Литмир - Электронная Библиотека

Тот тип странности, который не принес бы ей – и ее семье – ничего, кроме неприятностей.

Она вздохнула про себя. Если все те, кто критиковал ее, увидели бы ее сейчас, они бы с радостью подтвердили, насколько оказались правы. Они бы обрадовались, увидев ее в столь бедственном положении.

И правда, то, что собиралась сделать Марико сегодня вечером, было глупо. Но ничего не поделаешь – она уже потеряла почти пять дней. Пять дней драгоценного времени, особенно если учесть, что Кэнсин шел за ней по пятам. Марико несколько раз возвращалась назад по своим следам. Даже преднамеренно уходила не туда.

Но ее брат скоро найдет ее.

И после пяти дней скитаний по деревням и заставам вдоль самой западной окраины леса Дзюкай – пяти дней тихих расспросов – и обменяв изысканную нефритовую заколку для волос, подаренную ей матерью, Марико наконец нашла ее прошлой ночью.

Излюбленную стоянку Черного клана.

«Вернее, так утверждала старая карга две деревни назад».

Добившись этой трудной победы, Марико весь вечер пряталась за ближайшим деревом в двух шагах от того места, где она сейчас сидела. Пряталась и думала, как лучше всего воспользоваться новообретенной информацией. Как лучше всего применить ее, чтобы вызнать, зачем банду головорезов послали убить ее по пути в Инако.

Когда прошлой ночью здесь не показался ни один человек в черном, Марико пришлось смириться со второй, более жестокой правдой: та старая карга вполне могла просто обмануть ее ради бесценной шпильки.

Но если бы Марико не попыталась, она бы никогда этого не узнала.

Это был эксперимент, а эксперименты всех видов интриговали ее. Они предлагали способ почерпнуть знания. Использовать их – придать им форму, изменить их – вот все, что ей нужно.

И это был эксперимент иного вида. Другой способ сбора информации. Хотя, безусловно, глупый и способный привести к катастрофическим последствиям.

Упомянутая стоянка оказалась не такой грандиозной, как представляла себе Марико.

«Что имело свой смысл. В конце концов, это не один из легендарных домов гэйко[32] в Ханами».

Она улыбнулась про себя, меняя свое первоначальное впечатление. В пользу фактов.

Находящаяся в отдалении от фермы стоянка утопала в вони отходов и промозглой речной воды. Грязь просачивалась между бесформенными каменными плитами, ведущими к обветшалому навесу. Постройка была сделана из гнилого кедра и бамбука, посеревшего на солнце до цвета камня. Несколько шатких скамей и квадратных столов образовывали круг на расчищенной земле вокруг навеса. Небольшой огонь поднимался из покосившейся кирпичной печи, которая служила единственной стеной этого строения. Бамбуковые факелы окружали поляну, заливая все теплым янтарным светом.

По правде говоря, в стоянке было свое некое очарование, несмотря на запах, который Марико никогда не сочла бы приемлемым, проживи она хоть целую вечность. Хаттори Марико прожила жизнь, по большей части презирая шелка и роскошь, которые давало ее положение, и было некое восхитительное утешение в том, что больше не нужно было делать вид, что ей нравится что-то, что всегда казалось ей таким чуждым.

Она сгорбилась еще сильнее на своей скамье. Беззастенчиво почесала плечо. Уселась, широко расставив ноги. Заказывала все, что хотела, не раздумывая. И встречала взгляд каждого мужчины, обращающегося к ней.

Марико ждала уже четыре часа. По прибытии она заказала одну маленькую глиняную бутылку саке и потягивала чуть теплое рисовое вино из треснутой пиалы, наблюдая, как солнце склоняется за горизонт.

Теперь уже стемнело; день уступил место созданиям ночи, выползшим из своих нор.

Увы, те существа, которых искала Марико, не отличались пунктуальностью.

Она затрясла коленом под низкой доской из кривого дерева. Грубая столешница лежала на четырех неровно срезанных стволах деревьев. Если она слишком сильно наклонялась к одному концу, вся конструкция раскачивалась, как ее старая няня, бредущая на ветру. Слева от нее лошади пили из большого куска парусины, подвешенного на бамбуковых шестах, воткнутых в землю.

