***

Телепорт сработал, как надо, и вместо вздымающихся вокруг холмов нас окружили толстые стены темницы, что пряталась в подземельях под зданием гильдии Охотников. Камера размером пять шагов в поперечнике была освещена лишь падающим из коридора сквозь зарешеченное окошко светом, но лик луны, проникающий сквозь второе окно под потолком, достаточно рассеивал темноту, чтобы было видно даже наросты мха в углу. В камере было влажно и сыро, но относительно чисто, и из всей обстановки была лишь грубо сколоченная деревянная лежанка, застеленная соломой, лохань для нечистот, и тянущиеся от стены кандалы на толстых длинных цепях, что в полутьме мерцали призрачным синим цветом.

Ливьер был уже здесь, ожидая наготове, и стоило нам появиться, довольно быстро разобрался в ситуации. Схватив оковы, он бросился к оборотню, позволив себе лишь один удивленный взгляд.

Я его понимала, картина открывалась любопытная. Сидящий на мне оборотень в человеческом обличье, да еще и с голым торсом, и та, что должна была поймать его, распластавшаяся под ним. Что Квежек подумал, я знать не хотела. Решил, небось, что ловила волка на живца, то бишь на себя.

Мужчина замкнул магические кандалы на запястьях оборотня, и дернул за них, заставляя слезть с меня. Зверь и понять ничего не успел, дезориентированный переходом, а больше, наверное, новостью о том, что его истинной парой оказалась Охотница.

Я и сама была в замешательстве. Нет, не так, я была просто морально раздавлена.

За что боги так жестоко посмеялись надо мной? Что я им сделала?

Будто очнувшись ото сна, оборотень вдруг рванул вперед, сообразив, что происходит, но было поздно. Магические цепи, концы которых были вмурованы в одну из стен камеры, сами собой втянулись в каменную кладку, утягивая сопротивляющегося пленника за собой, и тот оказался подвешен за руки на высоте своего роста, едва касаясь босыми ногами пола. Словно завороженная, я наблюдала, как бугрятся мышцы на руках мужчины в попытке разорвать железо, и как гнев застилает его взгляд, направленный исключительно на меня.

– Можешь не стараться, – довольно усмехнулся Квежек, подходя ближе к оборотню, – цепи заговоренные, и тебе не сбежать, Эйнар.

Все так же игнорируя Охотника, пленник снова дернулся, его глаза засветились желтым, и из груди мужчины вырвался глухой рык. Красивое мужественное лицо, полускрытое длинными волосами, исказила гримаса ярости.

Зверь был в бешенстве, и если бы не цепи, в живых здесь не остался бы никто. Хотя нет, я была уверена, меня он и пальцем не тронет. Слишком силен был запрет на причинение вреда своей паре у волков. Только вот мне все равно хотелось сбежать отсюда.

Я попятилась, и Эйнар зло усмехнулся, а в его глазах я прочла обещание.

– Беги, истинная, – хрипло произнес он таким тоном, что у меня мороз пошел по коже, – но тебе не сбежать от себя. А за то, что ты сделала, я спрошу с тебя потом, когда освобожусь.

– Этому не бывать! – зло выплюнул Квежек, перебив мужчину. – Ты перешел дорогу слишком влиятельным людям, и они сделают все, чтобы избавиться от тебя раз и навсегда…

Ливьер вдруг осекся и обернулся на меня, глядя с таким ошарашенным видом, каким я его никогда не видела. Похоже, до него только дошел смысл слов оборотня. Тот же, наконец, обратил внимание на Охотника, и я почувствовала облегчение, когда Эйнар перевел взгляд на него.

– За мной придут, и всей вашей гильдии настанет конец, –  уверенно заявил пленник, словно это он тут был хозяином положения, и не его приковали к стене цепями. – Лучше сразу отпусти меня, и я убью тебя быстро, Квежек. Видишь, я тоже знаю, кто ты.

Ливьер снова глянул на Эйнара, а затем, подойдя ко мне, схватил за запястья и поднял их выше, рассматривая тот странный рисунок, что появился на них буквально несколько минут назад. Я услышала, как он шумно выдохнул, а потом, отпустив, тяжело посмотрел на меня с сочувствием.

– Как же тебя так угораздило? – покачал головой мужчина. – Как можно быть такой неосторожной? Я разочарован, Лира.

