Мы с мамой синхронно кивнули и продолжили трапезу.

***

Сделала макияж тёмными тенями, выпрямила волосы и надела чёрное платье на тонких бретельках и с длинным вырезом на бедре.

— Вау, мартышка. — присвистнул Майкл, завязывая галстук. — А ты красотка.

— Спасибо, Майки. — слабо улыбнулась и поправила ему галстук. — Я не хочу туда идти.

— Надо, милая. — ободряюще улыбнулся он. — Покажи им чего стоит фамилия Роули.

Майкл подставил свой локоть и я с радостью за него уцепилась. Как же я счастлива, иметь такого брата. Удивительно, но даже с нашей разницей в возрасте, мы чувствуем друг друга, как близнецы. Говорят, что в ковенах ведьм рожаются «особые близнецы», которые могут ментально общаться друг с другом. Такое, к сожалению, нам не доступно, но и наше близкое общение нас устраивает. Правда, о своей особенности чувствовать друг друга мы узнали, когда мне было семь и я упала в парке с дерева, сломав ногу. Тогда Майкл нашёл меня раньше всех, уже зная, что со мной что-то случилось. Когда брат описал родителям, что именно он чувствовал, пока мне накладывали гипс, родители пришли к выводам, что мамина бабуля была права в своих убеждениях. Там было что то из ряда: «Дети, связанные сквозь время и астральные проекции, но каждый сам по себе. Сила одного активируется сквозь боль и муки, если духом силён. А ежели нет — быть смерти самой мучительной из всех возможных для ведовского люда». Насколько я помню, это было её последнее предсказание, а после бабуля канула на тот свет. Но, смею заметить, что никаких мук у моего брата не было. Поразительно, но его сила пробудилась еще в утробе нашей матери. Может предсказание говорило о боли мамы? Ведь, когда Майкл был лишь зародышем, её пытались убить охотники.

Я бабулю плохо помню, но мама говорила, что иногда она предсказывала совершенно непонятные вещи. Суть их раскрывалась лишь во время действия, а то и после. Единственное не менялось — сбывалось всегда всё.

Когда мы с Майклом спускались по лестнице, гости сидели уже за столом. Я осмотрела гостей и любезно нацепила на лицо дружелюбную улыбку. Но вот когда мой взгляд наткнулся на Чейза, я будто удар под дых получила. Его потемневшие глаза пожирали меня. Буквально. От макушки до кончиков каблуков. Моё тело начало гореть, а весь жар скапливался внизу живота. Чейз одет в сексуальный серый костюм, который очень явно подчеркивает его достоинства: высокий рост, широкий разворот плеч, спортивные бедра. Конечно, я предпочла бы снять эти шикарные тряпки с него и посмотреть …

Черт возьми.

О чём я вообще думаю.

Жарко. Сейчас либо я сгорю от собственного либидо, либо закапаю весь дом слюной. Сердце бешено колотится о грудную клетку, заставляя за один заход хватать всё больше кислорода, чем нужно. Но я не могу надышаться. Кусаю губы до крови, лишь бы отвлечь себя от мысли о том, чем мы с Чейзом могли заниматься сутки напролет, если сыграем — таки эту свадьбу.

Свадьба.

Меня будто переключило. Подействовало, как ушат холодной воды на моё разгорячённое тело. Нужно помнить об этом: о том, что меня хотят принудить к браку с незнакомым парнем. С таким сексуальным парнем, должна сказать. Чёрт, мне нельзя смотреть ему в глаза, иначе моё тело отказывается сопротивляться.

— Ты в порядке? — Майкл остановился и всмотрелся в мои глаза. — Боже, Кетти, ты ничего не употребляла?

— Что? — зарычала я. — Конечно, нет и никогда не буду, ты же меня знаешь.

— Просто твои зрачки максимально расширены, будто ты под кайфом. — он задумался. — Ну, или возбуждена в край.

Я закусила губу и прошептала брату на ухо, хоть мы и стояли довольно далеко от гостей:

— Майкл, я ничего не могу с собой поделать. — я обернулась на Чейза и низ живота приятно запульсировал. — Он так действует на меня.

Да, возможно, это слишком личная и интимная тема, но Майклу я могла доверять во всем. Абсолютно.

— Мартышка, боюсь, тебе это не понравится. — он заглянул в глаза. — Именно так отец описывал влечение к нашей матери. Может вы действительно истинные.

Я потупила глаза в пол.

