Утром она перекинулась, прогулялась по огороженной территории, убедилась, что «Кленовый сироп» — настоящая крепость. Высоченный забор, стальные жалюзи на всех окнах, дублированная линия связи, гараж с мощным автомобилем. В таком особняке можно было пережить осаду, дожидаясь помощи с ЯМАЛа или из Поларской Рыбной Республики.

Темиртас прибыл после полудня, когда Дана раздумывала, выпить ли еще кофе с кексами или разогреть консервированный суп. Первое впечатление было приятным — высокий, крепко сложенный, русоволосый, голубоглазый, слегка заросший щетиной, подчеркивающей концентрированную мужественность. Темиртас поздоровался, представился. Дана ответила на осторожное рукопожатие, назвала свое имя. Она напряглась, когда полар одарил ее улыбкой — явно вымученной, практически гримасой через «не могу». Выждав пару минут, она спросила:

— Что-то не так?

Темиртас оставил сумку в прихожей и не горел желанием входить в дом.

— Запах, — отрывисто ответил он. — Ацетон. Вероятно, лак для ногтей.

— А, — Дана посмотрела на сияющие перламутром ногти. — Да, я сделала маникюр. Недавно покрасила.

— У меня последствия отравления тюленьим ядом, — сообщил напарник. — Один из побочных эффектов — непереносимость резких запахов. Если нет срочной необходимости в разговоре, я перекинусь и отдохну в стороне от коттеджа.

Дана отступила на пару шагов и заверила его, что срочной необходимости нет.

«Тюлений яд. Понятно, что не природный, как у гадюк. Скорее всего — отравленный нож, ластоногие это обожают».

Она знала о существовании оборотней-тюленей и сопутствующих проблем, но никогда глубоко не вникала в тему — по работе сталкиваться не довелось, а в жизни тем более. Вот, значит, чем и кем Темиртас занимался по долгу службы. Интересно, может ли Чернотроп как-то быть связан с тюленье-поларскими тайнами? Тут тоже имеются свои секретничающие островитяне — медведи Медовика. Только, в отличие от тюленей, активно торгующие и с лисами, и с людьми.

Дана проводила взглядом Темиртаса, скрывающегося в хозпостройке, и отправилась в дом — распахивать окна, чтобы выветрить запах лака для ногтей.

Глава 2. Темиртас. Операция «Покупка»

— Я узнал о твоем новом задании! Будь осторожен! — Байбарыс ворвался в палату, плюхнулся на стул, заставляя Темиртаса поморщиться от шума и волны запахов. — Тебя могут захомутать!

— С чего бы это?

— Голову включи! Ты — лакомый кусочек. Сын генерала, майор с наградами и карьерными перспективами, у твоей бабушки двухэтажный дом с причалом и акции икорного завода. И ты... — Байбарыс набрал воздуха в грудь и рявкнул. — Ты холостой! Эта помесь пещерницы и гризли начнет строить тебе глазки, воспользуется легендой и просочится в постель. И потом — оп! — трое детей, кольцо, а в случае бунта — алименты.

— Почему сразу трое? — вяло спросил Темиртас.

— Чтобы наверняка! Дай мне слово, что ты будешь осторожен. Я не хочу терять друга детства. Товарища, с которым приятно съездить на рыбалку, побродить по тайге и подстеречь отбившегося от стада оленя.

— Даю слово.

Темиртас прекрасно знал, что если Байбарысу что-то взбрызнуло, то лучше согласиться.

— Может быть, сказать ей, что ты уже женат? Хотя бы помолвлен.

— Зачем врать без необходимости? Я этого не люблю.

— Ладно, — согласился Байбарыс. — Жаль, что я не могу поехать в этот Чернотроп вместо тебя. Но, увы, я волк, а не медведь. Пещерники мне не поверят. Они ждут полара.

— Ничего, найдется еще какое-нибудь задание, — ободрил его Темиртас. — Тюлени постоянно шалят.

— Если что — ну, в самом крайнем случае — ты мне звони. Я прилечу и напомню этой бурой хищнице, что существуют правила приличия и порядочность. Объясню ей, что холостой альфа — не объект для охоты. Пусть ищет кого-то другого, чтобы положить его шкуру вместо коврика у камина.

