Через несколько дней я заявился домой и обрадовал родителей тем, что карманные можно мне больше не выдавать. Для наглядности вывалил на стол мятые десятки и пригоршню монет. Оперился, типа – сами с усами. Мама с папой молча выслушали принцип работы этой «финансовой схемы» и отправили меня спать. А утром закатили разборку.

Суть претензии состояла в следующем: отцу было стыдно, что я занялся непрестижным делом. Он инженер, мать – педагог. Это солидно. А собирать бутылки – удел бездомных бродяг. Другими словами, я своими действиями позорил нашу фамилию в целом и самого батю – в частности. То, что я за пару-тройку дней сделал денег больше, чем мне выдавали за месяц, в учёт не принималось. Почему? А потому что это…

В картине мира моих родителей деньги недостаточно зарабатывать честно. Нужно ещё это делать неким благородным способом. Частая история! Годами позже я общался со знакомым, который потерял работу. У него было две возможности: первая – пойти крутить бургеры в фастфуд и сохранить свой уровень дохода. Вторая – отправиться работать на завод, получая меньше на 30 %. Угадайте, куда он подался в итоге?

Правильно, на завод. Единственной причиной, как он сам мне позже сказал, было то, что там работать НЕ СТЫДНО. Проще говоря, для многих людей мнение окружения о них самих важнее, чем уровень жизни их семьи. Лучше не поехать отдыхать летом в отпуск на море, но зато сосед уважительно кивнёт, когда узнает, что ты занят чем-то серьёзным. Мол, мужская работа, молодчина!

История с бутылками завершилась тем, что я просто продолжил их собирать и сдавать. Что прекратил – так это афишировать свои доходы дома. Зачем мне было каждый раз слышать в свой адрес: «Сдавать пузыри – нетрудовой доход!» И что с того? Люди сдают квартиры и ежемесячно получают деньги – это же тоже нетрудовой доход. И в чём разница?

Получив самую первую, потёртую десятирублёвую купюру в пункте приёма стеклотары, я словил одну-единственную мысль: «Я могу получать деньги не только от родителей». То есть если раньше все мои покупки на 100 процентов зависели от их благосклонности, то теперь я мог сам на это влиять!

Годами позже я оформил это в одно из моих правил:

Так и перед вами, уважаемый читатель, прямо сейчас открывается огромное количество возможностей. Вы их, вероятно, даже не видите. А почему? Потому что никогда не тренировались их замечать. Но это поправимо. Единственное, что вам нужно, – дочитать мою книгу.

Большие деньги очень часто лежат в плоскости изменения нашего отношения к чему-то привычному. Вот так всё просто: меняешь отношение, видишь, как на самом деле всё устроено… и понимаешь, что был дураком.

Я был дураком много раз. Это не страшно. Страшно – считать себя самым умным. Это, как правило, примета бедных людей.

Следующая история покажет, как я в первый раз стал богатым. Сразу и заметно, из грязи в князи. А что я сделал? Просто изменил отношение к одному явлению, которое вы наверняка видели много раз.

Как-то в начале нулевых я, обычный старшеклассник, приехал к другу на станцию метро «Южная» в Москве. Мы тогда, что называется, подсели на творчество The Beatles. Ливерпульский квартет настолько завладел нашими умами, что мы слушали до дыр все альбомы, знали наизусть все песни и, разумеется, пытались подобрать их на гитаре.

Мой друг сказал, что у него на районе есть парни, которые нормально лабают. Мы приехали туда. Выяснилось, что эти ребята играли в переходе метро. В этом смысле «Южная» была идеальной точкой: возле неё было две оптовки – так называли открытые рынки, где можно было купить что угодно. Одна продуктовая, вторая вещевая. Вдобавок там имелся тёплый т-образный подземный переход, что давало возможность играть на гитаре в любое время года без риска отморозить пальцы.

