– Шептун, ко мне, живо! – срываясь, крикнула на него беглянка.
Узда, надежно привязанная к зубцу, не отпускала летуна далеко. Тая потянула за ремешок, чтобы быстрее вернуть непонятливое животное, и взгромоздилась ему на спину.
Шипилио Жмых, гремя чешуйками доспехов, уже выползал на площадку. За ним показались двое стражников, оглушительно топающих сапожищами.
– Лети! Ну же! – пятки Таи ударили шершня по шерстистым бочкам.
Шептун нехотя зажужжал и взмыл ввысь.
– Стой! – выкрикнул цензурион, и прыгнул за ним. Но шершень уже оторвался от башни и маневрировал в воздухе. Шипилио ухватился за кончик его гладкого жала и повис, болтая ногами, под которыми простиралось семь ярусов пустого пространства.
– Пошел! Вперед! – Тая хлопала шершня и ладонями, и сапогами, заставляя быстрее убраться из этого опасного места.
Шептун качнул брюшком. Ладонь Шипилио скользнула по жалу, не удержалась и сорвалась. Цензурион полетел к земле, громко вопя и ругаясь. Почувствовав облегчение, шершень рванул вперед, унося наездницу прочь.
Двое оставшихся стражников, успевшие выскочить во двор, забегали с расставленными руками, пытаясь поймать падающего начальника. Он наверняка бы расшибся, если бы перед самой землей не успел задрать кожаный доспех на голову и выпустить крылья, которыми тут же принялся махать изо всех сил. Эта отчаянная работа задержала падение, подчиненные подхватили его и помогли опуститься на землю.
– Чего уставились, остолопы? – обрушился на них цензурион. – Выводите ездовых шершней, и в погоню!
Остатки тумана рассеялись. Тая оглядывалась на преследователей, кусая губы от напряжения, и забывала править уздечкой, но опытный шершень и без приказов знал, куда держать путь. Последние клубы дымки уже не сбивали его с дороги, ветер унес их, и теперь весь остров сиял под лучами взошедшего солнца.
Внизу, под поджатыми лапами шершня, проносились нити голубых ручьев, широкие поля, на которых начинала колоситься пшеница, и пастбища, по которым бродили стада.
Мелькнули уютные белые домики поместья Виль-и-Виртис, утонувшего в зеленых садах. Владения баронов ван Виль и ван Виртис тянулись, насколько хватало глаз, и всюду – в садах, в огородах, на пашнях, копошились трудолюбивые земледельцы, великое множество которых обитало на этих землях.
Шептун ощутимо занервничал и начал вилять из стороны в сторону, словно пытаясь найти укрытие. Тая оглянулась: за спиной на фоне небесной лазури возникли три черные точки. Они летели следом, медленно приближаясь, и вскоре можно было уже рассмотреть стражника в чешуйчатом доспехе и двух его подручных, взгромоздившихся на ездовых шершней.
До города оставалось не меньше получаса по прямой, но Тае вовсе не хотелось, чтобы стражники сели ей на хвост. Она направила Шептуна к облачку, дрейфующему к окраине, и затерялась в туманной дымке.
На какое-то время преследователи потеряли беглянку из вида. Этого хватило, чтобы она достигла обрывистого края острова, за которым простиралась синяя бездна, затянутая облачной пеленой.
В глубине этой бездны гремели чудовищные грозы. Спицы молний прокалывали свинцовую толщу туч. Ураганные ветры носились, словно вырвавшись из мешка всемогущего божества. Но вся эта свистопляска бушевала далеко внизу, под островом, который парил в поднебесье, спокойный и невозмутимый, как облачко, которому ни до кого нет дела.
Обрывистый склон уводил прямо в пропасть. Стоило Тае взглянуть туда – и сердце похолодело. Игруны с детства испытывают суеверный ужас перед бесконечным простором, разверзающимся у них под ногами. Заглянуть в него – значит посмотреть в лицо своим страхам, а на это решится не каждый. Но Тая набралась смелости и направила Шептуна прямо вниз, хотя и старалась держаться поближе к скалам.
На одном из откосов скалы образовался узкий уступ – достаточный, чтобы ветер нанес сюда немного земли, на которой проросли кривые горные сосны. Шершень сам нашел удобную площадку для приземления. На вертикальных склонах летун держался с удивительной ловкостью, так что хозяйка за него не переживала. Но вот в своих силах она была далеко не уверена – даже имея за спиной две пары крыльев, не так-то просто порхать вверх-вниз вдоль отвесных скал, на которых и уцепиться не за что. Хорошо, что до нижнего края обрыва оставалось еще далеко – соваться на самое дно ни одному игруну и на ум не пришло бы.
