– Впусти меня. Мне очень холодно.

Я с трудом поднялся на затекшие ноги и прохромал к двери.

– Щас, щас пущу. Только ты тихо, лады?

С этими словами я отодвинул тяжелый засов, открыл дверь…

…и проснулся.

В этот раз проснулся по-настоящему, ошалелый и ничего не понимающий. Я по-прежнему сидел в углу рядом с кофе-автоматом, где и задремал. Просто сон?..

Все-таки кое-что изменилось, пока я спал. Во-первых, холод. Все тепло из помещения исчезло, словно его высосали, и воздух стал морозным, как на улице. Я осмотрелся, совершенно растерянный. Глаза уже привыкли к темноте, и я разглядел, что входная дверь была распахнута настежь. Из нее доносились порывы ледяного ветра, забрасывая на пол горстки снежинок. Кто открыл дверь? Я?! Так мне это приснилось или же…

Ох, дерьмо. Снаружи кто-то был!

Я отчетливо слышал хруст снега под тяжелыми шагами. Не придумав ничего умнее, я забился под ближайшую вокзальную скамью, сжимая в кулаке свой «счастливый» брелочек. Это было мегахреновое убежище, но я отчаянно надеялся, что в темноте меня не заметят.

Вопреки моим опасениям, невидимый посетитель не стал заходить в помещение. Шаги начали удаляться. Скоро я увидел их обладателя через застекленные стены.

Он был высоким, выше двух метров ростом, и выглядел крепким. Хотя возможно, мне так показалось из-за большого количества одежды. В темноте было плохо видно, но мне показалось, что одежда ему (или ей?) маловата и сидит очень неудобно. Вроде бы обычный рослый бомж… вот только он нес на руках другого человека. Мертвого человека. Так безвольно голова может мотаться только, если шея сломана. Лица жертвы я не разглядел в темноте.

Итак, какой-то великан, чудом меня не заметивший, тащит посреди ночи труп. Творящаяся жесть усугублялась тем, что он очень странно шагал, словно прихрамывал. Во что я вляпался…

Фигура великана развернулась и зашагала к сторожке. Свет там уже не горел. Наверное, ничего не подозревающая сторожиха спокойно спала, а эта хрень между тем подкрадывалась к ее убежищу. Исход их встречи был до ужаса предсказуем – сторожихе крышка. Мне было жаль ее, но что я мог сделать? Разве что пополнить количество трупов своим собственным при попытке остановить верзилу!

Пока я терзался невеселыми мыслями, верзила прошагал дальше и скрылся из поля зрения. Я услышал, как хлопнула дверь сторожки. Из-за стены послышались тяжелые шаги. Этот хрен уже был внутри. Наверное, ему сейчас приходится сильно пригибаться. Раздался сонный голос сторожихи, спрашивающий, кто здесь. Щелкнул переключатель и я увидел отблеск света из окна. Сейчас раздадутся предсмертные вопли несчастной женщины…

Вопли действительно раздались, но вовсе не предсмертные. Женщина громко и яростно бранилась на незнакомом мне языке. Абсолютно незнакомом. То, что она ругается, было понятно исключительно по ее разгневанному тону. Я окончательно сбился с толку. Нелепость происходящего заставила меня позабыть даже об угрозе моей жизни. Да что за чертовщина тут творится?! Я напряг слух, прислушиваясь к звукам из-за стены.

Внезапно сторожихе кто-то ответил.

Меня бросило в жар, несмотря на мороз минус тридцать. Я узнал голос. Это был тот самый тонкий детский голосок, который повторял: «Впусти меня. Мне очень холодно». Да, именно его я слышал во сне… Или это был не сон? А может, я до сих пор сплю?!

Голосок продолжал спорить со сторожихой, будто в чем-то оправдывался. Я не понимал ни слова в их речи, даже не мог узнать язык – какой-то шипящий, с пощелкивающим произношением. Потом я услышал шорох и характерный «бум» тела, брошенного на пол. Очевидно того тела со сломанной шеей, которое великан тащил к сторожке. Детский голосок сделался еще более виноватым, а сторожихин – еще более злым.

Жуткое понимание пронзило мой мозг. Детский голос принадлежал этому хромающему великану. Наяву или во сне, но дверь я открыл именно ему. И теперь он стоит за стенкой и спорит со сторожихой на нечеловеческом языке, а у их ног валяется труп со сломанной шеей… Пока я пытался осознать все это, сторожиха внезапно перешла на русский.

