Потом – это потом, лошади так лошади, главное, что кинжал был уже на руках сейчас.
Смолу они украли на кафедре травников.
Спохватились там о пропаже спустя сутки, скандал был жутчайший, но похитителя не выследили. За день до этого все гонялись за странной пушистой тварью, которая с ужасающей ловкостью шныряла у преследователей под ногами, всячески мешала себя ловить и устроила переполох.
По итогу вся партия только что поступивших на кафедру ингредиентов оказалась испорчена и затоптана, тварь сбежала, а декан отправился лечить нервы в ближайшую таверну. Кусок смолы обрел свое место в сундуке у Элли, а Солар весь вечер геройски пушил перья.
Остальное добыть было куда проще: веревку Элли купила за медяк у стражи, крыс ей наловили уличные беспризорники, пергамент взяла в лавке напротив Академии, яд мамбы был у них в чемодане алхимика.
И тут сова едва не порушила все планы. Кусачая тварюга!
– Надо было удавить бестолковую птицу, – прошипела Элли, затягивая узелок на ладони.
– Надо было просто купить перья, – занудно заметил Солар.
– Надо было просто держать свой язык при себе и не сообщать ведьме, что считаешь ее дом помойкой, – пробухтела Элли.
Солар, точнее желтая пушистая жаба, посмотрел в ответ с укором, и Элли просто махнула рукой.
Ну что она, не права, что ли? Сейчас бы сидели себе в беседке, в парке, пили вино и болтали о сокурсниках, а не вот это все.
Или еще лучше – делили бы одну кровать на двоих, в том самом смысле, который Рафаэлла пыталась донести до Солара уже полгода. Только все напрасно! Солар Джексон состоял из особо прочной породы, которая не понимала намеки, даже если они раздевались и плясали перед ним голыми на столе.
Смысл не доносился, Солар дружески обнимал за плечи, таскал по кузнечным лавкам, хвастал доспехами, рассказывал семейные легенды и улыбался. Рафаэлла вздыхала и довольствовалась мимолетными романами на стороне.
Как бастарду ей прощалась ровно половина всех грехов заранее, а остальное она списала себе сама. Зато теперь она была в курсе не только о том, что у мужчин на уме, но и знала, как обстоят у них дела под одеждой. Не сказать, чтоб опыт был сильно богатый – всего трое. Акробат из проезжавшего мимо цирка, один из возниц южного каравана, с которым их торговый обоз пересекся на одну ночь, и какой-то дворянин в военной форме, на следующий день уехавший в пограничье.
Элли специально выбирала тех, кто точно не задержится рядом. Меньше проблем, меньше переживаний. О любви тут речи не шло – только о том, чтобы понять, как получить от своего тела удовольствие.
Вся любовь Элли сосредотачивалась вот тут, в одном особенно тугодумном блондинистом типе, который не видел дальше собственного веснушчатого носа. Или видел, но не подавал виду. Не ровня же… Бастардка.
И вот теперь она поклялась самой себе: если получится вернуть Солару человеческий вид, то первое, что она сделает после обряда – это затащит эту шестифутовую добродетель в кровать. И надругается в меру сил своих. И пусть после этого дружба закончится, демоны с ней! Потому что мучение это сплошное, а не дружба!
– Остался только рог сатира. Я поспрашиквал, поподслушиквал,– Солар нахохлился еще сильнее. Элли уже заметила: чем больше парень волнуется, тем чаще он приквакивает и начинает обращать внимание на мошек, которые вились над магическим светильником. – Кусочек хранится у верховного чародея Азирима. Это раз. В королевской сокровищнице есть целых два, но очень старые. Еще один – в квяжестве Эст, у главы ковена.
– Обряд нужно провести через три дня – фаза луны как раз подходящая будет, – словно не слушая, заметила Элли.
– Да, но это слишком маленький срок. Чтобы достать рог сатира, тебе понадобится не меньше недели. Я бы подумал про главу ковена. Он мужчина приятный, если ты одаришь его своей благосклонностью и попросишь… Я думаю, что он будет счастлив помочь такой красивой девушке. Ну дашь ему залоговую грамоту на пять тысяч золотом. Я напишу.
– Я знаю место, где рог можно добыть за пару часов.
– Ква? – не удержался Солар.
– Да, за пару часов. И пожалуй, начну прямо сегодня.
