— Я сейчас, да, - Макс выгибается дугой, заваливаясь назад и я удерживаю ее свободной рукой на своих коленях. Ее тело замирает и начинает дрожать. Не удержавшись, просовываю пальцы на фалангу внутрь, чтобы ощутить сокращения мышц.

— Это было незабываемо, - с трудом ворочаю языком спустя несколько минут. Громкие стоны и крик Максим на пике до сих пор звенят во моих ушах, - прости за пошлость. - Извлекаю ладонь из ее шорт и подношу влажные пальцы к своему лицу. Втягиваю терпкий морской аромат, затем жадно облизываю. — Пойдешь со мной завтра в кино?

— Что? - Макс часто моргает, все еще не успев прийти в себя, — какое кино?

— Заберу тебя после учебы, свожу в кинотеатр, куплю попкорн с карамелью. Уверен, ты такой любишь.

— Очень, - она прикрывает лицо ладонями, — сто лет не смотрела фильм на большом экране.

— Я тоже, — мой взгляд падает на пол, — твоя извращенная собака на нас смотрела.

— Она не понимает ничего, — Макс ударяет кулачком мне в плечо, — не извращенная она. Не придумывай.

— А ее хозяйка? Сама кончила, а я страдаю, - ныряю головой в вырез топика и втягиваю воздух, - может и ты меня потрогаешь, по-дружески?

По скептическому выражению в глазах Макс понимаю, что ничего мне не обломится.

Максим

- И что я делаю? - закатываю к потолку глаза в ожидании, пока Гордей откроет дверь. Но я не могла больше ждать.

Этот нахал три дня таскал меня на свидания. Чистые и невинные, как слеза младенца.

В кино мы были, кораблики в озеро выпускали и на траве валялись, в кафешке зависали. И ни разу ничего лишнего себе Гордей не позволит.

Тут приобнимет, там по спине погладит. Невинный поцелуй в щечку, комплимент, подарочек. И затягивающий омут чёрных глаз.

Я крепилась, правда! Но сколько можно?

- Доброе утро, - Гордей появляется передо мной в одних спальных шортах. Волосы взъерошены и торчат в разные стороны, на щеке след от подушки, - сколько времени?

- Восемь, - прохожу мимо него в квартиру, - вау.

Не знаю в какой период жизни он делал в квартире ремонт, но это точно был эмоциональный спад. Или просто он гот.

Все оттенки серого и чёрного, стиль брутальный лофт.

- Это что, камень? - ударяю металлическим каблучком по полу.

- Да, - дверь за моей спиной с шумом захлопывается, - ты явилась в восемь утра для того, чтобы выяснить из чего у меня постелены полы в квартире?

- И стена из темного стекла, ух ты, - обхожу хрупкую перегородку, за которой обнаруживается кухня, - вау.

- Что на этот раз? - Гордей шагает следом. Уперев руку в бока, раскачивается на пятках.

- Какое все мрачное, - с восторгом провожу по шершавой штукатурке стены. Столешница из чёрного гранита, кухня темно-серая, - жуть.

- Спасибо, - зевая, Гордей растирает лицо ладонями, - ты вчера говорила, что меня в твоей жизни много, - напоминает он.

- Угу, - ставлю бумажный пакет на кухонный островок, - я и не отказываюсь. Тебя в моей много, в меня в твоей мало.... Так что я решила сжалиться и порадовать тебя, - кружусь вдруг своей оси в экстремально коротком жёлтом платье. Юбка у него летящая, так что бедра открываются как надо.

- Дразнишь, - Гордей сглатывает тяжело, - совсем совести нет, феечка?

- Что за дурацкое прозвище? - складываю руки на груди, медленно постукивая ножкой.

- В этом платье могу называть тебя пчела, хочешь?

- Нет, - резко разворачиваюсь к столу.

- Что в пакете? - сзади к моей спине прижимается мужская грудь. Ладони нетерпеливо ощупывают живот и бедра.

- Больше не будешь изображать из себя джентльмена? - хмыкаю, пытаясь стряхнуть с себя загребущие наглые ладони.

- Макс, имей совесть, - цедит сквозь зубы. Горячие губы жадно всасывают кожу на моей шее и я инстинктивно выгибаюсь. Ягодицы ударяют в возбуждённый каменный пах.

- Блядь! - в его голосе столько боли, что мне почти его жаль. Почти.

На самом деле я прекрасно понимаю, что вертеть своей задницей перед голодным до секса мужиком, а Гордей именно такой, опасно. Он же может сорваться. И тогда...

От мысли, что может быть при таком раскладе в пот прошибает. В трусах болото.

Откуда? Почему? За что?

Я искренне считала себя холодной женщиной, с атрофированным либидо. Ошиблась.

