Кучер, обычно терпеливый, отказался участвовать в авантюре. Он монотонно твердил: госпоже туда не надо. Эллина стояла на своем, по упрямству она могла переплюнуть супруга. В итоге пригрозила, что пойдет пешком.

Возница взвыл. Лежавшая в кармане чекушка не окупит увольнение, а хозяин непременно его рассчитает, если госпожа отправится на ту улицу. Там обитали люди сомнительной профессии — проще говоря, наемники. Официально считалось, будто на улице Висельников расположен игорный дом, но все знали, какими делами промышляют его завсегдатае.

Власти пару раз пытались закрыть сомнительное заведение, но без толку. Люди организовывали подпольные игорные дома — еще большую головную боль, нежели легальные, приходилось вновь давать разрешение.

Рынок — подходящее соседство для торговцев смертью, даже если она прячется в жестяных коробочках, шарике рулетки и курящих табак карточных игроках.

Все это Жан без обиняков высказал Эллине, и та неохотно призналась, соваться в подобное заведение одной не стоит, только с отрядом добрых молодцев. Да и закрыт клуб, подобные заведения открываются ближе к полуночи. А вот проехать по улице можно.

Экипаж медленно катил по мостовой, едва вписываясь в повороты. Улица Висельников оказалась на редкость узкой и извилистой. По мнению Эллины, идеальное место для преступника. А еще на ней оказался бордель. Гоэта не удивилась, обнаружив его неподалеку от игорного клуба. Мелькнула мысль: не там ли затаился преступник? Девочки часто прятали людей подобного толка. В любом случае, нужна подмога.

Эллина велела поворачивать к дому. Она опасалась застать там мужа, но Брагоньер не нарушил распорядка дня, пропадал на работе. Гоэта немного успокоилась и, не в силах занять себя чем-то еще, принялась обдумывать случившееся. Профессия супруга накладывала отпечаток, да и сама Эллина прежде занималась розыском людей, пусть и не государственного масштаба — так, семейного, поэтому две смерти за столь короткий период будоражили разум. Гоэта не связывала их между собой, зато, припомнив детали самого первого визита к господину Женду, заподозрила того в сокрытии другого преступления. Больно странно он отзывался о смерти ученика. Уж не знал ли покойный неких деталей, которые заинтересовали бы следствие? Если так, Мелвил Тог умер вовсе не от сердечного приступа. Частенько под него маскировали убийство, точнее, отравление. Только вот господина Женда уже не расспросишь, разве только специалиста по душам звать. Однако таковых мало, а их услуги дороги, вряд ли корона станет утруждаться ради какого-то врача. Да и время ограничено, душа не вечно доступна для бесед. Выловить ее из других измерений способен некромант, только вот темные маги вне закона. Оно и понятно, слишком большой риск. Темные нестабильны, каждый ритуал влияет на энергетику. Нарушится баланс, и таких бед натворят!

Инквизиция старалась, чтобы темных магов и вовсе не осталось на территории Тордехеша, но пока проигрывала войну. Ведьмы, некромант, метаморфы прятались в Рейсвитских болотах, откуда их невозможно было выкурить. Эллина в свое время навестила те места и едва не погибла. Если бы не знакомый некромант, Малис, гоэта стала бы ужином нечисти. Собственно, его молодая женщина и разыскивала, чтобы спасти мужа от пыток и смерти.

Словом, допрос души отпадал, оставалось надеяться на собственные силы.

Однако Эллина напрасно решила, будто неприятный разговор не состоится.

Брагоньер приехать домой обедать, стремительно вошел в столовую, на ходу бросив слуге перчатки. Гоэта уже заняла место за столом и чинно, как учил преподаватель этикета, разложила салфетку на коленях. Соэр чуть приподнял уголки губ. Чопорные манеры совсем не вязались с Эллиной. Она никогда не ела, как простолюдинка, и эта комедия… Брагоньеру казалось, будто он во дворце, сидит на скучнейшем приеме. Соэр не терпел подобные мероприятия: напрасная трата времени.

Едва заметная добрая усмешка тут же сошла с лица хозяина дома. Он отодвинул стул напротив Эллины — в свою очередь, она бы предпочла, чтобы муж сидел рядом, а не на расстоянии выстрела — и без предисловия спросил:

— Зачем ты это сделала? Ты знаешь, я запретил.

Гоэта вздрогнула, но сумела разыграть удивление.

— О чем ты?

— О твоих утренних приключениях. — Брагоньер опустил руки в принесенную слугой розовую воду и вытер полотенцем. — Мне все доложили.

— Кто: сержант или Жан?

Аппетит пропал. Эллина сжалась в ожидании скандала. К сожалению, супруг непреклонен и не терпит неповиновения. Раз так, гоэте предстоит пара неприятных минут.

— Оба. — Соэр разрешил подавать аперитив и закуски.

— Тебя интересует, где прячется убийца? — Гоэта прыгнула в омут, решив заинтересовать супруга полезными сведениями.

Брагоньер отложил нож и нехорошо посмотрел на жену. Та тут же стушевалась, пожалев, что не промолчала.

— Правильно ли я понял, — голос соэра звучал официально, лишь подкрепляя худшие опасения, — что ты не вняла голосу разума? Твое положение — не оправдание глупостей.

— Мое положение… — Эллина скомкала салфетку и отвернулась. — Я не знаю, Ольер, — отвернувшись, пробормотала она. — Хочется верить, но пока никаких признаков.

Меньше всего женщина ожидала, что супруг встанет, подойдет к ней и сожмет руку. Ничего особенного, но как много иногда значит молчаливая поддержка! Особенно после прежних обвинений.

Брагоньер похлопал Эллину по руке и вернулся обратно.

— Рассказывай!

Он решил пойти у нее на поводу. Не хотелось, чтобы гоэта снова впала в черную меланхолию. По лицу видно, супруга понимает недопустимость собственного поведения, чуть позже, вечером, соэр подтолкнет Эллину к раскаянью. Все отголоски работы. Прошло слишком мало времени, чтобы гоэта оставила былые привычки, осознала, ее дело — здесь, дома, а не на улицах.

Эллина удивленно подняла на мужа глаза. По лицу понимала: слушает только из вежливости. Всколыхнувшееся собственное достоинство заставило встать — тяжело убеждать, когда собеседник нависает над тобой.

— Ольер, давай прекратим? — Бунт на корабле набирал обороты. — Зачем тебе глупая кукла? Я не претендую на твою славу, не прошу денег за содействие, но не надо запихивать меня в лавки с модным платьем. В отличие от Анабель, я не забыла то, чему училась, до сих пор владею магическим поиском, капелькой иллюзий…

— К делу! — нетерпеливо оборвал ее Брагоньер и вернулся на место. — У тебя много свободного времени, у меня же дела, хотелось бы успеть пообедать.

Гоэта тяжко вздохнула и потянулась к бутылке вина. Муж попытался опередить ее, поухаживать, Эллина не позволила. Не нужна ей галантность человека, который… Любит ли?

В голову некстати полезли мысли о подоплеке женитьбы. Положим, Брагоньер испытывал сильные чувства, но вот не уважал, не считал равной. Это проявлялось прежде, и вот теперь. У него дела, она — бездельница. Его волей, между прочим! Можно подумать, Эллина добровольно слоняется по лавкам и салонам? Муж банально запретил работать.

Гоэта, совсем не как аристократка, в два глотка осушила бокал и промокнула губы. Они дрожали от еле сдерживаемой обиды.

— Лена, сядь, пожалуйста! — Соэр тоже заметил перемену настроения второй половины. — Я тебя внимательно выслушаю. Остальное обсудим позже. Я попытаюсь найти необременительное занятие, чтобы ты ощущала себя нужной. С жалованием, — подчеркнул он, зная о любви Эллины к финансовой независимости.

— Из твоего кармана? — усмехнулась женщина и покачала головой.

Те же деньги на «булавки»!

— Из государственного. Ты не дура, — с легким раздражением добавил Брагоньер и в свою очередь наполнил бокал. — И не кукла. Я устал это повторять, но пустоголовая девица меня бы точно не заинтересовала. Я же тебя люблю. Надеюсь, — хозяин дома выразительно глянул на жену, — когда ты услышала заветные три слова, перестанешь закатывать истерики. Чтобы закрепить, повторю еще раз: я люблю вас, госпожа Эллина ли Брагоньер, и намерен любить всю оставшуюся жизнь. Значит, обязан ограждать от любых опасной и трудностей.