«Этот коварный человек, видимо, что-то разузнал обо мне, – подумал Хаким, – хочет хитростью заманить меня в свои сети и выведать тайну. А как расхваливает он моего отца. Интересно все-таки, правда это или он только льстит мне? А ведь из его слов видно, что перевес на нашей стороне. Отец прав. Но зачем ему наша победа? Нет, нельзя с ним откровенничать. Один неосторожный шаг – и можно погубить все дело».

– Дядя, ваши слова для меня большой урок. Вы сказали, что я уже много повидал, много знаю и даже разбираюсь в людях. Это слышать, конечно, лестно. И мне приятно было слушать теплые слова о моем отце. Однако должен вам сказать, что такой, как вы сказали, оценки политическим событиям он никогда не давал. По крайней мере, я ничего подобного не слышал. Я очень уважаю отца. Но вы так много видели, вы учились в Петербурге, вам многое виднее, чем моему отцу или мне. Вот поэтому я и пришел к вам за советом. Сказать по правде, я еще окончательно не решил, что мне делать. Однако я хочу по-настоящему учиться. Но училище я закончил. А что делать дальше, я не знаю. Приехал я сюда на телеге одного торговца не только за аттестатом, но и к вам за советом.

Хаким решил любой хитростью напроситься в обоз.

– Вот оно что! – воскликнул Ахметша. – Так бы сразу и сказал: возьмите, мол, меня с обозом. Чего же ты молчал? – рассмеялся Ахметша. – Ходишь вокруг да около, петляешь, как заяц, вместо того чтобы сказать прямо. Интересный вы народец. Ну что ж, если у тебя нет коня, садись в мою телегу. Только я не знаю вот, когда поеду. Может быть, завтра, может, послезавтра, а то и все три дня придется провести в городе.

«Лиса проклятая, – выругался про себя Хаким, – виляет хвостом, и не поймаешь его никак».

– Жиен-ага, – сказал он, – вы, как я вижу, решили мои слова обратить в шутку. У меня нет ни повода, ни основания уверять вас в том, что я говорю правду. Конечно, я, преследуя свою выгоду, явился к вам, но ведь я этого и не скрываю. И что скрывать, если вы знаете все мои мысли наперед. Но согласитесь, что-то делать мне все же надо. Если не служить, то учиться, но в том и другом случае надо ехать в Джамбейту. Там живет наш родственник Толеубай. Он мне поможет. Вас же я совсем не хочу утруждать. Мне вовсе не обязательно ехать в тарантасе вместе с вами. Я могу и на обыкновенной телеге ехать.

Сказав это, Хаким не смог взглянуть прямо в глаза Ахметше и начал осматривать комнату и фотографии у зеркала.

– Хакимжан, то, что я сейчас скажу, может быть, не очень приятно. Ты заранее извини меня. Но, откровенно сказать, все эти окольные ходы твои мне кажутся подозрительными. Знаешь, как иногда дети играют в прятки – прячут голову и думают, что их не видно. Так и я буду закрывать глаза на все. Быть младшим офицером – это значит постоянно унижаться и выслуживаться. Ты на это не пойдешь, я знаю. А чтобы достигнуть большего, тебе нужно по крайней мере лет десять. Так что служить ты не собираешься. А вот учеба – это хорошее дело. Учебу бросать не надо. Ты не состоишь в Совдепе? – внезапно спросил Ахметша.

Хаким спокойно выдержал его взгляд и недоуменно пожал плечами. «При чем тут Совдеп?» – говорил этот жест.

– Они любят закидывать курук на таких зеленых, как ты, – продолжал Ахметша. – Для них ты вполне пригоден. Обо всем теперь нужно думать, дорогой мой, прежде чем что-либо совершить… Ну хорошо… Можно поехать, конечно, и на одной из груженых телег, но это неудобно. Вдруг ты ночью спросонья упадешь с телеги? Тогда твой отец в жизни не переступит моего порога. Как ты думаешь? – насмешливо посмотрел Ахметша в глаза Хакима.

– Дядя, я же не маленький, чтобы ночью упасть с телеги. Не беспокойтесь…

– Ну хорошо, иди, заканчивай свои дела и к вечеру возвращайся. Ночуешь у меня.

– Спасибо. Вечером я приду. Но переночую у кого-нибудь из знакомых. Зачем я буду вас утруждать?

– Хакимжан, если ты твердо решил ехать, то ночуй здесь. Ночью обоз может уйти.

– Хорошо, спасибо, дядя. А сейчас я пойду. У меня еще много дел.

– В таком случае я тебя отвезу, куда нужно. День жаркий. Устанешь пешком.

