Народу на аэровокзале в этот раз отчего-то оказалось больше, чем обычно. Славке даже присесть негде было. Но она не отчаивалась и пошла прогуляться по улице. Основательно надышавшись московским смогом, поглазев на магазины и угостив себя эскимо, она вернулась в аэровокзал. Ситуация в зале ожидания не изменилась: половина присутствующих спала прямо в креслах зала ожидания, ещё половина половины – на лестницах и прочих подходящих поверхностях, а оставшаяся четвертинка сновала туда-сюда… По громкоговорителю объявляли о задержанных рейсах, о Славкином в том числе. На два часа. «Бедный Мики!» – подумала Славка, а затем решила перекусить: обычно, оказавшись на аэровокзале, она брала себе стаканчик лимонада и миндальное пирожное. Но в этот раз в буфете было хоть шаром покати – голодные транзитники, застрявшие в ожидании своих рейсов, всё смели. Тогда Славка, взвесив все «за» и «против», пошла в кинозал. Там, с комфортом усевшись, она вытянула подуставшие ноги и почти задремала. А спустя полтора часа, выскочив из зала, услышала новое объявление: рейс откладывается ещё на два часа! Бедный Мики!

Вздохнув, Славка пошла-таки в камеру хранения – хомяка следовало покормить и пожалеть. Показалось, приёмщик взглянул с подозрением, отдавая багаж. Малыш, ты ж не буянил в моё отсутствие? Забрав сумку, она огляделась – ни одного местечка свободного! – и пошла в туалет, там достала переноску, вынула зверька, погладила, насыпала корма и упаковала обратно. Потом вышла в зал, и тут – чудо! Объявили посадку на какой-то из опаздывающих рейсов, сразу несколько мест освободились, и Славка понеслась с багажом в руках к одному из них. Прекрасно! До чего же жизнь, что ни говорите, добра к присутствующим в ней экземплярам молодых безобидных авантюристок. Устроившись с комфортом, она достала заначенный пирожок, детективчик и углубилась в сюжетные перипетии. История увлекала, но Славка не забывала время от времени выныривать в реальность и проверять, как обстоят дела с ситуацией вокруг да с объявлениями о рейсах. В один из таких моментов, скользя не очень внимательным взглядом по пространству, она вдруг заметила рыжее движущееся пятнышко. Пятнышко шустро передвигалось между дорожными баулами, мордочка у него казалась до боли знакомой – и до Славки дошло, что любимый Мики вырвался на свободу. Затаив дыхание, девушка огляделась. Кто-то рядом читал газету, кто-то дремал или перекусывал. Славка и её щекотливая проблема никого не интересовала. Она поднялась, опасаясь спугнуть хомяка, не спеша направилась к чужим чемоданам, максимально незаметно наклонилась. Мики метнулся к соседнему чемодану. Славка скакнула следом. Хомяк замер, в удивлении тараща глаза-бусинки на неё, а потом кинулся прочь, уворачиваясь от цепкой хозяйкиной руки: знал он эти игры! Как поймает, как посадит в коробку! Но Славка оказалась быстрее: рухнув на колени, втиснулась между сумками пассажиров и схватила беглеца за обширную попку и лапу – кажется, левую заднюю. Что поделаешь, Мики, кроме любопытства, отличался некой непозволительной для хомячьего рода задумчивостью и созерцательностью, вот и поплатился. Торжествующая хозяйка поднялась с колен, пряча хомяка в карман и репетируя извинения перед многочисленными удивленными зрителями… А нет. Зрителей не было. Лишь один мужик, лениво дожёвывая бутерброд и прихлёбывая кофе из стаканчика, безэмоционально взирал на Славку, и не факт, что он заметил Мики. Скорее его заинтриговала ползающая между баулами девица. Остальные и глазом не повели: спящие спали дальше, жующие жевали, читающие читали, так что Славка, уже практически не таясь, вернула путешественника в переноску и, немного подумав, переложила в ручную кладь. Всё-таки, случись что, ползать в поисках хомяка удобнее по полу в салоне самолёта, чем в багажном отделении.

Нет, Буля не одинока.

