— Что случилось, котенок? — Беспокойство исказило его черты, когда Леви сложил руки на груди. — Ты была довольно расслабленной, когда я вернулся в общежитие в тот день, так что же изменилось?

Я молчала, покусывая внутреннюю сторону щеки. Видя, как сильно его это волнует, что-то во мне сломалось, и я решила быть честной.

— Просто… ты будешь меньше меня уважать, если мы сделаем это?

Он нахмурился, сбитый с толку.

— С чего ты это взяла? Я бы никогда не стал судить уважение к кому-то по тому, что его возбуждает. Кинкшейминг — это не мое. Как и стыдить шлюх, Дани. Ты чувствовала себя плохо за то, что я ворвался в твою комнату и практически умолял съесть твою киску?

Боже мой, этот человек умел обращаться со словами. Я имею в виду, черт, я писала эротику, чтобы заработать на жизнь, но он все равно умудрился заставить меня покраснеть.

— Конечно, нет. Это было… очень забавно. И хорошо.

— Да. Было. — Он облизал губы, глядя мне прямо в глаза, и, клянусь, мои колени подкосились от этого. Насколько горячим может быть этот парень?

Мое сердце кричало, чтобы я согласилась, сказала "да" и посмотрела, к чему все приведет. Мой мозг, с другой стороны, было немного сложнее убедить.

В конце концов, последнее слово оставалось за мной.

— Хорошо. Приходи ко мне в общежитие сегодня вечером, мы поговорим. Посмотрим, что именно каждый из нас хочет получить от этого соглашения. Тебя это устроит?

— Идеально. — Он улыбнулся мне, и я не могла не ответить ему взаимностью. Я прочистила горло, прежде чем слишком увлеклась его взглядом, и хлопнула в ладоши.

— А теперь тащи свою задницу в ту комнату, чтобы мы могли начать, потому что Июльская монархия сама себя не выучит. — Он застонал и схватил свой рюкзак.

Когда мы начали идти к учебной комнате, не смогла удержать улыбку, которая хотела сорваться с моих губ.

Один из самых сексуальных парней, которых я когда-либо встречала, был готов позволить мне делать с ним всевозможные вещи, чтобы помочь мне улучшить мои писательские способности.

В какое приключение я ввязалась?

ЛЕВИ

Подув горячим воздух на ладонь, я нервно понюхал ее, чтобы убедиться, что мое дыхание свежее. Я никогда не обращал внимание на это, но встреча с Дани в ее общежитии заставила меня нервничать. Я принял тридцатиминутный душ, проглотила целый флакон ополаскивателя для рта и побрызгал себя столькими духами, что у моей соседки по комнате чуть не случился приступ астмы.

Я просто хотел, чтобы все шансы были на моей стороне.

Взяв в руки пакет с продуктами, я глубоко вздохнул, прежде чем постучать в дверь.

Мимо меня проходили девушки, бросая на меня взгляды, а одна из них даже подмигнула мне. Вероятно, им было интересно, что я делаю тут уже второй раз за неделю. Хотя, слава Богу, на этот раз я был одет как обычно. Серые треники и белая футболка. Потому что в последние несколько раз, когда я надевал их во время наших занятий с ней, Дани сильно краснела. А мне нравился этот румянец на ее лице.

Как только я постучал, я услышал какую-то возню по ту сторону двери. Пару каких-то слов по-испански, и наконец, через минуту, дверь распахнулась, и передо мной предстала запыхавшаяся Дани. Она прислонилась к дверному косяку, опираясь на него рукой, и, казалось, переводила дыхание.

— Леви. Ты… рано.

То, что она выглядела такой же нервной, как и я, обнадеживало. Я улыбнулся и наклонил голову в сторону.

— Вообще-то я опоздал на десять минут, котенок.

— В моем случае ты вовремя.

Она пожала плечами и продолжала стоять, погрузившись в свои мысли, пока люди проходили мимо меня в коридоре.

— Эм… можно войти? Я пришел с подарком. — сказал я, поднимая пакет Target и даря ей свою лучшую очаровательную улыбку.

— О Боже, простите, конечно!

Она отошла от двери и захлопнула ее, как только я оказался внутри. В последний раз, когда я приходил сюда, я на самом деле не обратил внимания на ее комнату, я был слишком занят, молясь, чтобы она не накричала на меня, что я извращенец, и не вышвырнула меня вон.

Но сейчас, рассматривая все это, я видел, как хорошо она ее представляла.

Стена, где стоял ее стол, была самой маленькой, и она оклеила ее книжными страницами, используя их как что-то вроде полотна. Почти везде стояли свечи, а также золотые рамки с фотографиями друзей и родственников. Цвета были довольно нейтральными — коричневые и белые. На ее кровати лежали миллиард подушек и плед, который выглядел очень мягким. Прямо перед ее кроватью стояла книжная полка, ряды книг приветствовали ее по утрам.

В комнате пахло сладко, почти терпко, как клубникой. Все здесь было похоже на… ее. Было комфортно находиться здесь.

— Добро пожаловать в мое скромное убежище. — Она прошла к кровати и села на нее, одарив меня нервной улыбкой. — Она не большая, но мне нравится. Плюс мне не нужно ни с кем делить пространство, а это жирный плюс.

— Да, определенно плюс.

Это означало, что мне не придется беспокоиться о том, что кто-то войдет, пока я буду наказывать ее всеми возможными способами.

Прочистив горло и стараясь не возбудиться от этой мысли, я передал ей пакет и сел на стул возле ее стола.

— Вот, я принес кое-что перекусить, мы можем заказать пиццу позже, если хочешь. — Она начала рыться в пакете, выкладывая все на свою кровать и улыбаясь, как чеширский кот.

— Боже мой, у тебя есть Golden Oreos! Они самые лучшие, спасибо тебе большое, Леви.

То как она улыбнулась мне, лишило меня дара речи. Черт, я не мог поверить, что у меня наконец-то появился шанс с Даниэллой Вега. Лучше бы мне его не упустить.

— Знаю, что они всегда есть у тебя в рюкзаке.

Я был наблюдательным — именно это сделало меня потрясающим хоккеистом.

Разложив закуски на маленькой тележке, которую она держала возле своей кровати — последние два яруса которой были заполнены книгами, — она села обратно и посмотрела на меня.

Дани прикусила губу и кивнула мне, чтобы я присоединился к ней на кровати. Черт, почему мое сердце билось так быстро? Я не был девственником, даже близко, так почему же я вел себя так, будто меня собирались сегодня лишат девственности?

— Ладно, итак, давай я объясню, потому что мне кажется, что ты не знаешь всей истории.

Я просто кивнул, сел рядом с ней, и мое колено коснулось ее колена. На ней были обтягивающие черные леггинсы и белая толстовка. Ее маленькие ножки были бомыми, а пальчики были выкрашены в нежно-розовый цвет. Черт возьми, я даже нашел ее ножки симпатичными.

— Я пишу любовные романы, как ты наверняка знаешь. — Она бросила на меня многозначительный взгляд, и я ухмыльнулся. — Я пишу последние два года, и, вопреки всему, мой блог взорвался. За моими историями следит множество людей, и хотя большинству из них, похоже, нравится то, что я могу предложить, но… не все думают так же. В последнее время я получаю комментарии о том, что мои книги, похоже, написаны тем, у кого нет опыта в этом, кто не знает, о чем говорит, и это меня задело, потому что… это правда.

Она сглотнула, и я почувствовал, как мои брови коснулись линии волос. Она была девственницей? Дани? Заткнись.

— Подожди, ты никогда ни с кем не была? — удивлённо воскликнул.

Она прикусила губу и покачала головой "нет".

— Но почему? Ты горячая, веселая, милая, я просто… я не понимаю.

— Тут нечего понимать. — Она пожала плечами. — Секс — это не то, с чем я когда-либо хотела торопиться. Мне всего лишь двадцать, Леви. Не странно быть девственницей в таком возрасте. — Она нахмурилась, и я понял, что попал в ту самую точку.

— Я не это имел в виду, котенок. Нет ничего постыдного в том, чтобы оставаться девственницей, какой бы ни была причина. Я просто… я не знаю, я не ожидал, что ты будешь девственницей. Просто от тебя исходит много… сексуальных флюидов.

Ее щеки приобрели розовый оттенок.