Ее сердце бешено застучало. Этот замок, родовое владение герцогов из династии Паллиандров, представлялся ей цитаделью самых мрачных и злых сил. В это туманное утро перед его стенами не кипела обычная для этих мест суета. Не съезжались на торг фермеры с пшеницей и овощами, не стучали молотами и топорами ремесленники, и самое главное – не сновала вездесущая стража, которой у Паллиандров было полным-полно.

Тая приподнялась в стременах и издала радостный клич. Ее утренняя задумка оказалась верной – вся стража стянулась в город, искать какого-то разбойника, который посмел покуситься на государственное казначейство. Да и само семейство ныне уже покойного герцога перебралось в столицу, поближе к богатству и власти, а замок оставило для заседаний Ордена Каменной башни, в который входили бароны, составлявшие придворный совет.

Сама башня давно перестала играть роль, ради которой ее возвели – служить последним убежищем защитникам цитадели. Теперь ее превратили в узилище, в котором держали врагов правящего ордена.

Рыцарь в железных доспехах не смог бы перелететь через стену замка, но легкая Тая заставила шершня набрать высоту и опустилась прямо на верхнюю площадку башни, за массивными каменными зубцами.

Клочья тумана еще стелились по двору замка, но, на счастье игруньи, оттуда не доносилось ни топота ног, ни привычного гомона, ни резких окриков охраны. Шептуна пришлось привязать к зубцу, чтобы он не отправился собирать нектар с огромных цветов, призывно распускающих лепестки за стенами замка. Стараясь не шуметь, Тая прокралась по дощатому помосту и скользнула в лаз, ведущий на нижние этажи. Крутая лестница уводила в глубину массивного сооружения, напоминающего темный колодец. В очередной раз пожалев, что не захватила рапиру, Тая выставила ладони вперед, чтобы в потемках случайно не натолкнуться на стражника.

Внутри башни царил мрак, лишь изредка прорезаемый яркими снопами света, льющегося через узкие бойницы. Деревянные ступени под сапогами пронзительно заскрипели. Душа девушки ушла в пятки – ей казалось, что на шум непременно выскочит стража и схватит ее еще до того, как она исполнит задуманное. Спускаться пришлось дольше, чем она ожидала, и только на нижнем этаже Тая попала наконец в просторную палату с колоннами, подпиравшими высокие галереи с узорчатыми перильцами.

– Сестренка! – раздался звонкий мальчишеский голос.

К Тае бросился десятилетний игрун в светлой курточке с прорезями для крыльев. Кудрявые волосы цвета спелой пшеницы колыхались, как поле на ветру, зеленые глаза – такие же, как у сестры, сияли от неожиданной радости.

– Микенио! – Тая подхватила его на бегу и обняла. – А где мама с папой?

– Они здесь, – воскликнул мальчишка. – Только и говорят о тебе.

– Доченька! – послышался обеспокоенный голос.

В палату вошла игрунья средних лет, в шелковом ярко-зеленом платье, расшитом серебряными узорами. Широкие рукава, не стянутые браслетами, всколыхнулись, повторяя движения рук, протянувшихся к дочери.

– Мама! – Тая подхватила брата на руки и бросилась к матери.

– Как ты сюда пробралась? Мы столько раз подавали прошение о свидании, но нам все время отказывали, – сокрушенно произнесла мать.

– Я прилетела за вами, – отрывисто бросила Тая. – Где папа? Собирайтесь, мы едем домой!

Она не заметила, как к ней подошел отец – высокий и статный муж в черном камзоле, перехваченном широким поясом. Узкие брюки, высокие сапоги, в руке – шляпа с пушистым пером, вот только не достает шпаги на перевязи, как приличествует дворянину и капитану воздушного флота.

– Боже, как ты зарос! Тебя не узнать! – Тая погладила отца по густой бороде, в которой тонули его подбородок и щеки.

Лучистые глаза отца смотрели на нее ласково, но в них читалась тревога.

– Дочка, мама права, – с беспокойством произнес капитан Фабиал Тар. – В этой башне мы числимся почетными гостями, но вежливость наших тюремщиков никого не обманет. На самом деле мы – заключенные. Нас нельзя посещать. Таковы правила, и мы обязаны их соблюдать, иначе станет еще хуже.

– А вот и нет! – с азартом воскликнула Тая. – На верхней площадке привязан Шептун. Мы посадим на него маму с братом, а сами полетим следом. Ты ведь можешь летать?

