– Просто возвращайся поскорее. Я без тебя буду скучать, – призналась Оливия, ковыряя вилкой в тарелке, аппетита вообще не было.

Не хотела, чтобы Арман уезжал. У милорда настроение значительно улучшилось. Осознание того, что еще немного и он вернется в свои земли навсегда, очень грело душу.

– Милая, я тоже без тебя безумно скучаю, постараюсь ради тебя вернуться как можно скорее, – солгал он, а сердце девушки предательски затрепетало.

Ей до безумия хотелось прикоснуться к Арману, посмотрела на его губы и застыла, испытывая муку, все внутри стягивало тугим узлом. Ухмылка отразилась на губах мужчины. У него было много женщин, и этот взгляд он понимал без слов. Осознал, что его феникс вырос, его девчонка испытывала желание, а значит, оставалось только заполучить желаемое. Поднялся из-за стола и протянул ей руку. Оливия расцвела на его глазах, вложила руку в широкую ладонь и поднялась со своего места, так и не притронувшись к еде.

Арман притянул девушку за талию ближе к себе и смотрел в глаза. Оливия забыла, как дышать. Милорд и раньше прикасался к ней, но все было иначе. Сейчас его близость волновала все ее существо. А прожигающий взгляд мужчины вызывал волны возбуждения. Во рту все пересохло, и Оливия замерла. Милорд улыбнулся одними уголками губ, осторожно провел пальцами по ее лицу, очерчивая контур, а девушка чуть не умерла от эмоций. Что-то тягучее и горячее устремилось по венам и скапливалось внизу живота, вызывая томление. Тело словно свинцом налилось. Задышала прерывисто и облизнула пересохшие губы. Арман смотрел на ее реакцию. Наконец-то свершилось! Девчонка влюбилась!

– Ты такая красивая, Оливия, – прошептал ей на ухо, обжигая своим горячим дыханием.

Его голос пробирал до косточек. Она не удержала стон. Сердце девушки грохотало, словно горная река, где-то в висках. Задрожала, как осиновый лист на ветру.

Арман обхватил ее затылок и впился в мягкие, податливые губы напористым поцелуем. Милорда накрыло диким желанием. Девчонка оказалась слаще меда, чуть не застонал от удовольствия. Сильнее сжал ее талию, желая сорвать с нее одежду, но боялся спугнуть. Оливия обхватила его голову руками и зарылась пальчиками в темные волосы, интуитивно прижалась к любимому сильнее, испытывая лавину эмоций. Мечтала принадлежать ему, хотела познать, каково это быть с мужчиной, но страх окутывал душу.

Инстинкты обострились и кричали об опасности, но девушка гнала прочь от себя дурные мысли. Арман с трудом оторвался от феникса, поражаясь силе притяжения. Это настораживало. Он привык использовать женщин только для плотских утех и не более, еще ни одна не вызывала в нем подобных эмоций, не пробуждала жажду. Его лихорадило. Сжав кулаки, попытался взять себя в руки. Отстранился от Оливии и улыбнулся, а она ощутила пустоту и разочарование. Хотелось чего-то большего. И по ее взгляду он это понял. Взял за руку и потянул за собой на второй этаж. Завел в спальню и посмотрел на феникса так, что у нее дух захватило и внутренности еще сильнее стянуло в узел.

Арман снова притянул ее к себе, лихорадочно покрывал тело поцелуями, сводил с ума и заставлял плавиться от ласк. Расшнуровал платье, и оно, шурша, упало к их ногам. Милорд застонал, увидев идеальную точеную фигуру, налитую грудь, покатые бедра. Внутри него проснулся дикий зверь. Желание обладать этим совершенством затмило рассудок. Забыл, что Оливия неискушенная девушка, не учел, что, несмотря на желание, ее душу сковал страх перед неизведанным. Повалил ее на кровать, руками лихорадочно сжимал грудь девушки. А потом скользнул шершавой ладонью по животу, добрался до самого жаркого местечка и погрузил в нее два пальца. Оливия испытала волну удовольствия, но в тоже время и страх. Инстинкты обострились до предела. Глаза девушки изменили цвет на огненный. Оливия, ведомая инстинктами, излучила всем телом огонь. Армана отбросило в другой конец комнаты. Пламя охватило все вокруг. Девушка испуганно озиралась по сторонам, укрывшись простыней. Оливию лихорадило. Она не понимала, что произошло. Сердце сжалось до боли, когда увидела раненого Армана.