Поилка, построенная как для животных, так и для их пьяных нош.

«Кстати говоря, где они?»

Чем больше времени проходило, тем больше нервы Марико были на пределе.

Медяков, которые она выиграла у пьяного крестьянина в сугороку[33] две ночи назад, не хватит ей до завтра, если Черный клан не появится. Возможно, сегодня вечером ей придется выманить деньги у кого-нибудь еще. Однако – хотя она и начинала понимать необходимость и ценность этого умения – Марико не обладала истинным пристрастием к воровству, даже проявляя к этому определенный талант.

Ловкость рук. Но мало чести.

То же самое воровство, из-за которого она высмеивала того человека в лесу.

Прежде чем убила его.

От воспоминаний у нее защемило внутри. Омыло щеки неподобающей бледностью. Не от раскаяния, поскольку его она не чувствовала, а скорее от жестокости самого этого действия. От хладнокровности, с которой она отняла жизнь. Это не давало ей спокойно сидеть в подобные тихие минуты размышлений. Ей было некомфортно в собственной коже.

Она сделала еще один глоток саке и подавила гримасу. Несмотря на его согревающее действие, Марико никогда не любила вкус крепкого рисового вина. Она предпочитала охлажденный умэсю[34] с его кисло-сладким сливовым вкусом. Но путешествующий солдат или бродячий крестьянин вряд ли стал бы заказывать подобное. Особенно на стоянке с подветренной стороны вонючей фермы.

Марико подняла глаза вверх. И глубоко вздохнула. Хотя ее и окружала неизвестность, это же чувство нахлынуло на нее свободой, буйной и пьянящей. Несмотря на мусор вокруг, нельзя было отрицать, что эта часть леса Дзюкай была прекрасна. Кружевные красные клены окаймляли опушку леса, со всех сторон окружая стоянку, словно мать, обнимающая ребенка. Аромат кленов наполнял воздух. Более земляной, чем острый вкус сосны. Рядом с навесом росла ива, ее поникшие ветки с непрестанной лаской стирали пыль с разбитой крыши.

Марико всегда находила ивы глубоко печальными. Но при этом невероятно прекрасными.

Как только она заметила, что ветки ивы начинают новый танец – медленное раскачивание волн, – позади нее послышался внезапный всплеск движения.

Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как пожилой мужчина, который топил покосившуюся печь, вышел из ее тени, вытирая руки о льняную ткань, свисающую с его талии, чтобы убрать остатки золы.

– Ранмару-сама! – воскликнул он, широко улыбаясь и сверкая глазами. – А я все думал, куда вы пропали в эти последние несколько дней.

Высокая фигура, полностью одетая в черное, подскочила к пожилому мужчине и заключила его в теплые объятия. Когда голова вновь прибывшего повернулась, Марико успела разглядеть его черты.

Это был юноша ненамного старше ее!

Но его одежда была безошибочно узнаваема – черная от подбородка до кончиков пальцев ног. Даже его соломенные сандалии и тонкие носки были выкрашены в черный.

Покалывающее осознание пронеслось сквозь нее. Теперь Марико была почти уверена: она нашла члена Черного клана.

Члена банды, пытавшейся ее убить.

Ярость горячим порывом вспыхнула под ее кожей. Она крепко сжала зубы, заставляя себя оставаться неподвижной. Гнев был безрассудной эмоцией. А ей нужны были все ее силы, если она намеревалась одолеть этого юношу.

Еще больше людей в черном присоединилось к нему. Все они были без масок и сдержанны. Их неторопливый шаг говорил о них, как о тех, кому не о чем беспокоиться. Шаг пантер, сытых после недавней охоты. Еще один молодой человек и девушка, каждый не старше двадцати лет, поспешили за пожилым мужчиной, неся глиняные кувшины с саке и множество маленьких пиал, некоторые из них сильно потрепаны.

вернуться

32

Гэйко – гейша.

вернуться

33

Сугороку – настольная игра в кости с передвижными фишками.

вернуться

34

Умэсю – ликер из фруктов умэ.

10
{"b":"845009","o":1}