Двадцатилетняя девица Славка, стоя посреди комнаты общежития, заваленной чемоданами и дорожными сумками, задумчиво сжимала губы, ускоряя таким образом процесс напряжённого мышления. В дверь заглянула Лариса, соседка и лучшая Славкина подруга по совместительству.

– Ну что? – с надеждой на всемогущество сообразительной Славки и даже чуть с придыханием спросила она.

– Делать нечего, – вздохнула Славка, – пойдём раздавать кому-нибудь на улице. Ты со мной?

– А если не возьмут?

– Выпустим в травку за мостом. Там лес рядом, да и лето, считай, начинается. Авось выживут.

Девушки синхронно уставились вниз, где перед Славкой стояло хомячье жильё, помолчали и одновременно вздохнули.

Жильё выглядело замечательно, больше ни у одного хомяка во всём городе подобного не имелось. Лет пять назад роскошные хоромы сконструировали и склеили на заводе, где работала Славкина мама, за тыщу километров от общаги. Тамошние мастера-умельцы на тот момент не раз себя зарекомендовали: почти весь дачный инвентарь Славкиной семье сковали, спаяли, выпилили. Просьба о домике для хомячков – «Дочка вот задумала, так домишко бы им какой, только легкий, не стеклянный» – на фоне остального и вовсе мелочью казалась. Мастера расстарались: собрали из белых листов пластмассы две комнаты с дверкой, стенки высотой сантиметров так тридцать пять, чтобы грызунам не сбежать. В комнатушках – деревянное убежище без дна, чтобы было питомцам где спрятаться, поспать и детишек рожать.

До окончания школы домик верой и правдой служил поколениям грызунов, потом Славка забрала его с собой в общежитие, где ей, не прошедшей в институт, дали место после поступления в строительное училище и где она возжелала создать уютную домашнюю обстановку, возложив ответственность за это на привычных уже грызунов. Благо соседка по комнате тоже всегда мечтала о питомце, просто ей не хватало отчаянной решимости подруги.

– А как мы их понесём? – после недолгого молчания спросила Лариска, глядя на родовое хомячье поместье, стоявшее на полу.

– В банке, естественно, – пожала плечами Славка. – И рассмотреть можно, и не сбегут.

– А мимо вахты как?

– Элементарно, Ватсон. В пакет поставим и быстро прошмыгнём.

Да, всем известно, конечно, что в общаге животных заводить нельзя, но Славка подумала: кто станет все комнаты проверять? Пока ЧП не случится – никто. А какое ЧП с хомячками? Не коты же, не собаки: не орут благим матом, не бегают по комнатам, и запаха от них почти нет. Весь учебный год проблем не возникало, а с его окончанием оказалось, что на лето проживающие обязаны освобождать комнаты, и если у самих девушек сложностей не было, то у хомяков, которые ещё и невероятно расплодились, обретя в общежитии какой-то особый уровень комфорта… Раньше из приплода три-четыре малыша выживало, остальных любвеобильные родители съедали. А тут – аж двенадцать детёнышей, да ещё мамаша с папашей. У Славки – самолёт уже ночью, у Лариски – также ночью поезд. И куда девать хомячье великолепие?..

Пересадив всю ораву в двухлитровую банку, девушки вышли из комнаты и заторопились вон из общежития.

– Только говори громче, – скомандовала Славка, – а то эти… пищат, слышишь? И шебуршатся.

– Как ты думаешь, рейс не задержится? – тут же во весь голос поинтересовалась Лариска.

– Я очень надеюсь, что нет! – воодушевлённо среагировала Славка, покосившись на бдительную вахтёршу, которая с подозрением провожала их взглядом.

На улицу выскочили, как пробка из бутылки.

– Домик жалко, – вздохнула Славка, оглядываясь по сторонам. – В камере хранения в общаге брать не хотят, на вокзале тоже на всё лето не оставишь… Хоть на помойку выноси.

– Ага, – особо не вслушиваясь, кивнула Лариса. – Куда пойдём-то?

– Во дворы, где детей побольше.

Перебежав через трамвайные пути, подруги завернули в ближайший дворик напротив общаги. Как на счастье, на детской площадке оказалось очень много детей, наслаждавшихся ласковым солнечным теплом. К совсем маленьким девушки, поразмыслив, не пошли: их родители сопровождают, там хомячков не пристроишь. Значит, надо выбирать тех, кто постарше и уже гуляет в одиночку.

