Послышались громкие, четкие, не терпящие возражений команды: «Всем на землю! Милиция!». Или менее официальные: «Ну-ка лежать, суки!». Или совсем неофициальные: «Мордой в землю! Шевелитесь, ублюдки недоделанные!! … … … … …!!!».

Упомянутые приветственные возгласы сопровождались дружественными хлопками по спинам, шеям, почкам и ушам «джентльменов удачи» от которых они снопами валились в лужи, кое-кто даже весело повизгивал.

Юрку чаша сия так же не миновала. Увлекшись развернувшимся на его глазах театрализованным представлением, сам он не среагировал должным образом на приглашение полежать в теплых московских лужах рядом с товарищами (просто его уши еще не свыклись с тем, что подобного рода команды могут быть адресованы ему лично).

Заметив нерешительность в действиях Юры, ближайший «робокоп» прекратил утрамбовывать в бетон и без того уже утрамбованного Бориса и придал Юрке ускорения такой оплеухой, после которой свет померк, как в «лампочке Ильича» при перепадах электроэнергии. Когда освещение было восстановлено, Юрий ощутил себя лежащим на холодных бетонных плитах, неосознанно прихлебывая пересохшими вдруг губами воду из ближайшей лужи. Перед глазами плавали то ли искры, то ли огоньки салюта в честь его «боевого крещения».

Повернув голову в сторону дороги, Юра увидел там, кроме микроавтобуса, припаркованные за ним «ПАЗик» бело-голубого окраса, окна которого были почему-то зарешечены, что выглядело, по его мнению, довольно нелепо на этом полуфабрикате советского автопрома, и автомобиль ДПС с включенными зачем-то проблесковыми маячками.

На парковке, помимо лежащих парней в кожаных куртках и стоящих над ними с «Кедрами» наизготовку «робокопами» появились люди в штатском. Один из «штатских» по всей видимости, большой начальник, что-то сказал командиру «робокопов» (он был в той же униформе, но без шлема и «Кедра») после чего тот жестом подал команду к погрузке.

Старших обеих бригад рассадили по микроавтобусам. Всех остальных, включая Юрку, выстроив в цепочку, по очереди затолкали в «ПАЗик». Теперь уже другой эскорт увозил горемычных мафиози в неизвестном пока для них направлении.

На стоянке перед рестораном остались только двое инспекторов ГАИ, один из которых переписывал номера осиротевших иномарок, а другой связывался с кем-то по рации, скорее всего, вызывая транспортные эвакуаторы.

А двери ресторана, из которых никто так и не вышел, по-прежнему украшала табличка, оповещающая о загадочном спецобслуживании.

«Жаль, что вчера, когда я отдыхал на лавке под березой, ко мне не подсел булгаковский Воланд и не сообщил, что спецобслуживание не состоится, потому, что какая-нибудь Аннушка уже настучала об этом в Управление по борьбе с организованной преступностью», – с тоской подумалось Юре.

***

В ожидании своей судьбы Юра приблизительно около часа простоял лицом к стене в длинном коридоре возле дежурной части отделения милиции, где ополоумевший от наплыва незваных гостей дежурный орал на своих помощников, как доктор Геббельс на очередном съезде НСДАП1.

Рядом с Юрием в коридоре головой подпирали стену еще человек десять, остальные томились в клетке. Принцип распределения кого куда оставался непонятным, а скорее всего, его просто не было. Тех, кто не поместился за решетку, оставили в коридоре. Старших не было видно вовсе. Этим, согласно статусу, вероятно, выделили отдельные номера в закрытых камерах.

Когда на плечо Юры легла тяжелая рука СОБРовца2 и прозвучали слова: «Ну теперь ты, браток!», он уже почти спал, стоя, как боевой конь.

Кабинет в районном отделе милиции, куда для бесед заводили задержанных членов обеих команд, находился на втором этаже здания.

Насквозь пропахший духом казенщины, он представлял собой зрелище довольно-таки унылое. Имея более чем скромные размеры, он каким-то непостижимым образом смог вместить в себя такие атрибуты кабинетно-бюрократического уюта, как два рабочих стола, несколько стульев, шкаф и сейф.