Щепки от мебели проткнули его грудь, одежда полностью сгорела. От испытываемой боли Арман протрезвел. Осознал свою ошибку. Он поторопился! Напугал своими действиями девушку и поплатился. Ощутил на себе ее силу в полной мере, и ,если бы не защита от огня, которую она ему подарила много лет назад, он бы превратился в пепел. Выдернул из себя обломки, застонал от боли, но быстрая регенерация тканей мгновенно остановила кровотечение, раны покрылись корками. Поморщился от неприятных ощущений, сдернул с кровати уцелевший кусок ткани и обернулся. Языки пламени уничтожали комнату, в дом ворвались воины с ведрами воды и принялись тушить. Арман посмотрел на Оливию, она сидела на полу, обхватив себя руками и рыдала. А он не знал, как поступить. Все же сел перед ней на корточки и осторожно взял большим и указательным пальцем ее за подбородок и приподнял лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. Оливия была напугана, это и неудивительно, девушка не знала о своей силе и о том, на что способна.

– Милая, иди ко мне, не бойся, – прошептал Арман, хотя внутренне испытывал страх перед ней.

Теперь отчетливо понимал, что необходима осторожность с этим существом. Оливия, к его счастью, доверилась и поднялась с пола. Арман подхватил ее на руки и отнес в другую комнату. Сел на кровать, а девушку посадил к себе на колени и обнял, как в детстве. Осторожно и успокаивающе гладил по голове. Не хватало, чтобы она весь дом спалила дотла!

– Арман, – всхлипнула Оливия и разрыдалась у него на груди. – Прости меня! Я не хотела тебя ранить. Я вообще не знаю, почему… Как я вызвала огонь? Все люди так умеют?

Милорд напрягся. Проклятье! Ситуация вышла из-под контроля. Поспешил! Как же он поспешил. Чуть все не испортил.

– Оливия, посмотри на меня, – прошептал, а она отрицательно замотала головой. – Ну же, милая, посмотри! – ласково уговаривал.

Девушка подняла на Армана заплаканные глаза и не дышала. Ей было очень жаль, а еще стыдно, одиноко и больно. Эти новые эмоции зашкаливали и сводили с ума. Раньше ничего подобного она не испытывала.

– Прости, мне так жаль, – прошептала она, чем заставила милорда еще больше напрячься.

Не хватало еще, чтобы девчонка закрылась от него и перестала доверять. Нужно было срочно спасать ситуацию.

– Оливия, тебе не за что просить прощение. Это я виноват. Поняла? – строго сказал он. – Ты такая красивая, что сводишь меня с ума. Я люблю тебя, милая! Ты вызываешь во мне сильное желание, и я не устоял, забыл, что тебе все это неведомо. Люди не умеют излучать телом огонь, это особый дар, он есть только у избранных. Такими были твои родители. Оливия – ты особенный человек. Я никогда не рассказывал тебе, куда уезжаю, потому что не хотел тебя напугать этой информацией. Но думаю пришло время. Я ищу сведения о таких как ты, чтобы ты смогла управлять своим даром. Все, что выяснил – это, если ты напугана или в опасности, то срабатывает защитная реакция, вот как сейчас. А когда ты была маленькая, подарила мне иммунитет к огню, чтобы в таких вот ситуациях случайно меня не убить. Этот знак на руке ты мне поставила! Так что успокойся и ничего не бойся. Больше я к тебе не прикоснусь, только когда сама этого захочешь. Договорились? – невозмутимо лгал милорд, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

Оливия поверила его словам, испытывая еще большую нежность и любовь к мужчине. Он все ей объяснил, не ругал, не упрекал, она выдохнула и расслабилась.

Арман продолжал гладить Оливию по голове, пока девушка не уснула на руках. Осторожно уложил ее на кровать и застыл, любуясь обнаженным телом. До ломоты желал ее, и огонь вспыхнул в груди. Сжал кулаки до хруста, заставил себя отвлечься, развернулся и вышел из комнаты. Переоделся, но все еще не мог найти себе места. Воины принялись за ремонт помещения, а Арман выскочил из дома. На улице заметил молоденькую служанку и поманил ее пальцем. Она застыла от страха, но и отказать господину не могла, иначе заставил бы умирать мучительной смертью. Подошла к нему, боясь посмотреть в глаза. Арман грубо схватил ее за руку и потянул к конюшне. Повалил на сеновал, как дикий зверь набросился, сорвал с нее одежду. Неутолимое желание горело в нем, и он завладел телом девушки. Сжимал хрупкое тело с такой силой, что оставлял синяки, причинял ей боль, а она терпела и надеялась, что насытившись, милорд уйдет. Но, даже получив разрядку, голод его не утих до конца.