Элли достала из сундука веревку – хорошую, эльфийскую. Пару ремней – пригодятся. Ножи метательные. Зачарованный капкан – мелкий, но коварный. Когда-то она выиграла на биваке у одного браконьера. Дорогая штучка оказалась, мама сказала приберечь. Вот и пригодилась.
Подумала, сказала Солару:
– Отвернись!
Быстро стряхнула с себя форму адептки – темное зеленое платье, нижнюю серую блузу и такую же скучную юбку, мышиный плащ закинула в сундук с огромным удовольствием. Форма в Академии была откровенно некрасивой. У адепток. Адептам же разрешали носить только плащи форменные, все остальное парни могли выбирать на свой вкус. Жуткая несправедливость.
А все из-за ректора, который решил, что чересчур вольный вид студенток будет вызывать у всех мысли неправильного толка и отвлекать от учебы! Вот ведь червяк бледный! И теперь все девушки были вынуждены ходить в этом страхолюдстве.
Оставшись в одном белье, Элли достала из того же сундука плотные кожаные штаны для дальних путешествий, льняную плотную рубашку и куртку. Ботинки пришлось оставить – лучше уж эти, на шнуровке. Они самые крепкие.
– Можно поворачиваться! – скомандовала она.
Сол послушался. Вот хоть раз бы подглядел. Ужасный парень, состоит из одних добродетелей! И что она в нем нашла?
– Элли, ты рехнулась! – с Солара как ветром сдуло всю обиду. – Ты собралась в Мрачный Лес!
– Ну да, – Элли как раз перебирала содержимое сундука, раздумывая, что может еще пригодиться для охоты. – А ты знаешь другие места, где водятся сатиры?
– Это опасно. Это даже опасней, чем ограбить королевскую сокровищницу и попасться. В Мрачном Лесу кроме сатиров – про которых мы ничего не знаем, потому что кто-то поленился достать ту самую книжку в библиотеке… Так вот, там еще много кто водится. И даже очень опытные маги стараются лишний раз туда не заходить. Жуткое место. Наставник по некромантии предупреждал, что там сгинуть – раз плюнуть!
– Ну слышала, что водятся. Уверена, половина – бабкины сказки. Наверняка там есть пара лесных духов, десяток дриад, которые охотников ненавидят, стадо кентавров да пара десятков утопцев в болоте. Остальное – это богатое пивное воображение.
– Угу. И только поэтому рога сатира – это такая редкость. Просто потому что всем лень пойти в Мрачный Лес отпилить у этой твари оба рога, – покивал Солар. – Элли, не дури. Это самое опасное место. Сатир – это тебе не фавн и не сильван, и уж тем более не дриада. Это лесное божество. Божество! У него свои правила. Он ровесник самых старых деревьев в лесу, и…
– Ну это ты загнул, Сол. Не божество. Так. Просто очень мощная нечисть. Или не очень. Но веревку я возьму эльфийскую – она любого удержит, – Элли покидала все вещи в большой мешок и полезла в сундук за зельями. – Я же боевой маг. Почти. Так, для ночного зрения пригодится. И пожалуй, еще эти два. И вот это – в запас.
Рафаэлла повернулась к Солару, который смотрел на нее умоляющими голубыми глазами, и вздохнула:
– У нас мало времени. На то, чтобы ограбить сокровищницу, у меня уйдет месяц. А у тебя срок – пара недель. И после этого у меня не будет любимого… друга, а будет смешной желтый фамильяр, который прекрасно охраняет комнату от комаров. И квакает приятным голоском. Немножко не то, о чем мечталось, да?
– Но в Лесу опасно, Элли, – Солар не унимался. Вот ведь упертый. – Тем более что ты собираешься сатира ловить. А если он окважется хитрее? Сильнее? А если разозлится? Можно же сторгокваться, предложить ему что-то…
– А что, мне его уговаривать, что ли? А не отломите ли вы мне кусочек рога? Мне для друга. Возьмите взамен эту прекрасную жабу. Солар, я поймаю сатира. Отрежу у него кончик рога – я же правильно поняла, что достаточно полдюйма? – и только меня в том Лесу и видели.
– Мне все это не нравится, – мрачно предсказал Солар. – Сатир – опасная тварь. Дух и хранитель Леса. И он будет в родной стихии, а ты всего лишь на третьем курсе Академии. Ты еще не боевой маг, Элли. Я боюсь за тебя.
