— Я хотел бы поговорить с вами наедине, если это возможно.

— Разве так поступают приличные леди? — я вскинула брови.

— Нет, но вы — владелица питомника для маджестиков, если я не ошибаюсь…

Сзади послышался грохот. Мне даже пришлось обернуться и посмотреть на Генри с Теодором. Вывеска, треснувшая пополам, лежала на земле, как и несчастные парни, которые грохнулись с невысоких лесов. Я тихонько кашлянула, пожала плечами и вынужденно согласилась:

— Так и есть, мистер…

— Мистер Абридж.

— Всё верно, мистер Абридж. Только это вас и привело сюда?

— Да, именно ради этого я проехал добрую сотню миль. Моё тело уже такое старое, что с трудом выдержало такую поездку. И это ещё одна причина, по которой я стою перед вами.

— Что же… Давайте пройдём вот к той беседке, попьём чаю, а… А Теодор постережёт вашу повозку. Хорошо?

— Почему бы и нет?

Мы прошли через ворота и направились в самую правую аллею к высокой белоснежной беседке, окружённой штакетником — я настояла. У меня были свои видения в ландшафтном дизайне. На прогрессорство я не намекаю, но вот новшества некоторые я откровенно продвигала.

Сели за небольшой столик в тени и напряжённо замолчали. Мистер Абридж начал первым.

— О вас говорили много чего, но я не думал, что вы такая радушная и милая. Скорее я бы поверил в то, что вы злая, чёрствая и бездушная.

— Спасибо, приятно слышать такое! — я улыбнулась. — Теперь же давайте перейдём к делу.

— Да, дело есть дело. Верно, не будем терять время. Я жалкий старик, у которого не осталось времени. Так что мне нечего терять. Денег и земли тоже. Всё, что у меня есть, я привёз с собой и теперь хочу это передать вам.

— И-и-и…

Я всё ещё плохо понимала, о чём шла речь. В повозке лежало что-то очень важное и ценное, что-то, что теперь будет принадлежать мне.

— Я нашёл её давным-давно, когда был маленьким мальчиком. Свою Тыковку. Всё это время мне удавалось её прятать. Но сейчас мне не хватает сил, чтобы уделять ей столько внимания.

— Тыковку?

— Да, Тыковку. Тыковку и… её деток, — старик учтиво кашлянул и отвёл взгляд. — МНого деток.

У меня по спине холодок пополз.

Это что же за чудо такое прячется в повозке? Тыковка? Детки?

— Я не хочу, чтобы Тыковка попалась в руки Инспекции. Я верю, что вы можете спасти Тыковку. Или… Или я просто безумный старик, который ошибается во всём.

— Нет, вы не ошибаетесь. Я вам помогу. Вы обратились по адресу!

К повозке мы вернулись после нескольких чашек чая. Генри как раз успел позвать Эндрю, который вовсю развлекался с драконам. Мог бы, так и под хвост им заглянул. И в самые гланды, если бы они у них имелись. Хотя, может и есть, я не проверяла.

Эндрю вышел в одной рубашке и брюках с невероятным шухером на голове. В волосах торчал карандаш и остатки мела. Видимо, он что-то чертил и записывал.

Мы все встали перед светлым полотном повозки, с ужасом ожидая чего-то невероятного. Старичок развязал путы и… показал нам бочки. Обычные бочки, я насчитала целых шесть штук.

Старик снял крышку с ближайшей, протянул руку, плеснул водой и достал оттуда большую… жабу. Она была в крупную пупырышку, яркого зелёного цвета, а вокруг головы у неё торчало непонятное жабо из плотных перьев, напоминающих плавники рыбы.

— Вот моя Тыковка.

— Святые! Это же настоящий болотник! Откуда он у вас? — Эндрю дрожащими руками взял жабу и едва не захохотал. — Не беспокойтесь… Мы о ней позаботимся! А в тех бочках что? Её дети?

— Да, шестнадцать штук. Те, кто выжил, — старик довольно крякнул. — Я нашёл её в реке возле дома родителей.

— Святые… — Эндрю, пошатнувшись, рухнул на землю, осторожно держа Тыковку в своих руках. — Семнадцать болотников? Как вы провезли их? Как смогли спасти? Это просто невероятно!