Темиртас кивнул. Байбарыс повздыхал, пожаловался на начальство, съел плошку клюквы, переданную Темиртасу бабушкой, и отбыл, напомнив о постоянной бдительности.

Темиртас встал и подышал свежим воздухом из форточки, удивляясь тому, что Байбарысу известны и детали задания, и «легенда», и даже происхождение его напарницы. Он сам узнал об этом два часа назад, во время срочного инструктажа. До чего же Бай ухватистый, ни один секрет не пропустит, муха мимо не пролетит.

Они дружили с детства. Их отцы служили в МЧС — сначала вровень, потом в связке «командир-заместитель». Отец Темиртаса был старшим по званию, недавно стал генералом, а отец Бая был полковником. Между отцами никогда не мелькало тени зависти — отмечали вместе все праздники, матери детишек друг другу подкидывали, чтобы устроить себе короткий отпуск. Темиртас и Байбарыс учились в одной школе, в одном классе, после школы поступили в военное училище, успешно сдали выпускные экзамены, отработали стажировки и попали в Комитет Поларской Безопасности, в отдел пресечения внешних опасностей — то есть, угрозы со стороны тюленей.

Месяц назад Темиртаса, внедрившегося в группировку контрабандистов, разоблачили и едва не убили на месте — арбалет, отравленные стрелы, да еще и в прорубь сбросили, чтобы не раздышался. Он вынырнул и чуточку выполз благодаря железному здоровью, а там и коллеги подоспели, подобрали, доставили в больницу. Организм справился и с переохлаждением, и с отравлением. Благодаря врачам, и, конечно же, не сразу. Темиртаса мутило от резких запахов, да и не сильно резкие тоже были неприятны. Практически вся еда казалась противной — горькой или имеющей железистый привкус. А еще остаточное действие яда сказалось на превращении. Двуногий Темиртас легко превращался в полара, а полар в Темиртаса — с большим трудом. Очень долго не исчезали медвежьи уши, шерсть не желала уступать место волосам. Поначалу и лапы оставались вместо кистей рук, и хвост не исчезал, торчал из-под резинки пижамных штанов помпоном, потом Феофан смилостивился, прошло.

Начальство выдернуло его с больничной койки по двум причинам. Во-первых, он как две капли воды был похож на курьера, которого тюлени отправили на юг, к пещерникам и медовым медведям, чтобы договориться о поставках оружия. Курьер сидел под домашним арестом, Темиртас получил адреса и письма с предложением заключить договора, и ориентировался в ситуации лучше других, потому что неоднократно работал с тюленями и знал недоступные чужаку нюансы. Во-вторых, он был причастен к операции «Пасека» и обладал информацией о медведях Медовика — строго секретной информацией, неизвестной ни людям, ни волкам, ни бурым медведям. Именно поэтому ему велели вылететь в Лисогорское воеводство, невзирая на последствия отравления. В другое время Темиртас бы только порадовался — командировка на юг, не особо обременительное задание... но почему Феофан-Рыбник послал ему такую удачу вперемешку с тошнотой и проблемами превращения? Неужели это намек на то, что он неправильно живет, что нужно умерить аппетиты и не хотеть всего и сразу?

«Да какие у меня аппетиты? — одернул себя Темиртас. — Нет у меня непомерных запросов. Больше не попадать под самострелы. Встретить свою истинную. Остепениться, перестать проводить отпуска на рыбалках и охотах с Байбарысом, жить-поживать, наплодить медвежат. Что такого-то?»

Мелькнула неприятная мысль — а ведь в чем-то Байбарыс прав. Он не раз пытался встречаться с белыми медведицами. Быстро сближался, иногда приоткрывал душу, а потом выяснялось — не было любви. Один раз даже приязни не было. Только потому, что генеральский сын и у бабушки акции икорного заводика.

«Это были случайные знакомства, — напомнил себе Темиртас. — Та, что без приязни, подловила меня на банкете в честь Дня защитника Поларской Республики. Напарница приедет в Чернотроп не ради приключений и не в поисках богатого жениха. Отработаем, разъедемся по домам и забудем, как друг друга звали».