Стали разбираться. Уже первые материалы показали: что-то здесь не ладно.

Не могла такая заштатная, никому не известная фирма, как АО «Проминформбизнес», получить право на экспорт 2,5 миллиона тонн нефти. Это очень солидная часть от ежегодного российского экспорта «чёрного золота». Особенно если учесть, что раньше нефтью фирма не занималась.

Официально дело выглядело так: в мае 1994 г. президент АО «Проминформбизнес» Родимов обратился с письмом к премьер-министру Черномырдину с просьбой дать ему право на реализацию 2,5 миллиона тонн нефти и полностью (!) освободить от налогов. В том же мае Комиссия по оперативным вопросам правительства (под председательством О. Н. Сосковца) постановила: поддержать просьбу и освободить фирму от уплаты таможенных пошлин, так как нефть выделяется для государственных нужд.

Если кто-то из читателей хоть раз соприкасался с «Белым домом», то наверняка знает: степень бюрократии и волокиты тут огромна. За пару недель пробить постановление мог бы только Дэвид Копперфильд, да и то вряд ли.

Здесь же всё решилось в считанные дни. Дальше - больше.

Поскольку АО «Проминформбизнес» получило государственные квоты, в действие вступали иные законы, работающие по следующей схеме: фирма получает нефть у нефтедобывающих предприятий, продаёт её за рубеж; часть полученных денег возвращает добытчикам, всё остальное - государству. Прибыль фирмы исчисляется процентами от сделки: примерно от 2 до 4%. При этом никаких налогов спецэкспортеры не платят.

По идее, в нашем случае всё должно было произойти именно так. Однако вырученную за границей валюту АО «Проминформбизнес» в бюджет не внесло. Ни в Министерстве внешней экономики, ни в каком другом месте следы этих денег найти не удалось. А суммы, надо отметить, немалые. Казне причиталось примерно 100 миллионов долларов.

Мы подготовили справку, и я пошёл с ней к Коржакову. В тот момент он как раз лежал в ЦКБ вместе с президентом (у Ельцина была операция носовой перегородки).

Шеф внимательно прочитал документ. Потом поднял трубку спецсвязи, набрал номер первого вице-премьера Сосковца.

- Олег Николаевич, как же так получилось: ты выделил квоту на 2,5 миллиона тонн нефти неизвестно кому? Деньги исчезли... Сосковец говорит, - продолжил Коржаков, попрощавшись с О. Н., что перед заседанием КОВа (Комиссии по оперативным вопросам. - В. С.) к нему подошёл Петелин, сказал, что нужно принять постановление.

Сосковец понимал, что Петелин - правая рука Черномырдина и всё, что делает правая рука, одобрено и санкционировано премьером.

- То-то я смотрю, когда встречаемся, он всегда прячет глаза, - в сердцах бросил Коржаков. - Выходит, неспроста... Давай начинай серьёзную работу.

- Александр Васильевич, мне кажется, уместнее подключить к этому вопросу ФСБ. У них возможностей сейчас побольше.

- Ладно.

На следующее утро я пришёл к тогдашнему заместителю директора ФСБ и одновременно и. о. начальника московского управления Службы Николаю Дмитриевичу Ковалёву. (После отставки Барсукова он стал «хозяином» Лубянки.) Первое впечатление о Ковалёве у меня сложилось неплохое. Спокойный, неторопливый - настоящий опер. Когда он читал нашу справку, его лицо не выражало, вообще, никаких чувств. Маска - да и только.

- Что ж, материалы серьёзные. - Николай Дмитриевич, надо двигать. Получать санкцию на «прослушку» Петелина, Родимова.

- Ну-у-у-у...

Ковалёв задумался. Как и всякий чекист, он очень осторожен.

Иначе вряд ли ему удалось бы без всякого блата с младших оперов дорасти до директора.

Дабы подстраховаться, он ещё раз перезвонил Коржакову, уточнил все детали и только тогда согласился.

Встретились мы на другой день в приёмной и. о. генерального прокурора Ильюшенко. Вместе вошли в кабинет. Ильюшенко говорил с нами отрывисто, короткими фразами. На его лице было написано выражение государственной озабоченности. - Так. Что? Где?

