А в заключение нам были представлены две очаровательные девушки – Людмила и Надежда, наши ангелы-хранители, как выразился представитель «Интуриста». Они станут сопровождать нас по всему маршруту, они же будут переводить то, о чём нам расскажут иностранные гиды, только к ним мы можем и должны обращаться со всеми вопросами, а они на все постараются ответить. В общем, какими-то суперуниверсалами они по его словам выходили. Людмила зачитала список фамилий туристов, которые зачислены в её группу, и попросила их выйти с ней в фойе – к кассирам, которые примут у них деньги.
Из зала вышла ровно половина народа, а мы все оказались в той группе, где руководителем будет Надежда. Очаровашка с курносым носиком – так я её себе до сих пор и представляю, – с приятным таким, знаете, ненадоедливым тембром голоса – самое то для экскурсовода. Начала она с самых необходимых сведений, связанных с поездкой:
– Мы уезжаем шестого ноября. Не пятого или седьмого, а именно шестого. Все меня услышали? Дама в синем костюме, простите, что я вынуждена прервать вашу, по-видимому, очень интересную беседу с этим товарищем, но если вы опоздаете, то начнёте винить меня. Будете всем говорить: «Она нас не предупредила как следует, во всём она виновата», – и всё такое прочее. Вот чтобы подобное не произошло, я и прервала вас на самом интересном месте, ещё раз прошу прощения. Итак, мы уезжаем шестого ноября, в пятницу, с Киевского вокзала, скорый поезд № 23 Москва – Одесса. Он отправляется в 22 часа 20 минут и почти через сутки прибывает в Одессу. Там нас будет ждать автобус, который и доставит всю группу на морвокзал, где мы пройдём все таможенные и пограничные процедуры. Все всё уяснили? Нет, билеты мы раздать не можем, он у нас один, групповой, так что постарайтесь запомнить эту информацию, а ещё лучше запишите. Все мы едем в восьмом вагоне. Встречаемся около него за полчаса до отправления. Поскольку на теплоходе все москвичи размещаются в четырёхместных каютах, было принято решение точно так же поселить вас и в поезде. Это позволит вам заранее познакомиться друг с другом. При посадке я скажу, в каком купе каждый из вас едет.
Затем она поведала нам ещё о некоторых тонкостях нашей поездки. Причём о таких, которые всех заинтересовали, даже старых, всё в жизни повидавших профессоров. Речь, как вы сами поняли, шла о том, где и что лучше купить. А самое главное – дешевле.
Пока она рассказывала, да потом мы ей почти хором интересовавшие нас вопросы задавали, да она от них исчерпывающими ответами отбивалась, времени прошло немало. Причём интересно так получилось, что, когда она на самый последний вопрос ответила и на нас с надеждой во взгляде посмотрела – мол, ну сколько можно, замотали совсем, – дверь приоткрылась и заглянувшая в образовавшуюся щёлку немолодая женщина позвала:
– Надежда Аполлоновна, мы закончили, давайте ваших, – да дверь за собой закрыть не забыла.
«Аполлоновна, – подумал я. – Это вам ну хухры-мухры». Но все вокруг тут же вскочили и почти бегом к двери устремились. Я решил даже, что всё, двери конец, сейчас её прямо вместе с петлями вынесут, но нет, обошлось, у двери сами немного потолкались, а та ничего, уцелела.
Наша пятёрка спешить не стала, мы уже давно решили, ещё когда представитель «Интуриста» речь держал, что по окончании этой болтологии завалимся куда-нибудь пивком горло промочить, поскольку ничто так малознакомых людей не сплачивает, как пара, а то и тройка кружек холодного пенного с закусью в виде рыбьих копчёностей.
Два кассира в четыре руки пересчитывали деньги, как будто это были пустые бутылки, разве что горлышко им не приходилось проверять, отбитое или нет. Быстро эту операцию провели. Деньги в ящик железный убирали и тут же в уже заранее заготовленные две квитанции, одну на 650, а другую на 50 рублей, наши ФИО вписывали да нам на подпись возвращали. Надежда, дабы мы не беспокоились, пояснила, что никто наши полтинники присваивать не собирается. Валюту по курсу Государственного банка СССР нам выдадут уже на судне, когда мы таможню с границей пройдём.