Да, она единственная собака в доме – хорошо, в квартире, – но у неё имеются: хозяйка, недруг – попугай Орфей, плюс лягушка в аквариуме. Правда, когда хозяйка, накормив всех питомцев и персонально выгуляв Булю, уходит на работу, становится ощутимо тоскливо. Можно со скуки на диван залезть, поваляться даже, на балконе свежий воздух понюхать. Если хозяйка забудет задвинуть табуретку, то можно встать на неё задними лапами, а передними – на стол, обнюхать и слизнуть не вытертые впопыхах крошки. Можно тявкнуть для порядка на Орфея, нагло взирающего свысока, а заодно на соседей за дверью. Можно потаскать в зубах тряпки, игрушки, забытую обувь. Можно в качестве акции протеста выгрызть кусок стены, помогая лапами, как Буля поступила, когда только поселилась на ныне охраняемой территории. Можно поспать. Полакать водичку из плошки. В общем, праздник, а не жизнь.

Орфей вон чистит пёрышки. Понятное дело, скоро весна: голос и пёрышки – наше всё. Ну и что, что невесты нет? Одинокий попугай – сам себе верный друг и товарищ. Не жизнь, а малина: летай по квартире на здоровье, хоть на балкон – хозяйка сетку поставила, теперь не потеряешься, как в прошлом году. Можно Булю подразнить, можно семечки поклевать, марафетом заняться, клювиком, пёрышками, лапками. Опять же ему есть за кого волноваться и кому петь под настроение.

А вот бедному лягушонку не так повезло – была пара, да сплыла. Как говорил дядька с бородой по телевизору, «все мы смертны». Лягушонок смешной. В воде живёт, а как Буля залает, прячется в кокос и кушает не клювом (клюв – достоинство попугая!), а лапками пихает рыбные полоски в такой же рот, как у собаки. Одинок он, конечно, одинок, хотя ежели размыслить, то раньше приходилось драться с соплеменником за еду, лезть друг другу на голову. Теперь же у него тоже праздник: куда хочу, туда плыву, плюс вся еда его, ажно брюхо округлилось…

О, вот и вернулась с работы хозяйка. Устала, как собака. Впрочем, как раз собака не устала, гулять собралась. Пока женщина умывалась, переодевалась, ей позвонила дочь, мол, приедет через час. Значит, прогулка будет быстрой, чтобы успеть вернуться. Но будет. Буля ведь на диете и нуждается в ежедневных пробежках, ей нельзя толстеть; помчались с хозяйкой на пару: одной – в радость, другой – в семь потов, ноги дрожат от нагрузки, всё ж здоровье в последние годы пошатнулось и работа на ногах. Приплелась обратно с единственным желанием – сходив в душ, рухнуть на диван. А что, дама она одинокая, почти пенсионерка, дети – выросли, у мужа – новая семья, можно позволить себе расслабиться. Размечталась, однако… Раздался звонок в дверь – дочка приехала. У неё в семье проблемы, надо родненькую накормить, выслушать, посочувствовать, мужиков гадами обозвать. Перекусили, животным умилились, вдруг новый звонок – сын в пути. «Ох, – подскочила дочка, – мне пора, мой-то голодный, курочку просил пожарить. Брату привет передавай». Только её и видели.

Хозяйка едва с посудой управилась – сын тут как тут. Непутёвый он: дома не живёт, работы меняет, семьи нет, но хоть не пьёт и не наркоман. Приезжает раз в две недели, помоется, переоденется, поест… В отличие от дочери, проблемами не делится, скрывает, но она и так видит – сам по себе проблема ходячая. Провожает родимого в двенадцатом часу, после идёт в душ, заваривает душистый чай, садится перед аквариумом, разглядывает то чудный подводный мир, то ждущее вязание на тумбочке. Хорошо как!.. Сосед чего-то сегодня в квартиру не трезвонит, хотя чуть ли не ежедневно перед сном нервотрёпку устраивал: то стиральная машина громко подпрыгивает, то душ булькает и спать мешает, то запахи раздражают, то Буля гавкнула… Да и утром этого застеночного хмыря не видела, а ведь он вечно на площадке у лифта лёгкие губит. Может, случилось чего?..

Лягушонок в кокос забрался, спать решил. Орфей нахохлился, веки прикрыл. Буля под боком пристроилась, похрапывает уже. Тихо. Понятно, ведь почти час ночи. Надо утром к соседу постучаться; обругает, скорей всего, но живой…

Неожиданно вместе с утренним поскуливанием Були зазвонил телефон.