Сказка называлась «Саломея и голубой источник». Она рассказывала о том, что в неведомых краях, пробиваясь сквозь земляную толщу, бурлит кристально чистый поток. Он волшебный: способен исполнять желания и наделять даром провидения того, кто отхлебнет из него. Многие, пускаясь на его поиски, сложили головы или пропали без вести, но однажды источник все-таки был найден. Его обнаружила младшая из четырех сестер и, завороженная его чистотой, глотнула холодной ярко-голубой воды. Девушку окутал густой туман, и в его завитках она разглядела своего уже давно больного отца. Его глаза были мутными, он лежал в постели, тяжело дыша. Видение пророчило, что старик скоро умрет. Саломея — так звали девушку — от всей души попросила у источника излечить болезнь отца и даровать ему еще одну жизнь. Прибежав домой, она обнаружила, что старик здоров. Тогда девушка рассказала матери и сестрам об увиденном ею волшебстве, и те, плененные силой своих желаний, попросили Саломею проводить их к этому дивному месту. Женщины жадно глотали воду и требовали золота, хороших мужей и долгой жизни. Поток омыл их грязные души и увлек за собой, оставив от просивших лишь пустые оболочки. Саломея с ужасом наблюдала, как ее мать и сестры опадают на землю, словно шелковые платья, и, взвизгнув, убежала обратно в деревню.

Хек указал на фреску перевязанной рукой:

— Мораль этой сказки очень проста: услышаны будут те, чьи помыслы бескорыстны. Те, кто заботятся о других, зачастую имеют гораздо больше, чем те, кто просят для себя. Эти женщины неспроста вымаливают прощение у вечности, думая, что таким образом очистят свою душу от греха. Но помыслы их все равно остаются алчными, ведь в конечном итоге каждая хочет загадать эгоистичное желание, обманув создателя молитвами.

Украшенные цветами погребальные лодки уплывали в море, покачиваясь на волнах. Пристань была заполнена людьми. Женщины громко плакали, провожая родных в последний путь. Отряды белых мурен, призванные следить за порядком, стояли поодаль и озирались по сторонам. Такого рода прощания в округе Тайных озер были редки. Большинство жителей, как правило, доживали до старости и предпочитали нырять в заводь. Они верили, что в далеких водах их ждет справедливый морской бог, и родные не сомневались, где те окажутся в конце своего путешествия. Но тех, кто ушел не по своей воле, ожидала менее завидная участь. Участь скитальцев, заблудившихся между мирами.

Утреннее солнце вышло из-за редких туч и бросило отблески на водную гладь. Марван заметила, как на дрейфующие вдалеке шлюпки приземлились любопытные чайки. Процессия двинулась вглубь округа и постепенно, удаляясь, оставляла умерших в прошлом. Аркан чуть задержался возле кромки воды, когда штатные сотрудники медленно зашагали прочь. Марван обернулась через плечо и понимающе кивнула: она знала, что инспектор мысленно прощается со своим наставником, как когда-то она прощалась со своим.

Рита взяла Хека под локоть и улыбнулась ему. Мужчина, подмигнув ей, полушёпотом спросил:

— Пока мистер Дорогое Пальто не присоединился к нам, задам вопрос: мы сейчас пойдем в офис и будем притворяться, что работаем, или воспользуемся моментом и улизнем в «Ленточный червь»?

Аркан положил руку на плечо мужчины и произнес:

— Куда бы вы ни направились, господин Мерлуза, я последую за вами.

Неожиданно для всех Марван рассмеялась, и образовавшееся напряжение лопнуло, словно мыльный пузырь. Инспектор улыбнулся и, подняв взгляд на Хека, который был выше на целую голову, произнес:

— И, честно сказать, не такое уж дорогое у меня пальто.

— Правда? — притворно изумился детектив. — А почему тогда к нему грязь не пристает?

— Потому что я, в отличие от вас…

Аркан не договорил. Его слова утонули в крике возмущения.

— Кощунство! — кричала Рита, глядя, как мальчишка клеит к стене дома листовку с объявлением.

Малец вздрогнул и уронил кисть, заляпанную клеем. Опрокинув ведро с прозрачной жижей, он пустился наутек, разбрасывая за собой кучу листовок. Марван подошла и расправила повисший угол плаката. Объявление гласило, что в округ Тайных озер сегодня прибудет цирк.

— При всем уважении, инспектор, — Рита так стремительно подлетела к Аркану, что тот отпрянул. — Департамент сошел с ума! Улицы разрушены, люди напуганы и скорбят о своих близких… Самое время устраивать веселье!

Девушка ткнула наманикюренным пальчиком в сторону красно-белого плаката, на котором красовался цирковой шатер. Хек поднял одну листовку с земли и вслух прочитал написанный на ней текст:

— «Департамент Объединенных Видов приглашает всех жителей округа Тайных озер на бесплатное представление». — Детектив поднес бумагу ближе к лицу и дочитал написанное мелким шрифтом: — «Главное управление не несет ответственности за ущерб, потерю и кражу имущества».

Марван посмотрела на инспектора. Его маска невозмутимости не дала ни единой трещинки, и мужчина, холодно глянув на секретаря, произнес:

— Госпожа Навага, — от этих слов Хек ощутимо напрягся, готовый броситься на инспектора, если тот посмеет переступить черту, — может быть, вы не заметили, но на мне нет офицерской формы. Да, я подчиняюсь приказам Департамента, но, насколько могу судить, и вы тоже. Мне совершенно безразлично, верите вы мне или нет, но я тоже не понимаю, что происходит.

Несколько минут они шли молча. На улице было ясно вот уже несколько дней, и высохшие доски, которыми была вымощена улица Белых китов, тихо поскрипывали под тяжестью шагов. Марван подождала, пока двое коренастых усатых мужчин в белых мундирах пройдут мимо, и попыталась вернуть ситуации равновесие.

— Скорее всего, Департамент хочет, чтобы люди побыстрее пришли в себя. Отдохнули, перевели дух, — рассуждала старший детектив, искоса поглядывая на инспектора.

— Или не взбунтовались, — дополнил Хек.

Коллеги прошли мимо пустующей «Заводи смерти». Никто не проронил по этому поводу ни единого слова.

Аркан поджал губы и задумчиво проговорил:

— Значит, цирк…

Глава 9

Цирк таинств и бесчинств

Огромный корабль с красно-белыми парусами возник на горизонте. Чернея на фоне тусклого заката, он появился настолько внезапно, что любой фанатик коалиции «Благой медузы», не сомневаясь, предположил бы, что судно вынырнуло с самого дна. Первыми приближающийся корабль заметили дети. Они толпились у причала и, указывая маленькими пальцами вдаль, толкались и издавали восторженные крики. Один за другим, из отсыревших окон высовывались взрослые, желая узнать причину их веселья.

Девчушка с чумазым лицом отделилась от толпы и, запрокинув голову, нашла взглядом свою мать, что выглядывала из настежь открытого окна.

— Мама! — крикнула девочка, заливаясь слезами. — Это пираты! Они приплыли, чтобы забрать меня за плохое поведение, как говорил папа!

Жители прыснули со смеху, глядя на перепуганного, раскрасневшегося от слез ребенка.

— Не говори глупостей, Фортуна! — фыркнула мать. — Это не пираты, а цирковые артисты! Иди домой, тебе нужно умыть лицо!

Через несколько минут пирс заполонили любопытные зеваки и в шумном гомоне уже было не разобрать отдельных слов. Взрослые и дети завороженно наблюдали за судном: его паруса опускались, а по палубе сновали люди, подготавливая корабль к швартовке. До жителей донеслись слова веселой песенки, которую напевали артисты. Их голоса, подхваченные попутным ветром, долетали до самого берега:

Йо-хо-хо, блестят мореоны

В наших грязных руках.

Йо-хо-хо, слышатся стоны

Умерших на кораблях.

Сарган спровадил нас в дорогу,

На дно он указал рукой:

'Не попадись морскому богу —

Утащит в омут за собой!'

Корабль пришвартовался у пристани, и по его наружному борту кто-то спустил штормтрап[1]. В следующее мгновение наверху, там, где начиналась веревочная лестница, показалась маленькая фигура. Человек ловко нашел покачивающуюся на ветру деревянную ступеньку и начал шустро спускаться вниз, держась за веревки своими пухлыми ручками. Артист кувыркнулся в воздухе и спрыгнул на пристань, с легкостью преодолев расстояние от судна до суши. Жители умолкли. Перед ними стоял карлик, одетый в красный костюм в горошек. Лицо его озарила улыбка, обнажая ряд золотых зубов. Артист поклонился собравшимся и завопил: