— Тогда она не та самая.

— Нет, это так! В этом и проблема, она, блядь, та самая, и мне больно осознавать, что я не могу дать ей это из-за… даже не знаю, моего эго?

— Это не твое эго, чувак. Черт, да ты один из самых эгоистичных парней, которых я знаю. — заявил он. — Ты оставался неподвижным в течение часа, пока девушка твоего товарища по команде Реми использовала твои руки, чтобы практиковать свои навыки маникюра. У тебя нет проблем с тем, чтобы извиниться перед другими или признать, когда ты не прав, ты перестал заводить отношения на одну ночь отчасти потому, что считал их бесчеловечными по отношению к девушкам, с которыми ты спал, которые думали, что из этого может выйти что-то большее — это не твое эго, Леви. Ты тоже можешь хотеть чего-то для себя.

— Я готов на все ради этой девушки, Кейн. Она действительно то, что нужно для меня. Как и я для нее, думаю, но если она хочет добавить второго мужчину к этому уравнению, то… Я не знаю, должно быть, я ей не так нравлюсь, как я думал.

Я бы никогда даже не подумал о сексе втроем со второй девушкой. Поэтому то, что Дани захотела бы заняться сексом с другим парнем, ранило меня больше, чем я мог переварить в данный момент. И хотя я понимал, почему некоторым людям это нравится — табу и запреты, стоящие за совместным сексом, — это было не для меня. Простая мысль о том, чтобы прикоснуться к другой девушке — даже с разрешения Дани — вызывала у меня рвоту. Даже молчу о том, чтобы представить ее с кем-то другим — от этого я становился прямо-таки убийцей.

Но хуже всего было то, что если она действительно хотела этого, то я знал, что дам ей это. Я отброшу свои чувства в сторону и сделаю так, чтобы она была удовлетворена, даже если это разобьет мне сердце.

— Тогда иди и скажи ей об этом. — Как я уже сказал, Кейн не был общительным человеком. Большую часть времени он вообще не был человеком. По крайней мере, не нормальным.

Иногда казалось, что у него нет ни страха, ни эмоций. Для него пойти к Дани и признаться в своих чувствах к ней было просто. Потому что он не знал, что такое тревога. Он не знал, каково это — так нервничать из-за чего-то, что сердце так быстро бьется в груди, почти вырываясь наружу.

Я любил его как брата, но у него был прагматичный взгляд на жизнь, который иногда граничил с социопатией. Я никогда не видел его злым, смеющимся или, черт возьми, даже грустным. И иногда я действительно задавался вопросом, что могло заставить его оживить. Или кто.

— Это гораздо легче сказать, чем сделать. Я хочу вернуться туда или… не знаю, позвонить ей, просто чтобы убедиться, что она не плачет и не грустит из-за меня. Я ушел слишком резко, и я знаю, что она не купилась на ту ерунду о том, что у нас были планы, о которых я забыл.

— У меня есть двоюродный брат, который неплохо разбирается в компьютерах, он мог бы взломать ее ноутбук или камеру телефона и посмотреть, чем она занимается. Убедиться, что с ней все в порядке.

Его слова настолько удивили меня, что я буквально переспросил, правильно ли я его расслышал. Так и есть. Он смотрел на меня с серьезным выражением лица. Его черные глаза не выдавали никаких эмоций. Он не шутил.

— Кейн, я не позволю твоему кузену-хакеру залезть в ее вещи, она может быть голой или одеваться, ради всего святого. — Я шипел: — К тому же это незаконно, не говоря уже о вторжении в частную жизнь.

Он пожал плечами.

— Просто предложил. — Видите, что я имел в виду, когда говорил о социопатии?

— Послушай… — Стук в дверь прервал меня, и мы оба переглянулись. Никто из нас никого не ждал.

Вздохнув, я встал и пошел открывать дверь.

Я был удивлен, когда увидел, что объект моих желаний смотрит на меня в ответ. Маленькая брюнетка, стоявшая перед дверью, была одета в мою майку и пару черных леггинсов. Ее глаза были красными, и она явно провела некоторое время, покусывая губы, потому что на них были следы зубов.

Дани посмотрела на меня своими большими карими глазами, и внезапно я не знал, что сказать. Я просто хотел взять ее на руки и расцеловать ее до смерти. Но что-то удерживало меня. Страх. Неуверенность.

— Мне не нужен другой член, кроме твоего, Леви.

Сзади нее раздался сдавленный звук, и двое парней, которые возвращались обратно в свою комнату, теперь смотрели с глазами-блюдцами на нас. Когда Дани заметила это, ее щеки приобрели темно-розовый оттенок, а глаза расширились. Доверьтесь моей девочке, которая говорит самые случайные вещи в самое неподходящее время.

Я схватил ее за руку и потянул внутрь, не желая, чтобы кто-то еще стал свидетелем этого. Как только дверь закрылась, она схватила мою футболку в свои маленькие кулачки и притянула меня ближе, прислонившись к ней.

— Та история о сексе втроем не то, что я хотела тебе показать! Я… я даже не знаю, почему он был открыт, я написала его год назад, потому что некоторые из моих читателей попросили его. У меня нет никакого желания делиться тобой, Леви, клянусь могилой моей бабушки!

Мои губы разошлись в удивлении.

— Сцена, которую ты должен был найти, была между непослушной горничной и ее боссом-миллиардером! Это должно было быть весело, с наказанием, шлепками и многими другими классными вещами, клянусь тебе. Я знаю, мы начали с того, что сказали, что мы должны быть одни друг у друга, и у меня нет желания заниматься сексом ни с кем, кроме тебя, Леви.

Я не мог ничего сделать, кроме как молча смотреть на нее, казалось, она только что лишила меня дара речи — в очередной раз.

— Видишь, это было не так уж и сложно.

Я почти забыл о том, что Кейн находится в одной комнате с нами. Глаза Дани расширились, и она в ужасе смотрела на меня.

— Пожалуй, я свалю, прежде чем вы начнете трахаться у двери. Моя кровать под запретом, но, в остальном, развлекайтесь. — Мой друг схватил куртку, подмигнул Дани, которая молча отошла от двери, чтобы он мог проскользнуть мимо нее, и исчез.

Дани обернулась ко мне с расстроенным выражением лица. Я погладил ее по щекам, желая успокоить ее.

— Я ненавижу то, что ты плакала. — Я вздохнул, глядя в ее печальные глаза. — Еще больше я ненавижу то, что это было из-за меня.

Она покачала головой.

— Нет, это была моя вина. Мне очень жаль, но я понятия не имею, почему документ вообще был открыт. Возможно, я возвращалась к нему за идеями и забыла закрыть страницу, но в любом случае — я бы никогда не хотела повторить это. Мне больше никто не нужен, пока у меня есть ты.

У меня в горле образовался комок, потому что ее слова действительно значили для меня весь мир. Они согрели меня так, как я очень редко испытывал. Облегчение разлилось по всему моему телу, но к нему примешивалось чувство вины. Всего этого можно было бы избежать при небольшом общении. Очевидно, Дани знала это и не боялась говорить, когда чувствовала, что нам это необходимо, но я позволил своей неуверенности взять верх и причинить боль нам обоим.

— Тебе не о чем сожалеть, это я слишком бурно отреагировал, я должен был с самого начала сказать, что эта сцена мне не нравится, и ты бы сразу все объяснила. Вместо этого я вел себя по-детски и убежал. Я… я не пытаюсь придумать оправдания, клянусь, но мне было больно, и мне просто нужно было побыть одному, чтобы справиться со своими эмоциями. — Мои руки обхватили ее талию, и я притянул ее ближе к себе, обнимая.

Мы долго ничего не говорили, и я просто наслаждался ее запахом и ощущением ее объятий.

— Последнее, чего я хотела, это причинить тебе боль. — прошипела она мне в грудь.

Подняв ее на руки, я подошел к своей кровати и сел, посадив ее к себе на колени.

— Это не так. Я причинил себе боль, потому что позволил своей неуверенности в себе взять верх. Правда в том, что я до сих пор не могу понять, что ты согласилась доверить мне такое важное дело, как твое тело. И я знаю, что я не был твоим первым выбором, что ты могла бы быть с кем-то таким же умным, как ты, в любое время, но…

— Подожди. Что? Что значит не первый выбор?