Вот наконец машина их зависает над моим участком, Анатолий видит меня и…

— Так. А дальше-то как? — уточнил я у Белого и он мне подсказал.

— Намерением, друг мой. Представь на месте своего образа того, кого ты хочешь и так и будет. Но помни, приживутся только те воспоминания, в которые твой враг и друг безоговорочно поверит. Иное память исказит и со временем отвергнет.

— Поверит говоришь? Хха! Так это же элементарно! — прищёлкнул пальцами и сосредоточился на том, чтобы в огне мой образ старика сгорел и сквозь него проступило уже мне знакомое, пускай и молодое, лицо Сергея Кравец.

Ну вот не гений ли я, а? Недаром мать моя твердила, что я смышлёным рос. Сменяя образ и корректируя его мельчайшие нюансы, вплоть до самой незаметной родинки, я от начала и до самого конца довёл до совершенства последовательность воспоминаний Анатолия.

И мне чертовски повезло, что молодой наследник рода Кравец был тем ещё нарциссом и следил за своей спортивной формой, часами крутясь у зеркала. И также к счастью моему выяснилось, что чем дольше я сосредотачивался и напрягал мозги, тем лучше и точнее память являла усвоенный опыт прошедшей жизни. Не надо было сотню раз до своих дверей ходить. Всё то, что посмотрел, всегда лежало под рукой.

— Ну как, нормально? — спросил у ворона, проматывая память вперёд и назад, от первого визуального контакта и до приземления в забор.

— Идеально, — похвалил сидящий на голове Белый. — Это может запустить в нём каскад внутренних событий, способствующих восстановлению памяти.

— Как в домино, костяшка за костяшкой? — вспомнил детскую забаву всё ещё своими трудами любуясь.

— Да, как в домино, — одобрил моё сравнение ворон и захлопал крыльями. — Нам пора.

И бросив напоследок взгляд на злое и лихое лицо того, кто когда-то держал в напряжение соседние семьи, в том числе и семью Грековых, я позволил Белому закрыть мои глаза крылом и вывести из транса. И каковым же было моё удивление, когда разлепив глаза, я увидел первые лучики рассвета в небе.

Просидев всю ночь, поднялся я с тяжеленным скрипом. Окоченевшее тело напомнило мне те деньки былой дряхлости, а во рту будто кошки нас*али и песка лапками нагребли.

— Ох ёёж, в твоюж то медь… — просипел едва слышно, пытаясь хоть немного слюны выдавить.

— Кхе-вкех? Кер-ре-ке-кекер. «А как ты хотел? Других водить, не самому ходить.» — продекламировал спрыгнувший с моей головы ворон сладко потянувшись и зевая, как будто выспался самым отменным образом.

И окромя этого сладко поспавшего красавца, на меня каким-то вселенским и немым укором смотрел донельзя уставший Чёрный. Сидел прямо на груди спокойно спящего и вроде как не спешащего помирать Анатолия и глядел.

— Да шо ты сверлишь то? — спросил я сипло, но он не отвечал и продолжал смотреть. — Да ну чхего, нхе понимхаю?

И он потряс башкой и в нём забултыхало.

Да ладно⁈

Миленький, родной, прекрасный Чёрный! Взял и позаботился о старике! Страдая сушняком мне стало абсолютно пофигу на то, моют они клювы после еды или нет. Взяв на руки ворона словно бутылку, я приложился к нему и родниковая вода сошла с него, аки манна небесная.

И пусть её хватило на пару глотков, жажда тут же отступила и сил прибавилось.

— Ох благодать то какая нереальная! Спасибо тебе брат, век должен буду. — поклялся Чёрному, последние капли с него стряхивая.

— Кхекерх. «Всенепременно» — буркнул он в ответ, спрыгивая с рук моих на землю и вытирая клюв о траву. — Ка-ру. Ке-кур «Пациент в порядке. Будет жить.»

Это я и сам прекрасно видел. Если не считать засохших пятен крови и подраной одежды, Анатолий смотрелся прекрасно. Да и суща его выглядела гораздо более насыщенной и плотной.

Ещё раз от души поблагодарив обеих птиц, я потянулся и с тяжким зёвом встретил и восславил солнце. Пиз*ец денёк был. И ночка тоже пиз*ецовая, но мы все выжили. Пусть дом мой догорел дотла, лишь кое-где ещё дымясь и тлея, в душе какая-то удивительная лёгкость образовалась.

