— С чего вы взяли, будто меня что-то удивило? — спросил Де Ла Серта. — Ничего подобного, леди Ева. Меня уже совершенно ничего не способно удивить.
И снова будто бы на что-то намекает, потешаясь над моим неведением. Проклятье, неужели же Де Ла Серта за моей спиной сговорился с моим братом? Сперва ибериец оказывается сильней моего колдовства, а после держится так уверенно, будто из достоверных источников узнал, что обрел бессмертие и неуязвимость.
— Что же, видимо, вам можно только посочувствовать, — произнесла я и решительно двинулась назад к дому.
О чем можно говорить с возлюбленным я уже решительно не понимала, а самое удивительное, меня это совершенно не расстраивало.
Де Ла Серта шел следом за мной, я слышала его шаги, чувствовала его взгляд и казалась себе на удивление незащищенной. Быть может, его действительно захватил злой дух и теперь именно он управляет всеми действиями иберийца? Не мог же он в самом деле измениться настолько сильно за какие-то несколько дней?
Явился к нам Мануэль, разумеется, с младшим братом, которого в мое отсутствие развлекала под присмотром няни Шарлотты младшая. Словно бы отпрыски иберийского посла зависели друг от друга еще сильней, чем я и Второй. Мы с Эдвардом разлучались и довольно часто притом. Я могла неделями пропадать в таборе, и мы с близнецом не изнывали в разлуке, хотя и считали, что мы скорее единое целое, чем два различных человека.
— Леди Ева, как рад видеть вас, — искренне, но притом как будто бы немного насмешливо произнес Теодоро и поднялся мне навстречу.
Ну, хотя бы тут без видимых изменений, Теодоро Де Ла Серта был куда менее заносчив, чем его старший брат, демонстрируя порой даже излишнее дружелюбие всем подряд. Эмма как-то обронила, что считает, будто младший из двух братьев похож на собаку, однако здесь я ее не поддерживала.
Теодоро, по моему мнению, скорее походил на прирученную лису, которая, конечно, ластится, но при этом остается в первую и главную очередь лисой Словом, я предпочитала не обольщаться его сердечностью.
— Взаимно, сэр, — изобразила я радушие, но намеренно сделала это не слишком достоверно. Таким образом, правила вежливости я все еще не нарушила, однако гости, которые умом обделены не были, имели все шансы понять, что восторга от встречи я не испытываю.
Но учитывая то положение, которое заняли при нашей семье молодые иберийцы, выставить Де Ла Серта у меня не было и малейшей возможности. Самые близкие друзьям моего брата, обласканные к тому же и младшей сестрой. Родители к Де Ла Серта относились не столь однозначно: отец не особо благоволил к двум нахалам, которые подчас обижали его старшую дочь, однако не отказывал им от дома, из государственных интересов, ну и опять же из-за Эдварда; а вот мама смотрела на иберийцев цепко, как глядят на состоятельных и неженатых мужчин матери дочерей на выданье.
Как бы то ни было, я не могла отказать от дома этим двоим, оставалось только сбегать при каждой возможности от навязчивого внимания тех, кого с натяжкой можно было бы причислить к друзьям семьи.
— Мы с братом надеялись застать Эдварда, — продолжил болтать Теодоро, ненавязчиво направляя меня к креслу, побуждая в нем усесться. В этом тоже заключалось своеобразно колдовство: младшего Де Ла Серта хотелось слушать, да и навстречу его просьбам тоже хотелось идти, в отличие от Мануэля.
Старший из братьев, меж тем, глядел на брата словно бы с недовольством, которое больше ничем не проявлялось. Да что такое между ними произошло, в самом деле?
— Увы, Эдвард понадобился нашему батюшке по делам службы, — сообщила я умеренно дружелюбно. — Возможно, вам следовало заранее предупредить о желании навестить наш дом. Тогда вы бы смогли застать нашего брата.
Эмма насмешливо закатила глаза, отлично поняв мой намек "Приличные люди без предупреждения не заявляются". Ну, да, возможно, я самую малость… перегнула со строгостью в голосе, однако любому терпению однажды придет конец, в том числе и моему.