Он быстро пролистал справку, приложенные документы.

Настолько быстро, что я даже подумал: он не читает, а только делает вид.

- Подлецы! Какие подлецы! Когда же они наворуются... Кстати, а кто качает нефть?

Мы уже знали об отношениях Ильюшенко с нефтяной фирмой «Балкар-Трейдинг». Поскольку прокачку «чёрного золота» начинала «Нафта-Москва» (об этом ниже), а впоследствии передала это право «Балкару», я, не моргнув глазом, ответил: - «Нафта-Москва».

И. о. облегчённо вздохнул и всё подписал. Санкция на прослушивание телефонов была дана.

Уже из первых записей их разговоров следовало: отношения Родимова и Петелина явно выходят за служебные рамки...

Александр Петрович Родимов - человек настолько интересный, что рассказать о нём следует отдельно. В отличие от прочих авантюристов, типа Якубовского, Родимов появился не с улицы. Он - генерал-майор Советской Армии. В 1989-1992 гг. возглавлял Московский радиотехнический НИИ. Время это было смутное, чем некоторые мздоимцы очень умело пользовались.

Находясь на воинской службе, он принимал участие в создании коммерческого банка. Перечислил туда крупную сумму денег, выделенную его институту на научно-исследовательские проекты.

В результате оборонные разработки были сорваны, а Родимов «снял» с этой операции крупный куш. Провернул он и ряд других афёр. По нашим прикидкам, генерал сумел «заработать» десятки миллиардов рублей (по тем ещё ценам).

Хотя специальная комиссия Минобороны вскрыла финансовые злоупотребления, никакого наказания Родимов не понёс, несмотря на то что все материалы о его злоупотреблениях оказались в военной прокуратуре. Там провели проверку и... отказали в возбуждении уголовного дела. (Только весной 1996 г., когда СБП повторно направила материалы в прокуратуру, дело всё же было возбуждено.) Безнаказанность вдохновляла Родимова на всё новые и новые «подвиги». В материалах проверки имелось письмо Александра Петровича на имя зам. министра обороны Константина Кобеца. В нём Родимов просил оказать содействие в поставках вооружения и боевой техники за рубеж. Рядом прилагался длинный список «искомого». По оперативной информации, это оружие Родимов хотел переправить в Ливию.

В начале 90-х гг. он тайно встречался с ливийскими представителями. Вёл переговоры.

Речь шла не только о неофициальной переброске оружия. По крайней мере были документы, где подробно излагались механизмы «прокачки» 6 миллиардов долларов США через один из коммерческих банков. 300 миллионов «зелёных» должны были достаться непосредственно лидерам «Революционной ливийской джамахирии» - Каддафи и Джеллуду.

Аналогичные переговоры вёл Родимов и с представителями Тайваня, которые мечтали заполучить при помощи одной из фирм Родимова - НПО «Астра» - крупную партию современного тяжёлого вооружения (в том числе самолёты и подводные лодки).

Вот с таким своеобразным человеком и сошёлся Петелин - правая рука премьер-министра России...

За несколько недель удалось узнать очень много интересного. Петелин и Родимов явно ничего не боялись и действовали без опасений.

Вскоре встал вопрос о том, что в отношении наших «подопечных» следует действовать более настойчиво. Здесь-то я и столкнулся с истинными нравами, которые царят в коридорах власти. Двадцать лет службы в милиции приучили меня к тому, что своим товарищам можно и нужно доверять. (В пределах разумного, конечно.) Обращаясь за помощью к коллегам из других милицейских или чекистских подразделений, я знал наверняка: мне не откажут и уж, понятно, не продадут. Наивный! Кто же мог представить, что законы морали в грубой оперской среде намного чище, чем в вылощенном Главном управлении охраны...

На тот момент отделом охраны «Белого дома» командовал полковник ГУО Виктор Фролов. Вроде бы наш «боевой товарищ». К этому «боевому товарищу» я и обратился с просьбой провести меня в кабинет Петелина.

- Зачем? - удивлённо поинтересовался Фролов.

- В этом есть оперативная необходимость.

Фролов нехотя согласился. Мы поднялись на этаж, пошли по длинному коридору.