Вот правду в книжках по психологии писали, что чем дольше человек живёт, тем большим количеством ненужных вещей обрастает. А к вещам этим и память, и страхи, и ностальгия, и обязательства и гнёт вины, и всё что хочешь липнет и жить нормально не даёт, на плечи давит, связывает, тянет.

Конечно с пустыми башкой и сердцем тоже жить-себе вредить. Так что видимо от этой мысли, проходя по своему сожжённому дотла участку и поигрывая не забытым золотистым яблочком, я и приглядел то единственное, что целёхоньким осталось.

И то была гирька!

Та самая, тридцати двух килограммовая. Каким-то непостижимым образом она пережила падение ультра-кара и от прошедшего пожара лишь немножко закоптилась. И она являлась хоть и не маленьким, но чудом, ведь и её меньшую товарку и наковальню, раскололо так, что лишь осколочки в земле торчали.

— Со мной пойдёшь, — подхватил я её за ручку и тут же вверх подбросил, удивлённо охнув. Она была горячей! Я как-то даже не подумал, что от пожара металл в себе тепло накопит и сохранит. — Едритский пирожок! Да ё*ж! Да хрен удержишь!

— Куаар-ку-ку «Ты ауру намерением включи, болезный» - весело подкаркнул Белый ворон и с ней реально получшало.

— Криавр-вявр? «Ну и куда пойдём?» — спросил Чёрный ворон, сонливо устраивающийся на моём плече и широко зевая.

— Да куда глаза глядя… — собрался я от души ответить, да только ум с недавних пор весьма аналитический и в структурирование умеющий меня же и осадил.

Куда попало идти то не стоит, ведь если путь направить аккурат туда, куда сосед мой укатил то там посёлок Старожиловских и ловить в нём нечего. Семейка Грековых в нём правит бал налево и направо, вширь и вглубь, а значит следует идти туда, где их влияния поменьше. И путь по сути у меня один, прямиком на северо-запад, к Столице.

Уж и не знаю, кто там правит, но помнится, что в направлении том куда-как больше жилых пространств и осовремененных посёлков, в разы крупнее здешних. И в той же степи, по рассказам сына, великий Наукоград стоит, и ультра-фермы, и цеха заводские. Многие из Павкино в тот край подавались да только ни один не вернулся, а это могло означать, что там получше, чем в нашей глуши.

И как то мысль за мыслью, шаг за шагом, я по просёлочной дороге нашей в путь отправился. Мимо сожжённых домов, мимо павших в бою, мимо сгоревшей старой жизни, принесённой в жертву огню.

Шагалось легко и свободно, будто и не гирьку двухпудовую на плече нёс, а лукошко с ягодами. Устроившийся на ней Белый ко мне наклонился и сплёл уже известную мне таблицу тихонько, дабы закемарившего Чёрного не разбудить.

ОЧКИ ОПЫТА ПОЛУЧЕНЫ! «Квесты выполнены»«Открыты новые способности» (рекомендуется ознакомиться)

— Ну так показывай, друг мой Белый. Не томи. — попросил пернатого и пока дорога под ногами стелилась, вчитался в изменившиеся строки.

Глава 11 «Тактическая»

«Ничто сильней не успокоит, чем взятый из дому утюг» Советы Белого.

И если моя походка и стала бодрой и радостной, то исключительно по двум причинам. Во первых из-за приподнятых статов, явленных мне в таблице.

«Системный Протокол Воронов Помощников» Имя пользователя: Семён Алексеевич Лопатин Житейские навыки: Дачник 16 ур, Токарь 6ур, Столяр 2 ур, Книгочей 1ур Кармический статус пользователя: Последний Шаман. Шаманские навыки: Приручитель 3 ур Духо-ход 2ур Заклинатель 2ур Статус физических характеристик: Неофит++ Физическое тело: 76 ур. (Дисбаланс) Сила — 28 Выносливость — 30 Ловкость — 11 Скорость — 11 (+1) Способности:Метание 2ур

*** Статус ментальных характеристик: АДЕПТ Ментальное тело: 53ур Интеллект — 27 (+2) Мудрость — 26 (+1) Способности: Внимательность 2 ур Любознательность 2 ур, Систематизирование 1ур Гипно-регрессия 2ур