Внешне дерзкая девочка с немного грубыми чертами, а взгляд мягкий, как у покорной лани.

Пролетает в голове мысль, что кого-то она мне очень напоминает, но кого, не пойму. Специфический макияж и бесчисленные парики сбивают с толку.

Но нам нужна была именно такая. Натуральная максимально. Цепляющая взгляд.

Но птичка сорвалась.

– Вот еще есть новые работы, – появляется в кабинете отлучившаяся Анжела. – Мы их не просматривали, потому что заявки пришли уже после того, как мы подписали контракт с Мадиной. Но может…

Может.

– Давай сюда.

И началось все по кругу.

Пересмотрев снова с десяток портфолио, присланных нам, мы даже позвонили парочке более-менее подходящим вариантам, но, естественно, экстренно найти модель не так просто. У большинства съемки и контракты расписаны на годы вперед, что уж говорить про часы.

Кстати, о них, о часах.

Бросаю взгляд на наручные, скоро Лера придет. Если, конечно, не решит сбежать и уйти в подполье. Хотя моей решимости лицезреть это очаровательное личико хватит и на то, чтобы завалиться к ней домой. Зачем? Кто бы мне сказал.

Только за работой я успел про нее забыть, как новая мысль о девушке снова простреливает странными ощущениями радости от макушки до пят. Осталось заскулить и завилять хвостом от радости. Собака, блин!

Что со мной вообще творится последние дни? Неужели серьезно отсутствие секса в жизни может сказываться таким образом? Почему меня тогда на других бабах в нашем штате не клинит? Вот Анжела, например…

Разваливаюсь на стуле, как бы невзначай пробегая глазами по строгому брючному костюму персикового цвета секретарши. Немного угловатой, но стройной фигурке, длинным ногам от самых ушей, выпирающим ключицам и уложенной волосок к волоску прическе. Блондинка. С недавних пор я, оказывается, не люблю блондинок. Да и… костлявая Анжелика слегка. Попы нет, грудь тоже приказала долго жить. За что там вообще держаться?

Зато перед глазами тут же всплывает картинка с Совиной в главной роли, И мои широкие ладони на ее ягодицах… Млять, Мирон, твою мать, Александрович!

Мое “невзначай”, видимо, сильно затянулось, потому что Анжела под моим взглядом заерзала и, покашливая, спросила:

– Мирон Александрович?

– Кхм, да? – пришлось подтереть капающие на пол слюни и снова включить режим “генерального”.

– Все хорошо?

– Более чем. Так что, на чем остановились, парни?

– У нас есть еще сутки, максимум. Отодвинем съемку на завтра. Будем искать.

– Надежда умирает последней, – философски заметил Костян.

– Ладно, если что, я в своем каб…

– Через час у вас встреча в ресторане, – перебивает меня Анжела.

Черт! А про это-то я совсем забыл.

– А в два часа вас жду на производстве. А потом у вас… – не унимается блондиночка, продолжая тараторить.

В общем, если кратко, весь мой день в разъездах. Времени, чтобы показать Лере офис, нет совершенно, хорошо, если мы до работы доберемся к вечеру. А в том, что она поедет со мной, даже не сомневаюсь.

– Надеюсь, это все? – выслушав хренову тучу задач, поднимаюсь с места, накидывая пиджак. – Могу ехать? Скинь мой график на рабочий телефон, передам его Совиной.

– Не все, – это уже Костян, – еще у нас проблемы с рабочей бригадой в новом салоне. Они… смотались.

– Опять?! – вот тут я аж озверел, мое мнимое спокойствие начало трещать по швам, а голос сорвался на позорный рык. Такой, что Анжела вжалась в стул, практически с ним слившись.

– Костян, скажи, что это неудачная шутка!

Да ё-мое, хоть что-то сегодня будет хорошее!

– Опять, – кивает Костян, разводя руками, мол, ну, чего не бывает.

Бывает. Но не два раза за один месяц!

– Мы только неделю назад нашли новую фирму подрядчика! Я, твою мать, сколько буду бегать за ними? Мы этот гребаный салон уже полгода открыть не можем! Они снова нам срывают все сроки, что за…

– Думаю, было бы неплохо все это высказать им.

И выскажу. Как поеду и как разнесу по кирпичикам их дурацкую контору!

Обычно я в такие дела не лезу сам, для этого у меня дохреналион замов и помощников. Но сегодня… точка кипения была достигнута. Мало того, что модель оказалась нерасторопной курицей, сломавшей руку прямо накануне съемок, так еще и эти… клоуны, потерявшие свой цирк.

Из конференц-зала я вылетал злой, как черт. Заскочив в своей кабинет, понял, что Совиной нет, значит, перехвачу ее в холле.

Сгреб нужные мне документы и полетел вниз, предупредив водителя, чтобы готовился выезжать.

Внутри все кипело, и мне срочно требовался кофе и, возможно, плотный завтрак. Пока я кого-нибудь не убил. Или не съел.

Двери лифта разъехались и я, окинув взглядом холл, сначала растерялся, поняв, что время уже девять- ноль-одна, а Валер-р-рии, чтобы ей пусто было, нигде нет.

Уже хотел хвататься за телефон, но тут взгляд выцепил ее в толпе спешащих по рабочим местам офисных тараканов.

Твою ж, Лера!

Она тоже решила надо мной поизмываться, напялив это красное платье? Она же просто охренеть, как заставляет мужскую фантазию работать. А обтягивает? Каждый, блин, изгиб. Каждую приятную глазу “выпуклость”. Лера, блин!

Я хотел взять ее с собой? Теперь можно об этом забыть. Ничем хорошим поездка в одной машине с ней в этом наряде не закончится. Я взорвусь. Или накинусь на девчонку, как животное.

Черт!

Отправлю ее к Анжеле. Пусть прочитает нотацию “новенькой” о том, в каком виде ходить на работу категорически запрещается. Иначе встанет весь офис. Мужская его часть. И в прямом, и в переносном смысле.

Собрав силу воли в кулак, напомнив себе, что я ее грозный руководитель и вести себя должен соответствующе, двинулся в сторону замершей Совиной.

Шаг за шагом решимость отчитать ее за такой секси-наряд, который, надо сказать в защиту девушки, ни капли не выходил за рамки рабочего этикета, росла. И неважно, что это все вина моего воспаленного от длительного воздержания мозга и прочих частей тела!

Видимо, мои эмоции живо отражались на хмуром лице. Потому что девушка смотрела на меня испуганно, будто сам дьявол движется к ней навстречу, и это было, мягко говоря, странно, но зато лихо остудило мой пыл.

Когда между нами осталась пара шагов, появилось ощущение, что Лера вздрогнула. Я даже притормозил. Она хлопнула своими ресничками, взмахнула руками и… пошатнулась. Я на автомате успел сделать всего шаг, как девушка свалилась прямо мне в руки без чувств.

Зашибись просто!

Впервые при виде меня девушки падают в обморок.

Лера

– Вы опоздаете на встречу, Мирон Александрович! – слышу возмущенное восклицание секретаря Анжелы.

– Я знаю! – раздается следом рык Троицкого.

– Что с ней такое, Мир? – вступает любопытный третий участник немой сцены под названием “Лера в обмороке”. Его я, кстати, слышу впервые, и его обладателя знать не знаю. Но, судя по почти что панибратскому обращению к Троицкому, это либо его хороший друг, либо человек, по рангу близкий Мирону.

Интересненько.

– Понятия не имею. Подошел, а она побледнела и сознание потеряла.

– А я говорил тебе: держи рожу проще, а то вон, барышни уже в обморок падают.

– Иди, а! Шутник, твою бабушку!

– Может быть, у нее просто давление подскочило? – вступает четвертый незнакомый мужской голос.

– Или нервное?

Пятый? На этот раз нервный женский.

Да сколько их тут?! Они сюда, в кабинет генерального, весь офис привели, что ли?

Я возмущена до глубины души!

– Ну-ка, все немедленно разошлись по своим рабочим местам! – рыкнул Мирон, оказавшийся со мной солидарным.

Послышались охи-вздохи, топот, и кабинет опустел. Почти. Не совсем.

– Она хоть дышит? – писк Анжелы.

Нет, блин, перед вами уже хладный труп, пока вы тут языками чешете!

А если серьезно, то я покорно лежу, куда Мирон положил, и даже пальчиками не шевелю. А еще и правда не дышу. Или стараюсь, по крайней мере, изображать бездыханное бревнышко, хоть с каждой секундой это становится все труднее и труднее делать. В спину что-то больно упирается, не то ручка, не то журнал, а шея затекла. Ноги и подавно не чувствую, онемели совсем, в скрюченном подогнутом состоянии.