда-то безоглядно смелым.
1 декабря 2020 – 2023
СВЯТОЕ ОТКРОВЕНЬЕ
Поэт сошёл с ума.
Что это значит?
Не знает жизнь сама,
в какую даль он скачет,
что встретится ему
в тумане буден,
не скажет никому,
как путь безумно труден.
Незнание и есть
святое откровенье,
ему бы нас вознесть
в единое мгновенье;
ему бы нас позвать
в неизъяснимость,
но словом не назвать
смертельную ранимость.
Взошёл поэт на трон
папье-машенный,
поэтому-то он
стал миром оглашенный.
Поэтому поэт
и сходит, и восходит,
в нём середины нет,
и потому не понят.
А тот, кто ловит миг
меж прошлым и грядущим,
тот в Космосе возник
холодном, безвоздушном.
Тепло, вода и свет —
суть вечного зачатья.
Сошёл с ума поэт,
мы с ним родные братья.
И если обрести
вы истину хотите,
не медлите в пути,
смелей с ума сходите.
2 января 2023
* * *
И ветер, и дождик, и мгла
Над пустыней холодной воды…
И. А. Бунин
Начинается новая эра
в этот год,
в этот день,
в этот час.
В прошлом не было даже примера
и намёка на то,
что ждёт нас.
Все формации напрочь истлели,
все эпохи покрылись золой
и куда-то мечты улетели,
и никто не приходит за мной.
Неужели я людям не нужен?
Позовите – я тут же приду,
невесёлою мыслью разбужен,
и кого-то в потёмках найду.
Стаем слушать молчание снова,
понапрасну не тратя труды —
и возникнет знакомое Слово
над холодной пустыней воды.
2 января 2023
СНЕЖОК С КАПУСТОЙ
– Не умничайте, —
возраст говорит.
– Закройте книги,
двери,
ноутбуки,
январский снег
возьмите смело в руки,
от вашего тепла он не сгорит.
Лоб остудите
от ненужных дум,
снежок слепите,
словно в общепите
вы пирожок с капустой сотворите.
Чего же снегу падать наобум?
Пусть он скрипит под вашими ногами,
и жалуется, бог весть отчего.
Внимательно послушайте его —
вы никогда ведь не были врагами.
Куда идёт он тихо, от кого?
Что потерял и что в потёмках ищет?
«Не усидеть мне в собственном жилище», —
сказал Рубцов,
так что же из того?
Друзья мои ушли, как будто снег,
растаяли в небытии случайно,
а снег идёт
и покрывает тайну
нам ведомую только лишь во сне.
Поэтому-то, видимо, и грустно
бездельничать,
скучать нам не с руки.
Январская хрустит опять капуста,
и просит:
– Испеките пирожки.
2 января 2023
* * *
Пред образами голову склоняю,
держу свечу;
я многого уже не понимаю,
и вот молчу.
В предощущенье чуда озаренья
свечу гашу;
последнее своё стихотворенье
прочесть прошу.
Услышанным быть – вечная забота,
чудной каприз.
С иконного оклада позолота
слетела вниз.
Наверно, был Младенец непоседа,
и строгой – Мать.
На грани Тьмы и гаснущего Света
учусь молчать.
8 января 2023
Кумарский утёс
Рассказы
Медовуха
Из Возжаевки Даниил возвращался довольный. Ещё бы! На складе медикаментов армейской части бывший сослуживец Павел Кутковой не поскупился. Начальник медсанбата в объёмистый брезентовый рюкзак поместил коробки ампул и таблеток, упаковку со шприцами, скальпелями и другими инструментами. Мягкими пачками со стерильными бинтами и ватой обложил трёхлитровую бутыль с медицинским спиртом.
– Слеза ребёнка! – щёлкнул ногтем по тёмно-синему стеклу низенький и полноватый Кутковой. – Девяносто пять градусов. Любую заразу на корню косит.
Приятели хохотнули и понимающе переглянулись. Даниил посмотрел внутрь рюкзака.
– Тут ещё место осталось, Пал Григорич. Не тащить же мне домой возжаевский воздух. Раскошеливайся дальше, не скупись. Родина тебя не забудет.
Ставя под завязку пару коробок с пилюлями и порошками, перетянутых крест-накрест серыми бинтами, начмед пояснил:
– Повезло тебе, товарищ бывший военфельдшер. Этим лекарствам срок годности вышел в том месяце. Так что ты, Маляренко, вовремя подоспел, иначе списали бы вскорости и утилизировали.
– Побойся Бога, Григорич! Чего бы этим снадобьям сделалось за пару недель сверх срока годности?
– Так инструкция велит. Армейские уставы нарушать не положено, сам знаешь. Да ты не волнуйся, гражданскому хворому народу списанная медицина не повредит. Проверено неоднократно. Не ты первый за помощью приходишь.
Военврач передал наполненный рюкзак хозяину. Сняв фуражку и утерев потный лоб рукавом некогда белого халата, поинтересовался:
– Значит, после комиссии тебя в начальники двинули? На повышение пошёл?
Даниил кивнул головой в штатской кепке-восьмиклинке и отшутился в рифму:
