По Васиным словам, он стоял у кромки обрыва, когда на его шею накинули петлю и толкнули вниз. Вася схватился за веревку и, подтягиваясь, продержался до прихода следующей группы. «А кусты в овраге замедлили падение, и ему не сломало шею рывком», – подумал Петр. Следы на шее остались, но головой Вася двигал и для повешенного полчаса назад выглядел неплохо.

Петр позвонил руководителю слета и сообщил о происшествии. Затем начал осмотр. Поверить, что жизнерадостный юнец, вчера на глазах Петра с хохотом переносивший через речушку на руках девушек и от рвения все-таки завалившийся в грязь, может на слете в солнечном осеннем лесу повеситься над мелким оврагом между набегами галдящих школьных групп, Петр не мог. Для демонстративного суицида Вася был слишком прост и открыт. Он так вожделенно смотрел на новую рубашку Петра, а, когда вымазал свою, так искренне загрустил, представив, как он будет завтра судить в плохо отстиранной одежде, что Петр отдал ему свою рубашку. Благо запасная одежда у него всегда была.

Значит, на пятом КП был еще кто-то. Этот неизвестный завязал затяжную петлю на конце веревки, свисавшей с дерева. На середине веревки была еще одна петля. Очевидно, прикинув, что веревка длинновата, незнакомец укоротил ее узлом посередине. Затем подошел к беззаботному Васе и накинул аркан… Что делал незнакомец именно на пятом КП? Шел мимо и заметил юношу? И сразу захотел повесить крепкого молодого парня? Не понятно… Петр позвал ребят, выстроил их в цепочку и попросил прочесать лес, обращая внимание на все необычное и подозрительное. Через несколько минут шагах в пятидесяти нашли примятую траву за толстой березой и три одинаковых окурка, вмятых в кору дерева. Петр решил, что это место, где неизвестный выжидал, когда Вася останется один.

– Не верю, что это мог сделать кто-то из наших, – Александр Аронович, организатор слета, собрал руководителей туристических групп на ветхой веранде.

Слет проводили рядом с заброшенным пионерским лагерем. В сложных ситуациях водивший школьные группы еще в советское время Александр Аронович надевал маску невозмутимого официального лица. Действуй строго по инструкции – и избежишь осложнений! Он уже вызвал полицию, скорую помощь, но растерянность была. Ему казалось, что на Васю напал кто-то из участников слета.

– На пятом КП перед группой Петра Михайловича была группа 188-й школы, – Александр Аронович держал рукописный протокол. Из-под щегольского белого сомбреро сочились струйки пота.

– Школьники не станут подвешивать Васю, даже в шутку, – Петр решил не тянуть и сразу рассказать о своем расследовании. – Это и чисто технически невозможно: ребята шумят, их нельзя не заметить. Да и узел, укорачивающий веревку, завязан слишком высоко. Это высота для мужчины или старших «пионеров», наших взрослых помощников. Даже если предположить, что наши выпускники, товарищи Васи, могли напасть на него, стоит посмотреть в протоколы. Все старшие «пионеры» были судьями на КП. И, судя по записям, работали, не отлучались. Получается, надо ответить еще на один вопрос: могли ли это сделать руководители групп?

Александр Аронович возмущенно вскинул брови, но Петр поднял ладонь – я не все сказал.

– Какой узел для карабина вы завяжете посередине веревки? – Петр обратился к коллегам. Взрослые вокруг молчали в недоумении, и он повторил. – Какой узел?

– Двойной проводник восьмеркой, – первым откликнулся физрук как раз 188-й школы. И на него посмотрели насмешливо.

– Бабочку. Бабочку. Бабочку… – загудели туристы с пятидесятилетним стажем.

– Александр Аронович, вы согласны, что турист или альпинист завяжет «бабочку»? А на веревке, на которой подвесили Васю, завязана простая одинарная петля. – Петр показал веревку с пятого КП.

