– Мы говорим правду.
Княжна встала. Дотронулась рукой до морока – тот увернулся от нее, отступил и снова встал стеной.
– Значит, вы волхвы…
Катя и Данияр переглянулись. Катя, вздохнув, кивнула.
– Княжна, нам очень нужна твоя книга.
– Вы тоже любите сказки? Впрочем, я уже ее прочла, отчего же не поделиться? Пожалуйста! – Закрыв книгу, она протянула ее Кате.
Катя, как зачарованная, сначала прижала книгу к груди, а потом только сообразила раскрыть, чтобы рассмотреть получше. Ярко-красная, с золотым тиснением обложка, плотные страницы и узорный темно-бордовый шрифт с заглавными буквами на полстраницы и рисунками диковинных птиц и дальних земель.
И название на обложке: «Сказы земли Русской».
Катя беспомощно оглянулась:
– Это не отцовские дневники… Но, может… Говорят, у тебя с собой целая библиотека…
Княжна покачала головой:
– Только эта.
Она смотрела настороженно, взяла возвращенную книгу и положила на стол.
– Выходит, все зря… – прошептала Катя упавшим голосом.
– Зато мы знаем, что ее здесь нет, – Данияр кивнул, потянул Катю к выходу.
– Постойте! – княжна остановила их, поправила русую косу. – Неужто правда это все? Про книгу заветную, про верования обережные, про богов древних? Про что толкуют волхвы на древних капищах?
– Правда. Сегодня на заре, когда нас увидишь, ты убедишься в этом. Как и в том, что в нашу магию и волшбу здесь верят гораздо сильнее, чем говорят.
Княжна с сомнением покачала головой.
– Запретные ты слова говоришь, буду считать, что сказки все это, – она покосилась на свою книгу. – Но, встретив вас в назначенный час, помощь окажу.
Катя порывисто обняла ее, прошептала:
– Благодарю! Ты выйдешь замуж за короля. Ты будешь скрывать свои знания, но все равно прослывешь одной из самых образованных женщин Европы. Ты родишь Генриху троих детей, один из них станет королем Франции. Ты переживешь своего супруга и встретишь свою истинную любовь. И тогда ты будешь счастлива. Хоть и вдалеке от двора.
Анна высвободилась из объятий, но не позволила Кате отстраниться. Посмотрела на нее недоверчиво:
– Пусть твои слова будут правдой. Тебе взамен пожелаю удачи. Пусть она будет всегда на твоей стороне! Ступай!
Она продолжала смотреть на них, пока за ними не сомкнулся сизый морок.
Служанка пошевелилась.
Заметив госпожу не в постели, подскочила, растерла сонные глаза.
– Что, княжна, не почиваешь ни свет ни заря, али нездорова?
– Здорова. Воды дай.
Она взглянула в просвет между стеной шатра и пологом – за ними полыхнул первый, пока еще бледный и невзрачный луч восходящего солнца.
* * *
Врач осмотрел раны на руках, спине и ногах Ярославы, сделал укол. Написав на листке бумаги название лекарства, оставил его на столе:
– Это чем лечить будете.
– Где это взять? – Берендей нахмурился.
– В аптеке это взять, – врач сурово посмотрел на парня. – На углу дежурная есть.
Парень заметно растерялся, посмотрел на темноволосого, того, что из лифта, будто надеясь на поддержку.
– Так я не знаю, где это – на углу…
Врач встал, теряя терпение:
– Ну спросишь, чего уж. Завтра утром врача участкового вызовешь ей… – он шагнул к двери. – И вот что… Откуда у нее такие страшные раны и ожоги?
– Да она в ведьмином кресле побывала, – доложил Берендей и озадаченно почесал затылок.
Врач нахмурился еще сильнее.
– Это что, сатанисты какие появились?
Берендей растерянно пожал плечами.
– Это в Средневековье такое пыточное устройство было, – встрял темноволосый из лифта. – На ютьюбе видел ролик.
Берендей дотронулся до локтя доктора, догадавшись о его мыслях:
– Не надо в полицию. Катя скоро будет, все расскажет. Я просто посох.
– Ты тоже бредишь, что ли? – врач начал злиться. – Я просто бригаду психиатрички сейчас вызову, и дело́в-то.
И он в самом деле потянулся в карман за сотовым. Берендей шумно выдохнул.