Столы были поставлены вплотную друг напротив друга, торцами к окну, вследствие чего каждый из сидящих за ними сотрудников имел возможность ежедневно лицезреть дружественную физиономию своего коллеги.

Располагаясь таким образом, при отсутствии рабочего настроения либо находясь в подавленном состоянии, вернуть себе душевное равновесие, а вместе с ним работоспособность можно, наблюдая за самоотверженным трудом собрата по оружию. Ведь доподлинно же известно, что можно бесконечно долго смотреть на горящий огонь, текущую воду и на работу, производимую другим человеком, что благотворно сказывается на общем состоянии нервной системы.

К столам спинками друг к другу были приставлены два стула для посетителей с потертой и кое-где надорванной дерматиновой обшивкой. Установлены стулья были таким образом, что сидящий на одном из них свидетель или подозреваемый мог видеть только одного сотрудника, действия же другого оставались вне поля зрения опрашиваемого. Это создавало определенный дискомфорт, чего, собственно, и добивались хозяева кабинета.

Трое братьев уже описанных стульев, таких же потрепанных и уставших от государственной службы, выстроились вдоль одной из стен. На среднем брате восседал Юра и задумчивым взглядом смотрел перед собой. А прямо перед ним, у противоположной стены, находился самый обыкновенный шкаф для одежды, в другой ситуации не заслуживающий к себе совершенно никакого внимания. Одежды, правда, в нем никакой не было. Через приоткрытые дверцы (закрыть их не представлялось возможным в связи с переполненностью) можно было видеть, что он доверху набит какими-то старыми документами, собранными в большие пачки, перевязанные бечевкой. Ценности в них, видимо, не было никакой, важности тоже, но для чего-то они хранились.

Апофеозом осмотра кабинета глазами Юрия стал чудовищных размеров металлический сейф, вросший в пол рядом со шкафом. Сейф был двустворчатый, высотой чуть ниже потолка. Дверная ручка, она же поворотный засов, могла бы с успехом быть использована на подводной лодке для запирания герметичных отсеков. Страшно было подумать о том, сколько же он на самом деле весит и каким-таким непостижимым образом был сюда внесен? Да, эта загадка, наверное, сравнима с тайной построения египетских пирамид. Но вот вопрос: а на кой черт этот монстр нужен? «Ладно, – мысленно сказал себе Юрий, – не забивай голову. Наверное, здесь хранятся самые «совершенно секретные» секреты московской милиции».

Стены кабинета, окрашенные местами облупившейся серо-зеленой краской, вперемежку с фотороботами каких-то инопланетян, украшали плакаты профессионально-сатирического содержания.

Над входной дверью висел портрет козлобородого дядьки с хитрым прищуром. Из школьной программы Юрка помнил, что это какой-то революционный персонаж с ментовским уклоном и трудно произносимой польской фамилией. «Дже…, Дзе…, да черт с ним, не об этом сейчас думать нужно»!

Кстати, входная дверь тоже привлекла к себе внимание Юрия, когда его заводили в кабинет. Дело в том, что она оказалась двойной. То есть, открыв дверь из коридора, вы попадаете в небольшой, сантиметров тридцать, проем, где спокойно может поместиться один человек. Открывая же вторую дверь, вы входите непосредственно в помещение кабинета. Для чего спроектировано именно так, понятно было не совсем, но возможно, это способ улучшения звукоизоляции на случай проведения допросов «повышенной сложности».

Пока Юрий осматривал кабинет и давал мысленную оценку увиденному, двое сотрудников милиции, сидящих за рабочими местами, заполняли какие-то документы, наверное, подводя итоги предыдущей беседы.

Закончив с внутренним убранством помещения, Юрий переключил свое внимание на корпевших над бумагами оперативников, осторожно разглядывая их, успешно применяя при этом возможности бокового зрения. «Они были там, на площадке перед рестораном», – машинально отметил Юра.