Пытаясь унять дрожь, Тая спустилась с седла и прижалась спиной к неровной скале. До кромки уступа оставалась всего пара шагов, и беглянка для верности обхватила руками сосну, торчащую из расщелины.
Скалистая стена летучего острова уходила вверх на добрых двести метров. Эта высота казалась маленькой Тае неодолимой, но еще больше ее голова закружилась, когда она посмотрела вниз – туда, где склон острова обрывался, и начиналась бескрайняя бездна, заполненная грозовыми тучами.
Ее сердце стучало гулко, как колокол. В довершение всех бед, над кромкой обрыва показались шершни стражников во главе с цензурионом Шипилио. Вооруженные вояки не рисковали спускаться – тяжелые доспехи тянули их вниз, так что на обратный подъем у их летунов могло не хватить сил. Однако их храбрости все же хватило на то, чтобы вылететь и сделать круг над обрывом, высматривая беглянку. Не разглядев ее среди горных уступов, стражники рассердились и принялись сталкивать с берега камни, чтобы вызвать обвал. Рой булыжников всех форм и размеров покатился вниз и обрушился на террасу, приютившую Таю.
Шептун возмущенно зашевелил крыльями и загудел. Один из булыжников стукнул по седлу, прикрепленному к его спинке – покрытое кожей дерево смягчило удар, однако грохот раздался такой, как будто ударили в барабан. Шершень прижался к стене и пополз по ее склону, ловко цепляясь лапами за выступы. Тая прикрыла руками голову и попыталась спрятаться под сосной, однако чахлое деревце едва держалось, и его хвойные лапы не могли остановить каменную лавину.
Шершень тем временем нашел в скале щель, куда можно было пролезть, и немедленно этим воспользовался. Тая заметила, что снаружи осталось торчать лишь его полосатое брюшко с острым кончиком жала, и потянулась за ним. Через минуту она втиснулась в узкий проход, за которым начиналась глубокая и темная пещера.
Как назло, в голове мигом вспыхнула самая неподходящая мысль: Тае вспомнилась, что ее гувернантка, мадам Каппадокия, рассказывала, будто в глубине острова живут каменные чудища, что не ведают жалости и дробят в крошку любого, кто встретится им на пути. Как некстати пришло это воспоминание! Юная игрунья и без того уже натерпелась переживаний. Однако шершень не ведал сомнений и пробирался в глубину неровного лаза, спотыкаясь о камни, и время от времени цепляясь за стены, а то и зависая под потолком.
Тая пару раз оглянулась назад – на свет, пробивающийся через вход. Чем заняты сейчас стражники? Может, они устроили засаду и ждут, когда она выберется на берег? Или они ползут вниз по склону, чтобы схватить ее? В любом случае, возвращаться опасно. Беглянка набралась смелости и похлопала Шептуна по брюшку, подгоняя вперед.
Последние проблески света исчезли у нее за спиной, и настала кромешная тьма. Подземные коридоры ветвились, как высохшие жилы окаменевшего исполина. Тая то попадала в просторные залы, до сводов которых невозможно было не только дотянуться, но и докричаться, то рвала плащ и царапала руки в тесных галереях, где на каждом шагу поджидали острые известняковые сосульки, торчащие и сверху, и снизу. Чтобы обойти их, Шептуну приходилось ползти по стене. Иногда Тае хотелось взлететь, чтобы не стукаться о сосульки, но она опасалась ободрать крылья о стены, невидимые в темноте.
Шершень ловил сквозняки, гуляющие по тоннелям. Он лез туда, откуда дуло сильнее всего, и Тая решила довериться своему летуну и просто следовать за ним, стараясь не думать, куда приведет их очередной рукав подземелья.
После долгих блужданий Шептун выбрался в огромный зал, сквозь высокие своды которого пробивались тусклые лучики света. Пещера под сводами напоминала палату просторного каменного дворца. Над ней явно потрудились опытные мастера – они выровняли пол и стены, и Тая смогла наконец пройтись, не опасаясь напороться на острую сосульку. Крупнейшие из сосулек тянулись друг другу навстречу с пола и потолка, образуя колонны, напоминающие окаменевшие песочные часы. Старые мастера и им придали ровную, округлую форму. Тае подумалось, что она попала в замок подземного великана.