А что такое игра в переходе? Как мне тогда казалось – мало того, что унизительное дело, так ещё и неприбыльное. Ну бросит какой-нибудь нетрезвый прохожий пару монет, на это сильно не разгуляешься. Гораздо реальнее нарваться на проблемы с милицией…

Но мои сомнения развеялись буквально за пять минут. Пока мы ждали наших новых знакомых, которым нужно было доиграть до конца часа, буквально за несколько минут им набросали 300–400 рублей. Неплохо даже на момент написания книги, что уж говорить про начало нулевых!

Парней было двое: один стоял с гитарой, второй подходил с шапкой к прохожим. Ребята спокойно доиграли, разделили прибыль пополам и позвали нас: «Пойдёмте, расскажем вам, как это всё работает».

Это был первый раз, когда я чётко понял, что глубоко ошибался в каком-то фундаментальном вопросе. Оказалось, что, играя в переходах, люди не просто репетируют песни и оттачивают исполнительское мастерство, но и зарабатывают внушительные, особенно по меркам старшеклассника, деньги. Парни были не прочь поделиться с нами хлебным местом, лишь сказали, по каким часам играют сами, и предупредили, что в это время нам здесь лучше не появляться, чтобы не составлять конкуренцию.

И мы начали.

Сказать, что я вышел на новый уровень дохода – не сказать ничего. Чтобы вы понимали, до этого мне родители каждый понедельник давали 50 рублей на карманные расходы. И если вдруг я их спускал к пятнице, то мама очень удивлялась: «Куда же ты мог их потратить?» Приходилось предоставлять отчет, что во вторник купил «Сникерс», а в четверг – «Кока-колу». После чего я получал нагоняй: «Ты не умеешь экономить, всё деньги транжиришь, тебе надо учиться меньше тратить!». Я лишь разводил руками: да, мол, надо.

Теперь же это было неактуально. Единственным вынужденным расходом стали четыре бутылки пива по 25 рублей каждая, которые мы в виде взятки вручали охранникам в переходе, чтобы те отмазывали нас от милиции. Остальные деньги поступали нам в карманы, а прибыль была большая, потому что наши друзья поведали нам все премудрости ремесла.

Работать нужно было непременно вдвоём, постоянно меняясь. Во-первых, чтобы руки не уставали играть. А во‐вторых, пока один исполнял песни, второй компаньон с самой дружелюбной в мире улыбкой подходил к прохожим, протягивал шапку и произносил ключевую фразу. Просто протягивать шапку – нерезультативно, а если стоять в одиночестве – то тем более, люди с большой вероятностью просто пройдут мимо. Надо было обязательно давать предлог, почему нам нужно подсыпать денег. Мы вывели идеальную формулировку: «Помогите музыкантам на новые струны». И нам помогали!

Уже не помню, покупали ли мы новые струны. В памяти осталось лишь то, что я, по своим ощущениям, фантастически разбогател. Мы могли покупать лучшее пиво, есть что хочется, угощать девчонок, ходить с ними в парки развлечений. Что ещё нужно парням, которые оканчивают школу?

Дальше мы начали собственные маркетинговые исследования. Например, одна из проблем состояла в том, что люди часто приближались к нам с одинаковой скоростью с разных концов переходов, и возможности подойти сразу к обоим не было никакой. Нужно было как-то определять, кого из них пропустить, а к кому обратиться. Опытным путём мы установили три типа клиентов, которые раскошеливаются с наибольшей вероятностью: женщины за сорок, подростки и пьяные. Они-то и стали нашими основными целями.

Жаль, что счастье длилось не больше года. То ли новый закон вышел, то ли поменялась власть конкретно в этом районе, но с какого-то момента нас стали жёстко гонять, причём в прямом смысле. Однажды моего напарника Марата поймали, что закончилось для него бесплатным двухчасовым концертом в обезьяннике, а мне в тот раз удалось ретироваться.

Пришлось прекратить играть, но ощущение того, что большие деньги можно зарабатывать легко, у меня осталось. По сути, всё, что я делал дальше, – пытался выстроить комбинации, которые дали бы схожие результаты. С разной успешностью у меня это выходило, о чём вы и прочитаете в книге.