За отдельным столиком сидел ну очень серьёзного вида мужчина. Он у каждого из нас привычный зелёный паспорт забирал и прятал в сейф, а оттуда доставал соответствующий заграничный, коричневого цвета, который нам вначале на ознакомление давал, затем опять забирал, а вручал после того, как мы распишемся в нескольких ведомостях. На каждого из нас кучу времени тратил. К тому же у него странная особенность была: он каждый раз, когда паспорт заграничный из сейфа доставал, его, сейф то есть, тщательно ключом запирал, да потом ещё несколько раз за ручку дёргал, проверяя, запер или нет. И всё это для того, чтобы через несколько секунд данную процедуру в обратном порядке повторить. Очередь он собрал страшенную, народ даже потихоньку роптать начал, что бездарно время теряет, но так, чтобы повышенного внимания к себе не привлекать. Хорошо, что Надежда подошла и раздала всем по листочку с информацией о поезде, на котором мы в Одессу должны были ехать. Всё какое-то развлечение.
Нам было полегче, нежели всем. Мы очередь на обмен паспортов заняли да к окошку отошли – языки поразмять, а то они от безделья уставать стали. Наконец всё свершилось, паспорта заняли своё место во внутренних, застёгнутых на пуговичку карманах, напутствие, что на обратный обмен у нас один день имеется, выслушано, и мы из «Спутника» этого на свободу, как говорится, с чистой совестью выбрались. ВиВы, оказывается, на новеньких, с иголочки «Жигулях» приехали. Мы в машину стали забираться. Вадим за рулём устроился, даму, естественно, рядом с ним усадили, а остальные втроём на заднее сиденье втиснулись, ну и покатили. Вопрос куда даже возникнуть не успел. Вадим сразу объявил, что для тех, кто московские просторы на «Жигулях» рассекает, пивко пристойно употреблять только в «Жигулях» – так знаменитый пивбар на Новом Арбате назывался.
Каламбур мы оценили и со своим рулевым согласились. Времени этот переезд много не занял, там езды всего ничего, поэтому через какой-то десяток минут Вадим, покручивая ключи от машины на указательном пальце, уже вёл всю нашу компанию по ступенькам железной лестницы к входу, который предусмотрительный швейцар с полупоклоном перед нами открыл со словами:
– Добро пожаловать.
Очередь страждущих стояла молча, не выступала, понимала, что если уж швейцар в поясе прогнулся, то выступать смысла нет. А я дивился тому, что деется. Зашли – там нас мэтр с приветливой улыбкой, как дорогих гостей, встретил, уважаемых Вадим Никитича да Виктор Павловича отдельно от всех сердечно поприветствовал и к свободному столику, у окна стоящему с табличкой «Занято», подвёл да табличку эту на стол положил надписью вниз.
Всё мне было здесь удивительно, поскольку я первый раз в этом зале оказался. Вроде для меня он самым привычным местом времяпровождения должен был быть, ведь ещё год назад я мимо него дважды в день проходил, а в соседнем гастрономе «Новоарбатском» продукты регулярно покупал. А всё потому, что дом, в котором я тогда проживал и где до сих пор дорогие мне родители жены обитают, виднелся наискосок на том берегу проспекта Калинина, или, как его в народе называли, Нового Арбата.
Конечно, я его со своего места видеть не мог, угол обзора не позволял, но воображение у меня хорошее, вот я себе всё в цвете и представил. А не посещал я этот пивбар вовсе не потому, что пиво не люблю или компании подходящей не находилось. С этим как раз всё в порядке было: и люблю, в меру конечно, да и звали меня неоднократно, но я всегда отказывался, а причина тут самая прозаическая. Смертельно не люблю… Нет, скорее даже не так. Ненавижу – это слово лучше характеризует моё отношение к такой форме бездействия человеческого, как стояние в очередях.
Ведь как получалось. Вечером с работы я от метро «Арбатская» всегда мимо этого заведения шёл и всегда по своей, может, и дурацкой, но присущей мне с детства привычке всё считать отмечал, сколько народа в очереди на семи ступеньках стоит, а сколько ещё туда даже встать не сумело. В «Новоарбатском» я, по порядку в нескольких очередях потолкавшись, приобретал что-нибудь съестное для дома, для семьи, а когда свой путь по проспекту продолжать собирался, всегда повторял процедуру подсчёта индивидов, желающих отведать пива именно в этом месте.
