— Ничего… Это симптом во многом, — ответил он.

— Ты, наверное, считаешь меня ужасным человеком после моих просьб о…

— Нет, Ханся, нет… Все в порядке. Забудьте об этом.

Она села на кровать и начала думать о молодом химике. Об ошибке врача. О порезе на изгибе своей левой руки. О своем самочувствии. О том, что не ощущала в себе обычной силы и уверенности и, может быть, никогда больше не почувствует их.

Ее затошнило и снова захотелось плакать. Она вспомнила, что сказали в больнице: «Вам повезло, что Вы выжили, но теперь опасности нет». Поможет только отдых, больничный ей выпишут. Придется потерпеть: если не пройдут симптомы, то оформят ограничение способностей.

Повезло!.. Ее везение звали Артёмом… И она теперь будет жить с ограничениями?..

А где же он?.. Его арестовали только за то, что он помог ей?! Ведь это не он ошибся с дозой, за это отвечал врач, а не он… Когда его отпустят?.. Но Ханна ничего не знала о правонарушениях в сфере экспериментальной медицины да и вообще медицины, да и вообще о правонарушениях. Ей всегда было интереснее другое…

Она взяла свою сумочку и выудила оттуда электронную дощечку. Та была исписана названиями веществ, описаниями, где и что лежит, и жирными буквами под этим значился номер Бьорна, мужа Ляльки — лучшей подруги Артёма. Далее шло объяснение: Лялька беременна, и Артём боялся, что неожиданный звонок испугает ее без всякой меры.

После знакомства и разговора с Ханной Бьорн и Лейла отключили экран и попытались выработать план действий. Было решено, что он с утра поедет к девушке и откроет для нее доступ к сокровищам фармацевтического мира, созданным Артёмом.

— И он до сих пор держит их дома? — спросил у супруги Бьорн.

— А где ему еще их держать?.. — удивилась Ляля.

— И как мы туда попадем?..

— У меня остался ключ.

— Правда?.. Не знаю, почему меня это не беспокоит…

— Мы в другом городе, мне скоро рожать, и я все время хочу мороженого. А тебя я люблю больше всех на свете.

— Соглашусь с твоими аргументами. Но нам надо обязательно поспать.

Они легли в обнимку, но уснуть было не так просто. Среди ночи у Бьорна в ухе завибрировал новый звонок.

— Да? — прошептал он, выбегая в другую комнату, чтобы не разбудить задремавшую Ляльку.

— Слушай, твой парень намудрил.

Звонил адвокат. Он только что вышел из изолятора, куда водворили Артёма.

— В смысле?..

— В его признании, которое он направил в полицию, написано, что он сделал незаконное переливание крови с целью реанимации. То же самое — в объяснительной врача, которая поступила, когда я приехал, вместе с данными о допущенной ошибке в дозировке отравляющих веществ.

— Алекс, можно попроще?.. У меня голова сейчас плохо варит.

— Можно. В признании ничего нет о том, почему после реанимации испытуемой Артём держал ее еще около полутора суток в палате при лаборатории, не вызывая скорую.

— Это значит… что?

— Он сказал мне, что лечил ее экспериментальными препаратами.

— Ну и что? Он же проводил исследование.

— Которое закончилось, когда была допущена ошибка. Еще проще?..

— Я пока ничего проще не услышал. Объясни на пальцах. Как на лекциях, когда мы ничего не понимали.

— Ладно. Первое, что ему грозит, это наказание за незаконное занятие медициной, а именно за реанимацию незаконными методами при наличии отягчающего признака — причинения телесного повреждения. До 10 лет лишения свободы. Вторая статья — оставление в опасности, в данном случае — несвоевременный вызов скорой помощи. До 5 лет. А дальше может появиться еще и третье обвинение, в незаконном занятии медициной при особо отягчающих обстоятельствах, то есть с использованием потенциально опасных незарегистрированных препаратов. До 35 лет. Последнее, как видишь, самое страшное. При такой совокупности преступлений суд имеет право назначить и пожизненное. В незаконном введении препаратов Артём не признается, говорит, что сделал лишь переливание крови. Но все достаточно очевидно…

— Фрустрация… — протянул Бьорн.

— Ты что-то знаешь об этом?

— Да. Мы же и сейчас защищены адвокатской тайной?

— Да.

— Он уже лечил незаконно. Лейлу, мою жену. Он спас ее после криминального отравления. Он повторил это и сейчас.

— Идиот. Он сядет на всю жизнь. А если выплывет, что он делал это и раньше, то прокурор может запросить вышку.

— Не говори так про него. Этот парень — герой.

— Во всяком случае, пока он держится, как лидер восстания роботов.

— Что случилось? — в комнату зашла заспанная Лялька в халате.

Бьорн коротко пояснил ей происходящее.

— Мы можем скинуть это обвинение? Признания-то нет, — она появилась на экране Бьорна и взяла быка за рога.

— А зачем он ее держал тогда?.. — поинтересовался адвокат.

— Мало ли… Дурак, может быть. Может, ответственности испугался и набирался храбрости… — пожала плечами Лейла. — Обвинение в это поверит?..

— Все сложно. Там же камеры везде, — ответил Алекс. — Доступ к записям у меня будет позже. Кроме того, экспериментальные препараты обычно строго учетные. Будет обнаружена недостача. И врач может заговорить…

— Но не заговорил пока? — уточнила Ляля.

— Пока нет. Остановился на том, что ушел и не знает, что было дальше.

— С недостачей можно разобраться, — проговорила решительная девушка с животиком.

— Ляля! — воскликнул Бьорн.

— Если это незаконные действия… — начал адвокат.

— Что вы такие нервные! Все правомерно. Я знаю одну внутреннюю процедуру. Пусть не признается ни в чем больше. Я пойду позвоню.

— Кому в такой час?.. — Бьорн невольно сморщился.

— Моему бывшему. Они же не смогут прослушать этот звонок?

— Нет. То есть крайне маловероятно. Тебя же ни в чем не обвиняют и твоего бывшего… Хотя лучше объясни, в чем суть.

Лейла живо поведала о своей идее и, получив одобрение юриста, пошла на кухню.

— Значит, ты женился? — полюбопытствовал адвокат.

— Да.

— Поздравляю! Смотрю все, о чем ты грезил еще десять лет назад: восток, карие глаза… И слегка двинутая, как ты говорил?..

— Теперь я называю это «темпераментная». Но да, — усмехнулся Бьорн.

— Везунчик. Смотри, чтобы и она не натворила лишнего.

— Хорошо. Она умна. Скажу, чтобы не действовала без согласования с тобой. Звони ей, если я буду вне доступа или не смогу вдруг говорить. Только не пугай ее сильно: она беременна.

— И снова поздравляю.

— Слушай, а к нему домой следователи не придут?.. — Бьорна вдруг осенило догадкой.

— А что там?

— Там… Хм… Целая лаборатория, так сказать… Он же жену мою так и вылечил.

— А это уже совсем плохо. Я не должен такого говорить, но я вижу, что парень много сделал для вас.

— Сейчас поеду и сгребу все оттуда.

— Ну, вы сектанты все, — изумился адвокат. — Слушай меня, как все надо сделать. Тебе повезло, что по этому факту пока нет расследования. Но если облажаешься, то могут все равно нервы потрепать.

Бьорн пришел на кухню, где жена шипела по голосовому вызову.

— Мне все равно, что ты чувствуешь, слышишь?!.. Уже все равно. Я старалась не ранить тебя и терпела твои пьяные выходки. Сам такой, Пауль!.. Просто выполни административную процедуру, которую и так должен выполнить. Если ты этого не сделаешь, клянусь, я потеряю к тебе остатки уважения и буду считать, что вышла за слизняка, плюну на историю нашего брака и разотру ее по полу… Что?.. Хорошо. Все, пока.

— Даже и спрашивать сейчас не хочу, что это были за выходки, — произнес Бьорн в ответ на взгляд Лейлы. — Получилось?..

— Надеюсь. Он с сотого раза принял вызов.

— Спал, наверное.

— В баре был, я слышала фон.

— Лялечка, ложись. И сходи завтра к врачу на всякий случай… Дай мне ключ, я поеду в квартиру Артёма прямо сейчас.

Он объяснил ей расклад. Она только охнула.

— Постарайся успокоиться, ладно? Я все сделаю для Артёма, как бы сделал для тебя. Все будет хорошо, слышишь?.. Ложись спать. Давай, я люблю тебя, — Бьорн поцеловал жену и засобирался, на ходу набирая номер Ханны.