– Ладно! – с каким-то злобным отчаянием сказала она. – Ладно, хер с тобой! Ешь! Ешь, раз уж убил! Все равно сделанного не исправишь!

Детский голосок что-то благодарно залепетал в ответ. Послышалась возня, а затем ужасный звук, который я раньше никогда не слышал, но точно понял, что он значит – мокрый хруст рвущейся плоти. Скоро его заглушило жадное, захлебывающееся чавканье. У меня в глазах помутнело, к горлу подступила тошнота. Мне совершенно расхотелось знать, что здесь происходит. Судя по тому, что сторожиха продолжала злобно бормотать, хрустели не ее плотью, но меня это ничуть не успокоило.

«Ешь, раз уж убил!»

Тут я словно очнулся. Надо рвать когти нахрен, и немедленно!!

Звуки пиршества за стеной были отвратительны, но заглушили мои шаги. Я еле дополз до выхода, где меня ждало новое потрясение. На снегу отпечаталась цепочка огромных следов. Следов от ТРЕХ ног. Я вспомнил странную, прихрамывающую походку великана, и мне сделалось совсем дурно. Я не хотел больше ни секунды находиться рядом с этим гребаным автовокзалом.

Тихонько обогнув здание, я зашагал в сторону обшарпанных пятиэтажек. До ближайшего переулка шел крадучись, вздрагивая от каждого шороха, а как оказался в спасительной тени домов – рванул что было силы. Заскочил в первый открытый подъезд, пулей взбежал на самый верхний этаж, приткнулся там в углу. Теперь мне было глубочайше наплевать на холод и прочие неудобства. Когда становилось совсем хреново, я начинал пританцовывать и растирать руки-ноги – по возможности тихо.

Так и провел остаток ночи.

К утру я немного оклемался. Надо было возвращаться на вокзал, ведь скоро подъедет мой автобус. Одна мысль о возвращении повергала в панику, и в то же время заставляла чувствовать себя последним дебилом. События ночи казались каким-то горячечным бредом, я даже сомневался, что они были реальны. Для психонавтов такие галюны обычное дело, они могут настигнуть в любое время, в любом месте… И все-таки ЭТОТ «глюк» был уж слишком реалистичным.

Терзаясь сомнениями, я собрал в кулак все мужество и вышел из подъезда.

Снаружи был все тот же Десногорск – обычный захолустный городишко. Еще не рассвело, но в некоторых окнах зажегся свет. По улицам сонно бродили редкие прохожие. Ничто не казалось мистическим, зловещим и потусторонним.

Когда я дошел до вокзала, то обнаружил, что на месте трехногих следов была проторена аккуратная дорожка, а сугробы вокруг вокзала – расчищены. Автовокзал уже открылся. Внутри горел свет, на скамьях сидели пассажиры, ожидавшие автобуса. Я обошел вокзал кругом. Дверь сторожки была заперта. Никаких отпечатков трех ног на снегу, никаких пятен крови или разорванных трупов.

Всего лишь ночной кошмар?..

Успокоившись, я прислонился к стене и закурил. Автобус должен был отправиться минут через десять. Я уже начал посмеиваться над своими страхами, когда заметил маленькую вещицу, валяющуюся на снегу. Ее очертания показались мне знакомыми. Я подошел ближе и наклонился.

Мать-перемать, да это ж мой счастливый брелок с птеродактилем! Видимо, я оборонил его, пока в панике убегал от вокзала. Хорошо, что его не выкинули дворники!

Деревянный птицеящер потемнел от грязи и снега, но остался цел и невредим. Радуясь, что не профукал драгоценный подарок от брата, я сунул брелок в карман и пошел к автобусу. Голова у меня кружилась, а лоб словно раскалился. Кажется, я успел нехило простыть под десногорскими ветрами. Но мне было плевать, я хотел лишь убраться поскорее из этого стремного города.

Утомленный ночными событиями, я быстро уснул и проспал до самой Москвы.

Я уже почти забыл обо всех ужасах, которые мне довелось пережить, когда открывал дверь квартиры. Мне хотелось срочно нажраться аспирина и завалиться под одеяло. Я лениво стянул куртку, вытряхнул из карманов мелочь, какой-то мусор… и замер.

Из кармана выпало два брелока.