— Невероятно то, что вы решили возродить такое дело… — старик широко улыбнулся. — Поверьте, я не последний, кто к вам пришёл со своим самым дорогим. Вы подарили надежду не только мне, но и другим. Теперь я спокоен, что Тыковка не сгинет в стенах Инспекции.

— Прекрасно… — я качнула головой. — А почему же Тыковка?

— О! Когда ей очень приятно, она становится ярко-оранжевой…

Я перевела взгляд со старика на Эндрю, с удивлением замечая, как Тыковка меняет окрас на глазах под заразительный смех довольного археолога. Да уж, кое в чём я с этой жабой согласна: рядом с Эндрю приятно находиться.

37. Самый красивый закат

Первый жёлтый лист выпал на вторник. Я заметила его совершенно случайно, когда шла с ведром, полным мяса, к Угольку. Труляля и Траляля сами справлялись с пропитанием, регулярно вылавливая толстую рыбёшку из новой мелкой запруды. Пока эти двое не превратились в троглодитов. Они только в длину вытягивались, больше ничего, чего нельзя было сказать про Уголька. С размеров худосочного мейн-куна он быстро вырос до размеров приличного мастифа. А прошло… Сложно сказать, сколько прошло, потому что я окончательно потеряла счёт времени. Все мечты о путешествиях и тайнах прошлого постепенно отошли на задний план. Слишком уж быт захватил. Особенно Тыковка со своим многочисленным потомством. Если раньше мне казалось, что места возле поместья хватит всем, как и в его подвале, то теперь я стала сомневаться в этом. В подвале жила только горгулья, заботливо прикрытая волшебной простынкой. Искра обитала в самом просторном месте, на большой опушке дальше на восток. Драконам мы нашли место в более скрытном месте чуть дальше на север. Херши жила в пристройке на заднем дворе, она оказалась слишком домашней и ручной, чтобы давать ей больше места для раздолья.

С болотниками вышло сложнее. Пришлось идти по руслу ручья и искать болотистое и тенистое местечко, где мы обустроили настоящую плантацию болотников. Нужно было найти какой-то способ усмирить плодовитую Тыковку, иначе мы скоро утонем в мелких болотниках, которые просто-напросто заполонят всю землю.

Уголёк встретил мою задумчивую физиономию своей задумчивой физиономией с дурашливым выражением, которое прочно прилипло к этой самой физиономией. Иногда мне начинало казаться, что Уголёк обделён интеллектом от природы. Просто этот дракон вёл себя как настоящий дурак, особенно, когда рядом оказывалась я.

Рядом с Эндрю Уголёк превращался в более сдержанное и умное существо, словно пытался соответствовать. От этого мне было немного обидно: неужели я на дуру тяну?

— Ну, здравствуй, друг сердечный! — устало выдохнула, позволила хрустнуть спине, когда выпрямилась, и помахала рукой Угольку. — Я принесла тебе отборной говядины. Джессика рвала и метала, когда увидела, какие куски я тебе отобрала.

Я сдвинула запор и приоткрыла дверцу вольера. Взяла первый кусок говядины, просунула руку и поманила Уголька. Тот недолго ломался и сопротивлялся такому искушению. Склонив голову и прижав крылья к телу, он фыркнул, высунул язык и странной походкой боком поплёлся ко мне.

— Держи, троглодитус драконус! Скоро ты будешь съедать по корове в день и это станет настоящей проблемой! Наверное… — я просунула и голову в вольер. — Наверное, нужно нам искать общий язык, чтобы позволить тебе охотиться на свободе. Как тебе такая идея?

Уголёк чуть слюной не подавился. Он только и успел что облизнуться, клацнуть зубами и очень заботливо, едва ли не одними губами, взяться за самый аппетитный краешек куска мяса. Тёплый и чуть шершавый язык прошёлся по моей ладони. Уголёк с хрустом и треском съел кусок мяса, довольно рыкнул и, усевшись прямо напротив меня, включил режим обаяшки.

— Ну и чего ты морду строишь? Думаешь, я тебе мяса не дам? Да тут у тебя целое ведро! Я серьёзно хотела с тобой поговорить, товарищ Уголь!

Уголёк терпеть не мог такое обращение. Собрав лапы и выпрямившись, он скорчил рожу «ты сейчас серьёзно?» и с громким плямканьем облизнулся и закатил глаза.

— Ни один закат в этом мире не сравнится с закатыванием твоих прекрасных глаз! — я улыбнулась и потянулась за вторым куском.