На его месте вспыхнул свет – острый, будто клинок, луч. Он пронизал темноту ночи, резанул по глазам. А над полом, примерно на уровне глаз врача, серебрилась игла. Вращалась медленно, не падая и не взмывая вверх.
– Чудеса…
Врач прислонился спиной к косяку, забыл, как дышать. Словно зачарованный, протянул руку – дотронуться до свечения и иглы.
Новая вспышка вернула в комнату светловолосого парня.
– Ну вот. Видите, все хорошо. Я Берендей, дух посоха.
Темноволосый парень смотрел на него раскрыв рот:
– Я знаю тебя. Мы виделись там, в подвале… не знаю чего… Подвале… Ты был у Кати в руках, сначала иглой, а потом посохом. Серебристым, с непонятными, тонко-тонко начертанными письменами.
Берендей кивнул в знак согласия.
– Не надо полицию, – еще раз попросил он. – Сейчас Катя и Данияр вернутся, всё объяснят.
Врач с сомнением посмотрел на Ярославу.
– Что бы это ни значило, девушке нужны лекарства.
– Я схожу, я знаю, где аптека, – темноволосый с готовностью забрал со стола бумажку. – Это без рецепта?
– Без, – врач вздохнул. Подумав, забрал листик и дописал еще несколько наименований. – И вот эти тогда возьми… Деньги есть?
Темноволосый кивнул.
– Я быстро.
Глава 17
Дощьки
В ожидании возвращения своего нежданного помощника из аптеки Берендей решил по совету Рауля Моисеевича сделать влажную повязку на лоб Ярославы, когда на кухне что-то упало. Ярушка встрепенулась, открыла глаза и мутно посмотрела кругом.
Берендей выпрямился, покачал головой:
– Спи-спи. Это наши шастают туда-сюда… – Он шагнул за дверь: – Надеюсь, хоть не с пустыми руками.
Прошел по коридору, стряхивая с пальцев остатки прохладной уксусной воды.
Катя выскочила ему навстречу, он перехватил ее и аккуратно, хоть и настойчиво, вернул в кухню:
– Ну, рассказывайте. Достали?
Катя рвалась в спальню:
– Уксусом пахнет… Ей плохо? Температура?
Данияр ответил Берендею вместо нее:
– У княжны нет книги Велеса…
Берендей понуро опустил плечи, вздохнул:
– Плохо.
Катя поднырнула под локоть Берендея, выскочила в коридор. Парень прошипел ей в спину:
– Не буди. Жар у нее! Только спадать начал… – махнул рукой, услышав скрип открываемой двери в спальню. – Вот холера…
Берендей шагнул к столу, вытянул из-под него табурет и уселся.
– Что думаешь делать? – спросил у Поводыря.
Тот нахмурился, отошел к окну. Присев на подоконник, скрестил руки на груди:
– Не знаю. Буду думать. Были еще упоминания. Но…
Он не договорил – из спальни вернулась Катя, прислонившись к косяку, замерла у входа.
– Она горячая такая. Хорошо, что ты про уксус догадался, – она подозрительно пригляделась к парню: как сообразил-то?
– Это еще что, жар уже спадает, – Берендей деловито приосанился. – Если б не укол…
– Какой укол? – Катя еще больше насторожилась. – Ты откуда про это все знаешь?
Данияр посмотрел на Берендея с тревогой.
– Ну, рассказывай, чего молчишь?
Тот вспылил:
– А что? Смотреть, как она сгорает, по-вашему? Я вашей волшбе не обучен. У меня своих дел по горло.
– Что за укол? – Данияр смотрел на него тяжело и пристально.
Парень сник, виновато закусил губу, пробормотал:
– Врач приходил… Осмотрел, дал рецепт и укол сделал…
Катя и Данияр переглянулись:
– Что за врач, откуда? Ты врача вызвал?
– Что за рецепт?
Берендей виновато ссутулился, шумно выдохнул. Порывисто встал.
– Она ж горит вся, бредит… Во-о-от, – он воровато огляделся, понимая, что сейчас придется рассказывать, как он на глазах врача в иглу превращался. И как на это отреагирует Данияр, Берендей мог только догадываться.
В этот момент тренькнул звонок над входной дверью. Берендей просиял:
– Вот! Лекарства пришли!
И, обогнув Катю, приоткрывшую от изумления рот, направился к двери. Распахнул ее, даже не взглянув в глазок. Данияр буравил взглядом его спину. Прошептал:
