– Эй, – позвал меня вампир, и я разом к нему подошла. Клинки вылетели из ножен, на всякий случай. Мы зашли в другую комнату, которая походила на комнату отдыха. За письменным столом сидел эльф с такой же темной кожей, как у Тирона, который исчез еще в предыдущем зале, однако заметила это я только сейчас. Комната была еще меньше.

– А, Дариус! – откликнулся прокуренным баритоном эльф. – Ты пришел!

– Как только смог, – будто бы с честью отозвался вампир.

– Ах, простите мои манеры! – засуетился эльф. Он встал из-за стола и сделал небольшой поклон. Его одеяние было полностью темное, такое же, как и у Дариуса: темный длинный плащ, кожаная жилетка и темная рубаха. Такого же цвета штаны и высокие сапоги. У эльфа были темные глаза и кудрявые волосы, затянуты так же в тугой хвост. Вытянутые черты лица и тонкие губы. – Эйдос!

Рука эльфа протянулась ко мне, и я ее крепко пожала.

– Аврора.

– Ах! Как же я рад познакомиться с тобой! Какая же радость!

Я неуютно почувствовала себя. Дариус незаметно улыбнулся мне, стоило мне встретиться с ним взглядом.

– Мы пришли сам знаешь по какому делу.

– Да-да-да-да, – затараторил эльф. – Пару минуточек подождете?

– Конечно.

Мы вышли с Дариусом обратно из этой маленькой каморки.

– Так это и есть предводитель клана Сопверта?

– Нас тут несколько.

– Нас?

– Да. Я тоже вхожу в совет Сопверта.

От услышанного моя челюсть чуть ли не упала до пола.

– Ты же только вступил в их ряды…

– Хороших всегда быстро выбирают!

Дариус подошел ко мне вплотную. Его заигрывание на виду у всех меня нервировало. Даже несмотря на то, что в помещении были только мы, мне казалось, что за нами следят. Следит не одна пара глаз, а несколько. Я отвернулась, дав понять, что сейчас не до нежностей. Дариус томно выдохнул и отошел, делая вид, что что-то рассматривает.

– Где находится этот тоннель?

– Я не скажу.

– Ах, мы уже вот так вот говорим?

– Это подземелье. Оно ведет не только к замку, – проронил неуверенно Дариус. – Это огромная территория, которую мы еще не исследовали.

– Но почему никто не знает об этих катакомбах?

– Потому что часть залита водой и поставлена водяная дамба, – Дариус разворачивается ко мне, сложив руки за спиной. Я вижу, как он хочет меня подразнить и показаться важным. И это, черт возьми, жутко забавляет меня.

– То есть ты хочешь сказать, что Лилит не в курсе, что вы тут находитесь?

– Не-а. Мы защищены.

– Но чем? – восклицаю я, складывая руки на груди. – Только не говори, что это магический купол.

Вампир откидывает голову набок и загадочно улыбается.

– Он самый, пуговка!

– Просто невероятно! – лепечу я. – Быть под самым носом и не увидеть этот купол?

– Ты же понимаешь, что древняя магия огромная? И лучше скрывается лишь то, что перед самым носом!

Нас прерывает скрип двери. В ней появляется эльф, за которым выходит мужчина. Он подтянут, гладко выбрит. Короткие седые волосы небрежно растрепаны. Большие зеленые глаза, немного сплющенный нос и ярко выраженные скулы. Одет он, как и другие, во все темное.

– Добрый день, – вежливо приветствует нас мужчина. – Меня зовут Филипп.

– Это Дариус, – указывает рукой Эйдос. – А это…

– Аврора, – мое имя срывается с губ мужчины, который пристально смотрит в мои глаза. – Аврора!

– Да, – отвечаю ему и ощущаю какое-то недоумение.

Мужчина медленно подходит ко мне и заглядывает в глаза.

– Аврора Де`Архе Нувок…

– Пока просто Аврора… С остальным еще несогласна…

– У тебя глаза матери, – заявляет тот, но его прерывает Эйдос.

– Я оставлю вас, – и отходит к двери. – Если что-то понадобится, сообщите.

Я понимаю, что это именно тот человек, который учился с моим отцом. Я сглатываю ком страха, краем глаза наблюдаю за Дариусом, который стоит в другой стороне комнаты.

– Мне сказали, что вы учились с моим отцом? Так ли это?

– Да, более того, – мужчина подставляет палец к губам и задумывается. – мы были лучшими друзьями…

– Расскажите мне, – прошу его, но остаюсь настороже. – Я не знаю о нем ничего…

– Так и должно быть, – произносит тот, отчего по коже пробегает холодок. – Ты и сейчас не должна это знать.

– Почему?

– Потому что метка – единственная печать, что позволяет жить тебе так долго.

Я переглядываюсь с Дариусом. Тот хмурит брови, отчего понимаю, что вампир обеспокоен.

– Откуда вы знаете про метку?

– Потому что я сам подсказал твоему отцу поставить ее.

Кажется, мои глаза округлились до небывалых размеров. Я с опаской и интересом смотрю на Филиппа.

– Подождите, – заявляю ему, пытаясь перевести дух. – Как понять – вы подсказали?

– Это долгая история, которую я сейчас тебе расскажу.

Филипп усаживается за стол и указывает рукой на место рядом. С опаской я подхожу к стулу и сажусь.

– Та информация, которую тебе сейчас расскажу, не должна выходить за эти стены, ты поняла?

– Вы вначале расскажите, а я подумаю, верить вам или нет.

– Справедливо.

Филипп вздыхает и ерзает на стуле, складывает руки в замок. Я вижу, что на коже его рук шрамы и ожоги. Где-то глубокие, а где-то уже зажившие рубцы.

– Мы с твоим отцом, Одремом, учились в академии Тоннер, – начинает свой рассказ мужчина. – Мы были в одном классе и в одном общежитии. А его брат Бруно был распределен в другую комнату. Ты же понимаешь, о каком Бруно я сейчас говорю?

Молча киваю ему в ответ.

– Одрем был старше Бруно на один год, однако родители позаботились, чтобы обоих определили в один класс. Одрем был хорошим малым, справедливым и терпеливым, в то время как Бруно – полной его противоположностью. Шло время, братья росли. Поначалу они были не разлей вода. По крайней мере, так отзывался сам Одрем. С Бруно мы стали меньше проводить времени. Младший задирал старшего, и я помню, как Одрем жаловался, что Бруно дают карманные деньги, а Одрем должен их зарабатывать…

Я внимательно слушаю Филиппа, стараясь запомнить каждое его слово. Дверь в комнату открылась, и к нам зашла женщина, которая несла на подносе три стакана, один большой кувшин и тарелку с фруктами.

– Спасибо, Пэгги!

Женщина была уставшей, будто бы из нее высосали все соки. Однако мне кажется, что она нашла в себе силы выдать еле заметную улыбку и, поставив поднос, удалилась из комнаты. Дариус начал разливать по кружкам холодный рябиновый чай, аромат которого быстро заполнял комнату.

– Так вот, – Филипп взял стакан с подноса, – частенько эти двое устраивали драки между собой, однако Одрем всегда с теплотой отзывался о брате. Как бы тот ни поступил, старший брат всегда защищал младшего.

– Из-за чего они ссорились? Из-за карманных денег?

Филипп отпил из стакана чай и умело очистил личи, которое было на тарелке с фруктами.

– Родители больше любили Бруно, давая ему больше возможностей: как финансовых, так и духовных. А Одрему пришлось взять на себя роль никому не нужного старшего брата.

– Но почему?

– Никто не знает. Даже сам Одрем не понимал, почему к нему так относятся родители…

– Они сейчас живы? – спрашиваю я с надеждой, понимая, что это могут быть мои бабушка и дедушка.

– Нет, – отрицательно качает головой Филипп. – Ирония жизни такова, что отец Одрема и Бруно был полководцем, состоящим в Королевском совете. А мать получила осложнения после вторых родов, ушла из академии Тоннер, где была преподавателем. И когда Бруно начал дворцовый переворот, он убил вначале отца, что встал на защиту королевы, а потом и мать, которая умоляла не делать этого.

– Но… зачем?

– Бруно обезумел. А ведь все могло быть иначе…

Я делаю глоток рябинового чая, который согревает внутри. Один из редких рецептов нашего королевства – как национальный напиток. Один раз я пробовала такой, однако он слишком слабо грел изнутри и был слишком холоден снаружи. Но теперь… он казался мне идеальным.