– Записал. Привет! – распрощался Четвёркин и раскрыл учебник. Но тут зазвонил телефон.

– Представляешь! – закричал из трубки голос Тройкина. – Смотрю дневник – ни по одному предмету не задано. А мне что-то такое помнится – вроде по литературе не то басню, не то что-то такое задавали. Не знаешь, а?

– Какая басня, когда песня, – солидно пояснил Четвёркин. – «Песня про вещи Олега». От слов «Как ныне» до «тыконя» – наизусть.

– Ну и назадавали! – возмутился Тройкин и хотел было уже раскрыть учебник, да зазвонил телефон.

– Расписание на завтра не знаешь? – сладко позёвывая, поинтересовался Двойкин.

Тройкин продиктовал ему расписание и даже объяснил, что задано.

– А я уже решил – выходной завтра, а потом смотрю – четверг, – сообщил Двойкин и отключился.

На следующий день первым вызвали Двойкина.

– Расскажи-ка нам, что задано на сегодня, – попросила учительница.

– Я знаю, я учил! – заявил Двойкин. – Значит, так… Только я не всё наизусть учил! Я только «Пень» наизусть. А «Вещи» и «Телегу» – читать. Правильно?

– Телегу? – удивилась учительница.

– «Телегу», – подтвердил Двойкин, – а «Пень» – наизусть.

– Ну-ну, рассказывай «Пень», – согласилась учительница. Двойкин вытянул вперёд руку и продекламировал:

– Как Нине тыконя… тыконя как Нине…

– Ну что же ты остановился? – спросила учительница. – Дальше-то что?

Дальше Двойкин не знал, но не растерялся.

– Я учил, – сказал он. – Мне Тройкин по телефону. Тыконя, как его…

– Садись, Двойкин, – вздохнула учительница. – А продолжит Тройкин, он смеётся громче всех.

– Конечно! – вылезая из-под парты, принялся объяснять Тройкин. – Он же всё перепутал. Про телегу что-то такое. Какая телега? Не телега, а Олега. Имя такое – Олег. Как у нашего Шестёркина.

– Что дальше? – прервала рассуждения Тройкина учительница.

– Как что? Басня такая, «Пень и вещи Олега» называется. Мне Четвёркин по телефону…

– Спасибо, Тройкин, хватит, – поблагодарила учительница. – Четвёркин!

На Четвёркина от смеха напала икота.

– Не пень – ик, а песнь, – сказал он. – Ик, песнь про вещи – ик, Олега.

– Как-как? – переспросила учительница.

– Олега – ик, про вещи, песня, – нерешительно повторил Четвёркин.

– Песня?

– Песня.

– Тогда пой! – потребовала учительница.

Четвёркин окинул взором класс, подмигнул Шестёркину, глубоко вздохнул и запел:

– Как ныне сбирается вещи Олег, ик, возить – продавать по базарам…

– Спасибо, – перебила учительница. – Садись, пятёрка!

– Мне? – удивился Четвёркин.

– Почему тебе? Вам всем. На троих.

Икоту Четвёркина как рукой сняло.

– Между прочим, – возразил он, – пять на троих не делится.

– А ты как делил? – спросила учительница.

– Ну как? В уме.

– В уме не делится, – согласилась учительница. – А в журнале – очень даже хорошо делится. И даже без остатка.

– В журнале?

– А ты думал – в телеге?

– Ничего я не думал…

– То-то и оно, что не думал. Забирай-ка свою вещь, – учительница протянула Четвёркину дневник, – и пойди посчитай, сколько будет пять разделить на три. Ответ сверишь по дневнику.

– А если не сойдётся? – поинтересовался Четвёркин.

– Не сойдётся – проверишь по телефону.

– Точно! – обрадовался Четвёркин. – Телефон! И как это я забыл?! Да мне Пятёркин по телефону!..

Но тут он вдруг осёкся, будто змея его укусила, и, глядя под ноги, осторожно побрёл к своему месту – рядом с Олегом Шестёркиным.

