Господи…

Тёмная струйка крови неспешно скатывалась по светлой коже, заставляя меня протяжно выдохнуть. Как же вовремя!

— Да похер! — услышала совсем рядом и, резко задрав голову, увидела перед собой высокого черноволосого садиста, — С каких пор мы стали бояться крови?

Неожиданно он перехватил меня шею и рванул на себя. Я даже не успела опомниться, как оказалась прижатой к стене. Моя грудь ударилась о стену, а щека больно впечаталась в шероховатую поверхность обоев.

Зашипев, я попробовала вырваться, но это почти не исправило моего беспомощного положения. Раздвинув мои ноги своей ногой, он с гнусавым хрипом навалился на меня, срывая с губ болезненный стон.

— Держись крепче, лошадка, — со смехом произнёс, склоняясь над моим ухом, — я люблю быстрые скачки…

Он дышал мне затылок, запуская очередную волну дрожи по спине. Сжимая пальцы в кулаки, я тяжело дышала. Не в силах справиться со слезами, видела перед собой лишь расплывчатые силуэты и предметы мебели.

— Я могу сделать тебе так больно… тебе даже не снилось… я превращу твою спину в кровавое месиво, маленькая шлюха. Ты поняла меня?

Его рука сместилась мне на затылок и, намотав волосы на кулак, он с силой дёрнул, запрокидывая мою голову так, что я едва могла дышать…

— Это не лучшая идея, — через глухую стену боли я услышала голос Архипа.

— Чего?! — недовольно переспросил изверг, удерживающий меня.

— Я говорю, что стоит повременить. — Невозмутимо произнёс Архип, и я едва не застонала от призрачной надежды на то, что меня не подвергнут очередному унижению и адской боли.

— С какой стати?! — возмутился ублюдок за моей спиной, и хватка на волосах совсем немного ослабла.

— Её ещё не проверили.

— Что?!

— Врача ещё не было. Так что…

Врача? Я смутно догадывалась о чём идёт речь…

— Какого хера?! — его пальцы окончательно освободили мои волосы и небрежно толкнули. Я снова ударилась щекой о стену и тихо всхлипнула.

— Небольшие задержки, — всё так же невозмутимо, — со дня на день будет.

Перестав ощущать тепло за своей спиной, я медленно сползла на корточки, всё ещё хватаясь за стену окаменевшими пальцами. Разговор позади меня перешёл на повышенные тона. Язык перестал быть мне понятным. Кажется, там завязался спор. Зажмурившись, я спрятала голову под руками и тихо шептала его имя.

Виктор. Где же ты? Ведь Архип сказал, что ты меня ищешь… я не вытяну. Не смогу протянуть. Я не настолько сильна, насколько хочу казаться…

Кинув мою одежду на кровать, Архип сдёрнул полотенце со спинки стула, и замотал меня в него, словно ребёнка. Я успела заметить, как его рука невзначай прошлась по моей голове, а затем осторожно обернула плечи.

— Идём, — сухо произнёс над моей макушкой.

— Куда? — страх, подстёгиваемый всё ещё бурлящей истерикой, не давал мне здраво рассуждать.

Мысли сумбурно толкались в моей голове, вызывая физическую боль.

Хотя… на этот раз мне удалось избежать побоев.

Должна ли я быть благодарна Архипу? Возможно.

Потому что я видела как подскочил Семён и норовил подойти ко мне ближе. Не трудно было догадаться с какой целью. Но Архип, опередив его, подцепил мою руку и вытянул меня из этого пекла. Молча вывел из тускло освещённой гостиной и отправился вместе со мной в мою спальню.

— Тебе снова нужно в душ, — его взгляд опустился, прослеживая кровавую дорожку, спустившуюся уже к щиколотке.

— Я не пойду, — замотав головой, я попятилась в сторону окна. Подальше от двери. — Я не выйду, пока они здесь, — лихорадочно стискивая пальцы на полотенце, я продолжала трясти головой. — У меня есть салфетки… салфетки. Салфетки. Они где-то здесь…

— Хорошо, — кивнув, он поднял руки над головой, демонстрируя мне отсутствие враждебности, — хорошо. Оставайся у себя. Никуда не выходи. Я тебя закрою. Поняла? Сюда никто не войдёт. Кроме меня.

Всё ещё не веря, что очередной кошмар подошёл к концу, я тупо смотрела на Архипа. Его голос казался мне таким далёким. Басистое эхо блуждало от стенки к стенке в черепной коробке. Дыхание всё ещё срывалось. Истерика никуда не уходила.