– Силы пока еще есть, – печально ответил отец. – Но мы в самом осином гнезде. Тут в каждой каморке слуги Паллиандров. Мы и крылом взмахнуть не успеем.

– Я все продумала, – горячо заговорила беглянка. – В замке почти никого не осталось. Вся стража в столице, ловят разбойника, который ночью ограбил сокровищницу. Если б вы видели, какой бедлам подняли эти остолопы! Сейчас им не до нас, и другого такого случая мы не дождемся. Хватайте все самое нужное и полетели! Главное – не упустить момент.

– Таисса, ты многого не понимаешь… – Отец погладил золотистую прядь волос, выбившуюся у нее из-под шапочки. Мать взяла из рук Таи мальчика и поставила его на пол.

– Бежать некуда, – продолжал отец. – Мы можем вернуться домой, к твоему деду, но там нас быстро найдут. Дедушку оставили на свободе только потому, что он уже стар, и его служба закончилась. Воздушного флота нет, и не осталось ни одного корабля, на котором можно летать. С этого острова некуда деться. Нас неизбежно поймают и посадят опять, только на этот раз вместе с тобой и дедом, да еще и упрячут в самый дальний и темный подвал.

– За что? – на глаза Таи навернулись слезы. – За что все это на нас свалилось? Ведь ты не сделал ничего плохого, правда?

– Правда, доченька, – отец снова погладил ее. – Просто теперь всем правит орден Каменной башни, и его бароны до жути боятся памяти о рыцарях Грозового дракона. Настали черные времена.

– Как же так? – Тая опустилась на скамью у стены и закрыла лицо ладонями.

По ее щекам покатились слезы.

– Я думала, что скоро мы все снова будем дома, и эта черная башня окажется дурным сном.

– Тебе нужно вернуться как можно быстрее, – настойчиво произнесла мать. – Посадка шершня на вершине башни не могла остаться незамеченной. Хоть стражи и мало, но перед входом в своей караулке еще дежурит этот противный цензурион Шипилио Жмых. Он один хуже целой оравы олухов с копьями и алебардами.

– Да, дочка. Пора возвращаться, но только тебе одной, – твердо добавил отец.

Снаружи послышался скрежет: кто-то вставил ключ в массивную дверь, окованную железом, и со скрипучим лязгом пытался открыть ржавый замок.

– Это Шипилио! Он тебя схватит! – испугалась мать.

Тая быстро чмокнула брата в щечку и бросилась к лестнице. В палату ворвался охранник в плотной кожаной куртке с железными пластинками, нашитыми внахлест и образующими чешуйчатую броню. На медном шлеме поблескивал знак цензуриона – надзирателя за общественными нравами и командира небольшого отряда стражи.

– Так и есть: посторонние в охраняемом помещении! – визгливо выкрикнул он, указывая ладонью в перчатке на синий плащ Таи, мелькнувший на лестнице.

Вслед за начальником вбежали четверо рядовых стражей – эти были без шлемов, с растрепанными волосами, в которых застряли опилки. Очевидно, их оторвали от отдыха, который они проводили на кучах стружки, оставленных плотниками. Вместо доспехов их телеса защищали толстые стеганки, распахнутые по случаю летней жары.

– Эй вы, двое, за мной! Остальные – сторожить заключенных! – скомандовал подчиненным цензурион Жмых.

Два стражника схватили родителей Таи и грубо усадили их на скамейки. Двое других бросились за командиром на лестницу, ведущую на вершину башни.

Взбираться наверх по крутой лестнице оказалось трудно даже для легкой Таи. Она сбросила плащ, выпростала крылья и взлетела. Однако размахивать крыльями в тесной башне оказалось не так-то просто: их края задевали за глухие каменные стены, и чтобы не смять их, Тае вновь пришлось перейти на бег.

Она порядком запыхалась, когда выбралась наконец на верхнюю площадку. Шептуна в пределах видимости не оказалось, и сердце застучало еще громче: неужели своенравный шершень сорвался с привязи и улетел собирать нектар? Однако тут где-то за каменными зубцами послышалось шуршание и звук падающих камней. Тая перегнулась через парапет и заглянула за край. Шершень деловито ползал по боковой стенке, исследуя щели в навесных бойницах, угрожающих тем, кто рискнул бы подступить к башне снизу.