К тому же, пусть и можно сказать, что Де Ла Серта с моим Вторым близким друзья, однако это не причина забывать обо всех правилах приличия.
— Безусловно вы правы, леди Ева, нам не стоило вот так тревожить ваше семейство, однако же мы так жаждали увидеть вас, Эдварда и леди Эмму, что поступились правилами приличия, — принялся вдохновенно каяться Теодоро под недоуменным взглядом няни Шарлотты.
Та, похоже, попросту опешила от того, насколько смело, почти дерзко ведет себя Теодоро, который буквально взял беседу в свои руки, хотя обычно отдавал первенство везде и во всем своему старшему брату.
Но, видимо, сегодня судьба пожелала отсыпать мне столько поводов для изумления, что до конца жизни можно будет жить спокойно и безмятежно.
— К моему большому сожалению, джентльмены, сегодняшний день принесет вам только разочарование, — произнесла я с деланым расстройством. — Эдварда нет, а мне нужно срочно уехать.
Хоть куда-нибудь, в первое попавшееся место, лишь бы подальше от дома, где засели противники, которых ни выгнать, ни сразить. Я даже вот так проклясть их без веской на то причины не могла. Это противоречило моим жизненным принципам, и ставило меня на одну позицию с тем мерзавцем, который оптом скупает души, чтобы после отдавать их Врагу безо всякой жалости.
Краем глаза я заметила как няня покачала головой, словно бы с расстройством, и выскользнула из комнаты, то ли бросая меня на растерзание иностранным захватчикам (из Эммы так союзник тот еще), то ли бросаясь за подмогой в виде матушки, которая могла при необходимости осадить кого угодно, в том числе и самоуверенных Де Ла Серта.
— А леди Эмма сказала, что вы сегодня, напротив, совершенно свободны, — "осчастливил" меня Теодоро и улыбнулся так коварно и многозначительно, что впору было убираться как можно дальше.
С невозмутимым видом — ох, как же нелегко далась эта маска — я покачала головой.
Младшая поежилась на диване, явно чувствуя вину за то, что вот так выдала меня Де Ла Серта. Впору было бы рассердиться на Эмму, но понимание того, что она наверняка сделала это не со зла, немного успокаивало. Быть может, и зря, все-таки сестре стоило быть осмотрительней.
— Моя сестра ошиблась. К несчастью, мне действительно срочно нужно уехать. Надеюсь, вы простите меня за такое невнимание?
Впрочем, даже если не удастся получить прощения, этот факт я вполне сумею пережить, как пережила все шпильки Мануэля, которыми он неустанно наносил раны моему многострадальному самолюбию.
Эмма встрепенулась и подскочила со своего места и кинулась к колокольчику, в который тут же сестрица тут же начала звонить.
— Но, Ева, хотя бы выпей чаю с нами. Так ведь нельзя… Да и куда…
Ну да, куда я вот так отправлюсь без предупреждения и приглашения? Самый напрашивающийся вариант — табор, но недоброе предчувствие говорило, что вот так просто выскользнуть через черный ход, пока Де Ла Серта здесь, не удастся. С какой-то радости иберийцы нацелились именно на меня.
— Если ты так хочешь, моя дорогая, конечно же, я выпью чаю, — решила я все-таки не расстраивать сестру. Увы, обаяние Эммы было таково, что даже когда она совершала ошибку, ее все равно прощали, столько только оленьим глазам повлажнеть от невыплаканных слез, прощали и шли навстречу.
Тут как раз в комнату влетела смущенная совершенно запыхавшаяся служанка, которой Эмма с серьезностью взрослой леди, привыкшей, что ее слово закон для всех и каждого, начала давать указания по поводу чая.
Энни работала у нас совсем недавно и не была до конца уверена, что в моем присутствии стоит слушаться младшей сестры, а не меня. Так сперва все держались, завороженные моей властностью и трепетной нежностью младшей, однако очень скоро чересчур наивные люди начинали понимать, что Дарроу в любом случае Дарроу, и даже если Эмма еще совсем дитя, она знает свое место и может на надлежащее место поставить любого.
Служанка, выслушав указания младшей, развернулась и поспешила выполнить их, хотя и бросила напоследок недоуменный взгляд на меня, словно бы ожидала, что я отменю все.