Присмотрев группу младших школьников, Славка направилась к ним и, не теряя времени даром, громко возопила:

– Ребята! Смотрите, кто у нас есть!

Дети с интересом уставились на банку с шустрыми и очень красивыми хомячками: от мамы Мики-беленькой и папы Мики-рыженького других и не бывало, сплошь красавцы писаные. Потом подошли ближе, загалдели любопытно. Лариска тут же торопливо отступила, наблюдая за раздачей грызунов издалека.

– Я вам их подарю, – великодушно кивнула Славка. – Кому какой нравится?

Хомячков расхватали моментально. Главное, требовалось пристроить Мику – её никто не брал, хотя она самая упитанная и по сути самая живучая.

– Это самка, зовут Мика, она добрая, общительная, может ещё родить хомячков сколько хошь…

Кто-то тут же протянул руку, со всех сторон посыпались вопросы.

– А где они живут?

– Что кушают?

– Ему одному не скучно будет?

Славка бойко отвечала детям, оперативно вручая хомячков новым хозяевам. И вдруг – как ожог: кто-то рядом крикнул «Мам, смотри, кто у меня есть!», Славка вскинула голову, прищурилась. К спонтанному птичьему рынку стремительно приближалась женщина, которой один из детей радостно показывал маленького рыжего хомячка.

– Бежим! – взвизгнула Славка, метнувшись к Лариске, схватила её за руку и с завидной даже для спринтеров скоростью исчезла из поля зрения обалдевшей от новообретённого хомячьего счастья женщины. Отдышались девушки уже за кустами возле общежития, всё ж опасливо озираясь: известное дело, достаточно разгневанные родители влёгкую способны нагнать скрывающихся от «правосудия» девиц с нечистой совестью. Но погони, к счастью, не было видно – и спустя несколько минут никто в поле зрения не появился: либо девицы среагировали бодрее шокированных взрослых, либо исчезли из виду в неизвестном направлении шустрее, чем их способна догнать мамаша с ребёнком и хомяком в прицепе.

– А куда Мики денешь? – поинтересовалась Лариска, переведя дыхание. Славка посмотрела на банку, из которой на неё задумчиво таращился красавец-самец, отец многих хомячьих поколений. Что ж… Почему бы и не взять его с собой? Потом же можно вернуться с ним, пластиковый домик не выбрасывать, авось не пропадёт, потом невесту прикупить в зоомагазине – и ещё до следующего лета канитель тянуть. Всего-то дел сейчас: посадить Мику в маленькую деревянную коробочку – Славка заранее запаслась такой, когда первый раз подумала о том, чтобы все-таки не отдавать старого приятеля, – двадцать на десять сантиметров, с решёточкой сверху, для перевозки птичек. В самолёте повозить туда-сюда, ну… Самолёт, правда, с пересадкой в Москве… Мелочи, одним словом.

Дальнейшие сборы для подружек, вернувшихся в общежитие, пролетели мгновенно. Славка распрощалась с Лариской до тридцать первого августа и поехала в аэропорт. Мики в пути вёл себя примерно, а может, грустил, вдруг оставшись в одиночестве.

«Тебе понравится! – мысленно утешала его хозяйка. – Другого выбора нет всё равно».

В зал ожидания в аэропорту Славку пропустили без проблем, дальше она сдала питомца в багажное отделение, решив, что так будет надёжнее, а то начнёт скрестись в коробочке, а ей что делать? Песни горланить, как глупые пацаны Мишка и Коля в «Дружке» Николая Носова? Хорошо ж она выглядеть будет тогда…

Перелёт до Москвы прошел без приключений, столица встретила гостей приветливо: и Славку, и Мики, и других транзитных пассажиров. До следующего рейса оставалось ещё пять часов. Присев в зале ожидания, Славка просунула руку в сумку, нащупала мягкую хомячью спинку сквозь решётку на его импровизированной переноске, ласково погладила и подсыпала в щёлочку заранее заготовленные семечки. Затем, упаковав коробку с хомяком обратно, застегнула сумку и сдала в камеру хранения. Теперь – отдыхать!