– Что вы, дядя, спасибо, ничего не нужно. Здесь ведь совсем близко. До свидания.

Хаким торопливо вышел, боясь, как бы хитрый Ахметша не увязался за ним.

Пока все складывалось неплохо.

Когда Хаким вышел на улицу, ощутил необычайную радость и легкость. Он расстегнул ворог кителя, глубоко вздохнул. Больше всего его радовало то, что он не попался на удочку хитрого Ахметши. Эта лиса допрашивала его, как заправский следователь. Но он сразу решил, что главное – не дать Ахметше разгадать свои мысли.

Как бы там ни было, это был первый шаг Хакима на большом пути, полном загадок и борьбы. Теперь надо немедленно сообщить штабу о том, что обоз выходит этой ночью. Для этого нужно съездить в Барбастау за девятнадцать верст и вернуться до вечера. Даже если на это хватит времени, то что он скажет есаулу на переправе? А другого пути нет. «Что делать? – лихорадочно думал Хаким. – Байес… Как я раньше не подумал об этом? Если Байес в городе, то все будет в порядке. А если его не окажется?»

Хаким вышел на Кожевенную улицу, затем торопливо пересек мощеную площадь и пошел по Сенной, отыскивая дом номер пятьдесят пять.

Байес и Хаким не виделись после того, как расстались у Фроловского. Тогда все трое – Хаким, Байес и Хажимукан – разъехались в разные стороны, и Хаким не думал, что ему так скоро придется снова встретиться с приказчиком Байесом.

На собрании в овраге Байес не был. Он в тот же день уехал в Уральск сдавать собранные в ауле шкуры. Закончив все дела, он решил отправиться в Анхату.

Хаким спешил теперь к дому Байеса. «Неужели не застану? – с отчаянием думал он. – Байес ведь всегда в пути. Застать дома его – редкая удача».

Но едва Хаким вошел во двор, он сразу увидел стоявшего под навесом коня Байеса и облегченно вздохнул. Он быстро направился к дому и вздрогнул, когда его окликнули:

– Хаким, поди-ка сюда.

Хаким быстро обернулся. Под навесом в тени сидел Байес. Хаким, не помня себя от радости, побежал к нему.

– Вы еще не уехали? – только и смог он сказать.

– Пока нет. Но уже собрался.

– Мне надо с вами поговорить. Дома у вас никого нет?

– Есть. Сидят какие-то люди… Иди сюда. Здесь нас никто не услышит.

Хаким сел рядом с Байесом и вполголоса заговорил:

– Я едва попал в город. На мосту казаки. Еле-еле пропустили. А теперь мне нужно выехать обратно и сообщить, что Ахметша отправляет обоз. – Хаким наклонился к уху Байеса и заговорил шепотом.

– Я тоже слышал, что Ахметша снаряжает обоз, – сказал Байес, выслушав Хакима. – Значит, это и есть тот самый груз, который надо захватить на полпути?

Хаким кивнул.

– Ну что ж, в таком случае я ведь могу поехать и в Кара-Обу, – улыбнулся Байес. – Поеду и обо всем сообщу. А тебе ехать туда незачем.

– Я об этом и хотел просить вас, Байеке. Теперь все в порядке. Когда придете к Альджану, скажите, что на одном из телег обоза буду я. Когда подъедем к Ханкулю, я запою песню. Это сигнал.

– Неплохо придумано, – заметил Байес.

– Только я не знаю, что мне делать с конем. Сейчас он мне не нужен.

– Да, но он может тебе понадобиться завтра. Человек без коня – что-то вроде инвалида. Вот что, возьму-ка я его с собой и оставлю у Альжана. Пастуха Альжана ты всегда найдешь, его все знают. Даже ребенок тебе укажет, где его найти.

– Договорились, Байеке.

– Теперь я тебе кое-что скажу о городских делах. В Уральске неспокойно. Казаки охраняют мост неспроста. Надвигается опасность. Сотни возов, пушки и пулеметы днем и ночью движутся на север в сторону Арки. Там объявился какой-то Чапай. Говорят, скоро сюда придет. А генерала Акутина разбили и отогнали до самого Таскала, в городе паника. Богатые русские казаки бегут с хуторов. Хазрет Нуртаза говорит: «Это конец света. Собирайтесь, мусульмане, и кидайте каменья в дьявола. Появились страшилища». Страшилища – это значит большевики. Не глупо ли? Русские казаки вешают и расстреливают мусульман. А эти святые хазреты поют славу палачам. Эх, мальчик, главное – найти верную дорогу. Для нас с тобой эту дорогу указали такие люди, как Абдрахман. Скажи-ка, как прошел съезд? Где сейчас Хажимукан?