— Я не знаю, что делать, Майки. — сглотнула. — Я не хочу быть овцой, ведомой лишь инстинктом совокупления. Но и сопротивляться… это тяжелее меня.

— Дело ведь не только в совокуплении, Кетти. — он приобнял меня за плечи, прижимая к себе. — Посмотри на наших родителей. Истинная связь — это гарант полной совместимости. Даже удивительно, это же такая редкость, а в нашей семье — второй случай. Хочешь совет?

— Конечно, братик. — я посмотрела ему в глаза.

— Действуй по обстоятельствам. Как хочется. Хочешь переспать с ним? — Майкл покосился на Чейза. — Переспи. Хочешь бросить его — бросай. Не думай-действуй. Ты слишком переживаешь.

— Спасибо, Майки. — я поцеловала его в щеку и благодарно сжала ладонь.

— Всегда, мартышка. Знаешь же?

— Знаю.

Мы подошли к столу. Чейз элегантно расплылся в улыбке и протянул мне букет алых роз.

— Боюсь, они не достойны твоей красоты, Кетти.

Вот льстец.

— Спасибо, Чейз.

Он подошел ближе, вероятно, что бы поцеловать щеку. Но, он удивил меня, прошептав:

— Поговорим наедине?

Я кивнула и посмотрела на родителей. Передала матери букет, что бы поставила в вазу.

— Извините, мы на минутку. — Чейз протянул мне раскрытую ладонь и я машинально вложила свою. Мгновение спустя, правда, сдавленно взвизгнула, ведь меня снова знатно приложило электрическим разрядом.

— Ты тоже это чувствуешь? — удивился парень, заводя меня в гостиную.

— Да, — кивнула, усаживаясь на диван. — И, признаться, меня это пугает. Еще мне кажется, что я вот- вот сорвусь и наброшусь на тебя прямо при предках.

— Даже так. — Чейз присел рядом и провел пальцем по вырезу на бедре. При соприкосновении его кожи и моей в комнате будто пропал кислород. Мы оба тяжело дышали, но Чейз продолжал меня касаться, высекая невидимые искры. — Я рад, что это притяжение взаимно. Потому что, как только тебя вижу, мне жутко хочется быть в тебе, на тебе, под тобой. Последнее даже предпочтительней.

Его дыхание обжигало шею, а грязные слова попадали четко в цель: я очень даже сказочно это представила. Пальцы продолжали ласкать нежную кожу бедра, заставляя меня закусывать губы и сжимать кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней.

Боль отрезвила, но не до конца.

— Чейз. — я облизала сухие губы. — Что ты хочешь от меня?

— Тебя. — просто ответил он, нежно коснувшись губами ключицы.

Я сильнее стиснула кулаки, прокалывая ногтями кожу ладоней.

— Пойми, я хочу тебя. — он поднял меня за подбородок и посмотрел в глаза. Его зрачки были максимально расширены. Видимо, об этом говорил Майкл. — Ты — моя судьба. Я нашел тебя и уже не отпущу.

Чейз сократил и без того незначительное расстояние между нами, прижавшись к моим губам своими. Вот чёрт. У меня будто в голове лампочку закоротило. Мне нужно было сильнее прижаться к нему, глубже проникнуть языком в его рот. А Чейз держался: он очень нежно провел языком по моей нижней губе, будто спрашивая разрешения. И меня переклинило. Я оседлала его колени и обвила шею руками, прижимаясь ближе, глубже проникая в его рот. Наши языки сошлись то ли в танце, то ли в борьбе. Со стороны могло показаться, что мы пытаемся выпить душу из друг друга.

Чейз залез под ткань платья и за ягодицы притянул меня еще ближе, а я явно чувствовала под собой его возбуждение. Потерлась об него и Чейз зарычал мне в рот, вторя моему стону.

Большими пальцами он поглаживал кромку трусиков и я прикусила ему губу, теряясь в ощущениях. Поцелуй стал сладко — соленым, но не менее нужным.

— Ты делаешь это второй раз. — задыхаясь прошептал он. — Сделаешь еще — я решу, что тебе это нравиться.

— Может быть так и есть. — промурчала ему на ухо, прикусив мочку.

— Кхм, Кхм. — донеслось от двери.

— Да, Майки? — не поворачиваясь, я закатила глаза и уперлась лбом в лоб Чейза.

— Ну, вообще-то все ждут Вас, пока вы тут, — он откашлялся. — Беседуете.