Кивнув один раз, я тяжело сглотнула ком, застрявший в глотке. Переступая с ноги на ногу, чувствовала как машинально поджимаются пальцы на босых ногах. Почти до боли.

Архип провёл языком по губам и, кивнув мне в ответ, резко распахнул дверь и вышел из моей скромной спальни.

Оставшись одна, я некоторое время даже не шевелилась. Прислушивалась к посторонним звукам и голосам, доносящимся с первого этажа. Они, эти мрази… они все ещё были здесь. Закрыв глаза, я начала считать. Как в детстве. Как меня учила мама. Просто считать, и пытаться дышать полной грудью. И животом. Чередовать вдохи и выдохи, и продолжать считать. До тех пор, пока не успокоишься.

Но равновесие не приходило. Моё дыхание срывалось от подступающих слёз и тошноты.

Даже не знаю, сколько я так простояла. Меня привёл в чувство громкий и резкий смех с улицы. Крутанувшись, я осторожно сдвинула пальцем край шторы и выглянула одним глазком, чтобы увидеть владельцы этого смеха.

Им оказался Пётр.

Высоко запрокидывая голову, он смеялся над парой девушек перед ним. Прямо на улице, на мокрой и ледяной тротуарной плитке, они стояли на четвереньках, повернувшись к нему и его товарищам задом. В одном лишь белье. Мужчины сидели напротив в плетёных креслах, а на ягодицах девушек стояли их стаканы, наполненные алкоголем, и пепельницы.

Это было омерзительно.

Спрятавшись за шторой, я осмотрелась. Подошла к шкафу и, достав оттуда средства личной гигиены, привела себя в надлежащий вид. Обтёрлась и, одевшись, опустилась на кровать. Руки всё ещё дрожали. Смех с улицы не утихал. Как и звон в моей голове. Виски продолжали гудеть.

Я подняла руки перед собой и молча посмотрела на то, как трясутся мои пальцы…

Стиснув их в тугие кулаки, вновь опустила веки…

Я бы наложила на себя руки… если бы могла.

А ведь… я могла.

По щеке скатилась ещё одна слеза. Смахнув её, я медленно повернулась к двери. Замерла, услышав, как ключ оказался в замке и пару раз провернулся.

— Это я, — сипло проговорил Архип, открывая дверь и заходя в мою комнату. — Ты всё?

Ничего не ответив, я перевела пустой взгляд на пёстрое покрывало под собой. Мне даже нечего было ответить. Казалось, что молчание — это всё тот же верный способ не погружаться в реальность.

— Вот, — заперев дверь, он подошёл к кровати и бросил передо мной маленькую бутылку. С алкоголем. Это был ром. — Тебе надо выпить.

Взглянув на бутылку, я протяжно вздохнула и провела языком по сухим и опухшим губам.

— Зачем ты это делаешь? — не глядя на него, — почему вдруг помогаешь? Что изменилось?

В ответ на мои вопросы, он лишь глубоко вздохнул и опустился на край кровати. Совсем рядом со мной. Я тут же интуитивно сдвинулась, отдалясь от опасности.

— Вот, — он всучил мне в руку круглый и толстобокий стакан, — Держи.

И я держала. Впившись в стекло побелевшими пальцами, смотрела на то, как он откупоривает бутылку и наполняет половину стакана почти чёрным ромом.

Я ненавижу крепкий алкоголь, но сейчас я была совсем не против влить в себя хоть весь стакан. Столько, сколько понадобится, чтобы успокоиться. Хотя бы немного.

— Пей, — командует Архип, глядя на мою нерешительность, — это поможет.

Непременно.

Дрожащей рукой я поднесла к губам стакан, и мои зубы звонко ударились о стекло. Неприятно. Притормозив, я всё же сделала крошечный глоток. Зажмурилась, ощущая горечь в глотке…

— Давай, — проговорил Архип снисходительным тоном, поторапливая меня, и двумя пальцами надавливая на дно.

Едва не подавившись, я сделала несколько глотков. Задохнувшись, я зажмурилась, чувствуя огненную лаву, что мерно стекала по пищеводу в желудок.

— Вот и шоколад пригодился…

Зашелестев обёрткой, Архип открыл шоколадку, принесённую мне ранее, и затолкнул мне рот одну плитку.