Л. Ткаченко

Внешность обманчива,

или Операция «Булочка»

Рис. Н. Беланова

В понедельник в 1 «А» пришла новенькая. Все мальчишки в неё сразу, как по команде, влюбились. Кроме Стасика, его в тот день в школе не было. У новенькой всё было ужасно красивое! И имя – Снежана Белкина, и банты – большие и белые, и туфельки – красные и блестящие! Не девочка, а пирожное с кремом! Такую даже за косичку дёрнуть неловко. А как ещё любовь доказывать?

– Вот если нападут на неё хулиганы, я её спасу! – заявил Димка Малкин и руками-ногами замахал, почти как Джеки Чан.

– А если за неё выкуп потребуют, я свою копилку пожертвую! – подхватил Дениска. – Я уже три дня на велик коплю!

– А я ей дам свой мобильник посмотреть, – продолжил список «подвигов» Вадик, – если мама разрешит.

– А я про неё стихотворение напишу! – воскликнул поэт Юрчик и, закатив глаза, завёл:

– А я, – перебил его Мишка Пряников, – я ей свою булочку сегодня за обедом отдам!

Все сразу притихли и с уважением посмотрели на Мишку. Потому что булочка с клубничным джемом – это вам не какие-нибудь хулиганы со стихами! Только Димка упрямо буркнул:

– Всё равно бандиты круче.

Но всем было ясно, что это он просто так сказал – от досады, что не он придумал.

– Не, – покачал головой Никита, – твои хулиганы когда ещё будут, а обед – после третьего урока!

И все с нетерпением стали ждать большой перемены. Один Мишка не ждал, он уже пожалел, что про булочку ляпнул. Да и лучший друг Лёха Костиков покрутил пальцем у виска:

– Лучше б ты сосиску отдал!

Да Мишка и сам знал, что лучше. Потому что такие восхитительные булочки только в школе пекли.

– Может, она откажется, а? – с надеждой посмотрел он на друга.

– С чего бы? – хмыкнул Лёшка.

– Ну, а вдруг она, как твоя сестра, балерина? Ты же сам говорил, что они только воздухом питаются!

Лёха внимательно посмотрел на новенькую.

– Сейчас проверим! – пообещал мальчик и бодро направился к парте Белкиной.

Он вертелся юлой, поднимался на цыпочки, приседал…

– А что это ты делаешь?! – открыла рот Снежана.

– Как что? – Лёшка как раз изобразил «ласточку». – Не видишь, что ли? Это же флик-фляк! – припомнил он слышанное от сестры слово.

– Шапокляк?! – наморщила лоб девочка. – Это я, что ли, Шапокляк?! – и она треснула Лёху линейкой.

Костиков даже упал от возмущения.

– Не, – отряхивая брюки, пояснил он Мишке, – не балерина она! Про «флик-фляк» не знает.

– А может, у неё эта… ну… как её… аллергия? – размечтался мальчик. – А что? У моего двоюродного брата есть. Так он ничего, кроме каши, не ест.

– Сейчас! – опять направился к новенькой Лёшка.

– Хочешь? – помахал он перед носом девочки «Красной Шапочкой».

Белкина без слов выхватила из рук мальчика конфету.

– Нет у неё никакой аллергии, – недовольно буркнул Лёха, – видал, как схомячила?

Мишка загрустил: делиться не хотелось, но слово – не воробей.

– Идея! – воскликнул Лёшка. – Ты протянешь булочку Белкиной, а мой брат, он в третьем классе учится, выхватит её у тебя и убежит. Ты вроде и ни при чём! Конечно, потом ему надо будет полбулки отдавать! Зато другая половина тебе останется!

Мишка подумал и согласился – полбулки лучше, чем ничего.

Наконец наступила большая перемена, и 1 «А» отправился в столовую. Как назло там одуряюще пахло свежеиспечёнными булочками. Первоклашки их мгновенно с подноса расхватали и на Пряникова уставились. Под их ждущими «подвига» взглядами Мишка поплёлся к Снежане.