Очень жестоко.

- Круассан хочешь? - вынимаю из пакета булочку, - он с клубникой, - пальцы подрагивают от напряжения.

- Макс, - Гордей разворачивает меня к себе, руки по обе стороны от моих бёдер упираются в столешницу, не давая сбежать, - позволь мне хоть что-то. Ты пришла утром в своем блядском наряде не просто так. Ммм?

- Позволить? - невинно хлопаю глазами.

- Да. Иначе не отпущу, - мне кажется или в его голосе отчаяние?

- Ну, - тяну я, - ладно. Раз сама пришла и все такое... пусть будет, - смотрю вниз, облизывая губы, - оральный секс.

- Спасибо, Господи, - жмурится Гордей. - Я бы никогда не стал тебя принуждать. Но если ты сама хочешь, то давай продолжим наш секс минетом, - а начали мы массажем моей кнопочки у меня дома, типа? Ну-ну...

- Эм, - возмущённо округляю рот, - я не буду делать тебе минет. С какой стати? У нас не тот этап отношений и вообще.

- Что? - тут от возмущения задыхается он, - да ты же сама только что...

- Пффф, я не о том. Ты неправильно меня понял, - отделяю длинную прядь и наматываю на палец, - ты когда в массажку ходишь, экстра услугу заказываешь? - смотрю на него проникновенно.

- Массажку? Моя мама так расчёску называет, - на лицо полное непонимание и девственность в очевидном вопросе. Мда, что ж ты за мужик такой, Гордей, если массажка для тебя - это мамина расческа.

- Салон эротического массажа, - выговариваю медленно, - ты прикалываешься или реально не в курсе?

- Да, бля... теперь понял, - поджимает губы, - и?

- Что и? Экстра-услуга у такой массажистка какая? - играю бровями. Давай, Гордей, не тупи.

- Минет? - переспрашивает осторожно.

- Какой минет? Что ты заладил? Нельзя никакой минет делать в таком салоне, вообще-то девочки там не проститутки.

- Ни хуя не понял.

- В конце сеанса за дополнительную плату массажистке можно отлизать.

- Не понял, - Гордей завис, - почему куни можно, а минет нет?

- Ну ты и деревня. Массажка - это тебе не проститутошная. Клиенты - люди приличные, - хмыкаю, - в основном богатые женатые мужики.

- Понятно, почему меня там не было, я ж женат не был, - хлопает себя по лбу, изображая озарение, - но ты продолжай, очень интересно.

- Так вот, мужчины приходят туда чтобы расслабиться, выговориться. И многие из них не хотят изменять жёнам. Ну вот бывает такое.

- А куни не измена? - в голосе Гордея полно сарказма.

- Ну... как бы не секс.

- Что, блядь?

- Девочки так рассказывают. Ну они же мужчине ничего не делают в районе гениталии. Даже руками, - назидательно машу пальцем, - получается он в сексульном плане не получает ничего.

- И сколько стоит?

- В среднем 5тыс.час.

- А ты хорошо осведомлена, - кивает лохматой головой. Глаза наливаются чем-то нехорошим. Злостью, что ли?

- Ну так ещё бы, перед продажей девственности думала сначала в массажку пойти.

- И почему передумала?

- Пять - восемь клиентов в день по пять тысяч рублей с каждого. Кстати, комиссию салону не забывай, но, кстати, бывает ещё чай.. Короче, в месяц в среднем 500 тысяч, это где-то шесть с половиной тысяч баксов. Но и мужиков 100 штук, если брать два выходных в неделю. А тут девственность двадцать тысяч баксов и один мужик, - развожу руками.

- Вот если с этой стороны смотреть, - Гордей цокнул, - я бы тоже в массажку не пошёл, - очень прагматичное решение, Макс.

- Ну так я о чем! - лучезарно улыбаюсь. - Ух, ты, - вскрикиваю, - а это кто такие?

Мой интерес молниеносно переключается на двух борзых котов, которые вразвалку вываливаются из спальни. - Ты их под интерьер подбирал? - восхищенно таращусь на голубых британцев. Окрас у них насыщенно-серый, глаза желтые, шерсть плотная и блестящая. Гордей молодец, хорошо о них заботиться, - дай потискать, дай! - нетерпеливо рвусь к кошакам. Они меня тут же окружают, нюхают, хвостами своими о мои голые ноги трутся. - Боже, Гордей, они такие чудесные, - присаживаюсь на пол и красавчики тут же наперебой щемятся ко мне на колени. Мурчат, в руки носами тыкаются, - такие ласковые. Это же для британской породы большая редкость, - как могу беру обоих на руки, падаю на задницу под их тяжестью и хохочу..