– Лира, значит, – тихо проговорил Эйнар, произнеся мое имя с каким-то особым удовольствием, и я вздрогнула.

Но тут же постаралась взять в себя в руки. И так наломала дров, так что не стоит показывать еще большую слабость, иначе Квежек окончательно разуверится во мне и моих способностях. Может, даже, отстранит от работы, а мне жизненно необходимо остаться здесь, в гильдии. И не потому, что хочу быть рядом с этим мерзавцем. Нет! Я просто должна быть уверена, что он получит по заслугам, и души моих родителей упокоятся с миром.

– Не беспокойся, Ливьер, – напустила я решительности в голос. – Я сама разберусь с этой проблемой.

Чтобы убедить его в серьезности своих слов, я вперила злой взгляд в Эйнара, и медленно, демонстративно провела пальцем себе по горлу, показывая, что с ним сделаю. Но оборотень в ответ лишь криво улыбнулся, его взгляд прошелся по мне сверху вниз, и я вдруг ощутила себя раздетой. Кровь прилила к голове и щеки вспыхнули румянцем, и, скрипя зубами, я быстро отвернулась.

Вот же ублюдок!

Квежек лишь фыркнул.

– Надеюсь на это. Учти, Лира, убивать его нельзя, гильдии не нужны проблемы с оборотнями. Поэтому, как только заказчик узнает от него все, что нужно, оборотень отправится в рабство за океан. Уверена, что сумеешь противостоять истинной связи?

Я с ужасом посмотрела на Ливьера.

Весть о том, что пленника сделают рабом и увезут далеко от меня, вызвала самые противоречивые чувства. Радость от того, что он уберется с моих глаз, разочарование, что не смогу отплатить ему за причиненное зло. Но больше всего во мне говорило нежелание с ним расставаться. До боли, до зубовного скрежета, что-то внутри до безумия хотело остаться рядом со Зверем, словно он тоже приковал меня к себе незримыми оковами. И эта вторая сущность, поселившаяся во мне с недавних пор, считала оборотня своим и не собиралась никому его отдавать.

Стиснув до боли кулаки, выкинула крамольные мысли из головы, и медленно кивнула Квежеку.

– Разумеется, не сомневайтесь.

– И еще, Лира, – добавил Ливьер, решив, видно добить меня. – Никому ни слова про это, – он указал на мои запястья, и я, вздрогнув, быстро спрятала руки за спину. – Лучше бы тебе теперь носить одежду с длинными рукавами. Если наши узнают, боюсь, не поймут. Мы до конца не знаем всего о природе истинной связи, и могут посчитать, что ты теперь на его стороне.

Не сказав больше ни слова, я быстро вышла из камеры, чувствуя, как неистово колотится сердце в груди.

Засмотревшись на узор на руке, чуть не споткнулась о выступивший из-под земли корень дерева. Чертыхнувшись, отправила в адрес оборотня очередную парочку проклятий и снова сосредоточилась на ведущей вперед, через лес едва заметной, заросшей травой тропинке. Вот тут веточка обломана, а вон там примята трава. Но главное, тропа просто фонит демонической энергией. Я чувствовала, суккуб где-то поблизости. Почти пять лет ловлю всяких тварей, и достаточно хорошо изучила их повадки.

Демоница была совсем молоденькой. Об этом говорило многое. Гостья из преисподней выбрала своей целью маленькую деревню в самой глухомани, не решившись покуситься на что-то более крупное. Может, силы свои трезво оценивала, а может, боялась Охотников.

Она являлась к мужчинам в образе бедной девушки, потерявшейся в лесу, и те просто не могли отказать ей в помощи. Только вот, как это бывает, быстро потеряла над собой контроль, и всего за неделю ее жертвами стали пятеро молодых мужчин, охотников и лесорубов. Суккуб иссушил их до дна, выпив всю жизненную энергию, и даже не потрудился избавиться от трупов.

Разумеется, такое не укрылось от взора гильдии, и Ливьер послал на охоту меня. Чары суккуба не действовали на женщин, а среди Охотников их было по пальцам сосчитать, и все они, разумеется, были заняты. Решив, что для меня же будет лучше держаться подальше от оборотня, Квежек поручил мне это дело, не слушая никаких возражений.