– Какой узел использовали на конце веревки для затяжной петли – понять сложно, мои ребята веревку разрезали и петлю распустили. Но по остаткам похоже, это тоже было что-то примитивное: самая простая петля с прямым узлом и в нее пропущена коренная часть. Уверен, на Васю напал тот, кто «булинь» от «стремени» не отличит.

Петр не стал рассказывать о другой догадке. Стоя у березы, он отчетливо видел сквозь осенний пустой лес полянку у натянутой через овраг веревки. Различал всех находившихся там, особенно если одежда была яркой. Вот за ветками блеснула светлая широкополая шляпа Александра Ароновича. Крупные фигуры подняли Васю Егорова и повели к лагерю. Между черными стволами мелькала клетчатая сине-красная рубашка. Рубашка Дивина.

В этот момент Петр вспомнил забытый у костра чай. Петр Дивин называл себя «чайным детективом». Он сочинял квесты, попивая при этом чай. И уже давно интересное решение загадки вызывало у него характерный чайный привкус. По нёбу прокатился терпкий вкус догадки. А ниже он почувствовал страх. Петр понял, что охотились на него.

За лагерем наблюдали, запомнили рубашку, в которой он ходил. Но накануне возможности напасть не представилось, Петр все время был с людьми. А сегодня, когда все разошлись по лесу – одни судить, а другие проходить учебный маршрут, – он уединился для лесной чайной церемонии, и настолько удачно, что преследователь его потерял. Очевидно, преступник отправился на поиски в лес, заметил через просветы в ветвях знакомую рубашку и напал, когда никого не было рядом.

Возможно, преступник считает, что с Дивиным покончено, и, сделав свое дело, удалился. Или наблюдение за лагерем продолжается. В любом случае, на первом месте для Петра была безопасность ребят. Во время второго нападения может пострадать еще кто-то. Ему следует немедленно уходить, причем так, чтобы возможные наблюдатели заметили ретираду[4]. Петр переговорил с товарищем, приехавшим на слет с сыном-школьником, попросил сопровождать его группу. Скоро прибудут автобусы и под охраной полиции всех ребят увезут в город. Петр походил по лагерю. Затем встал на мостике над речкой. Бывший пионерлагерь сильно зарос, но мостик вел от «линейки» к футбольному полю и, благодаря этим пустым площадкам на берегах, хорошо был виден отовсюду. Постояв на мостике минут десять, Петр двинулся прочь. Он задержался еще на краю проселка, светиться так светиться, и углубился в лес. Через семь километров шоссе, и там его будет ждать друг с машиной.

Петр соскоблил палочкой осиновые листья с подошв и плюхнулся в низкое мягкое кресло. Машина шла быстро, и мощный тридцатилетний мужчина за рулем делал вид, что весь поглощен дорогой, чтобы не спрашивать Петра о случившемся. Когда захочет, сам расскажет. Покидая лагерь и придумывая, как незаметно и безопасно выбраться из леса, Петр с радостным удивлением понял, что вывезти его смогут несколько друзей.

Павел, бывший главный редактор крупнейшей либеральной газеты, приехал бы сразу, ему переодеваться не нужно, он и в редакции появлялся в домашнем растянутом свитере и вельветовых брюках. Но только если бы Петр позвонил с утра. Сейчас Павел не работал, первые сто брал уже в районе двенадцати и за руль потом не садился. Поэтому на месте встречи Петра ждал бы не Павел на немолодом «Опеле» с вечной усмешкой: «Ну, старик, опять влип», а целый десант: адвокат, пара-тройка криминальных репортеров, новостники из дружественных изданий, кто-то из правозащитников. И наверняка сосед по даче, да вот хоть священник Алексей из дома напротив, хорошо знавший Петра: «Съезди, что-то с Дивиным стряслось, я народ собрал, но умный человек всегда кстати». Небольшая пресс-конференция, люди ехали, старались, нельзя же не поговорить, и блестящей кавалькадой – все машины мытые – «ситроенов», «фордов» и «ниссанов» во главе с батюшкиным БМВ въехали бы в Москву.