Эдвард очень мило мялся и даже умудрился покраснеть. Или же так проявлялся загнанный внутрь смех.
— Мистер Де Ла Серта, что скрывает мой брат? — переключилась я на Мануэля и удвоила напор. Стоило же немного поразвлечься, не так ли? Особенно за счет своего обидчика.
Вот ибериец врать не умел. Может, конечно, умел, но не без подготовки. Слегка смутился, начал только после небольшой заминки.
— Какие могут быть секреты у Эдварда от вас, леди Ева? — принялся путано оправдываться ибериец, очень по-дилетантски изображая от себя благопристойного и очень вежливого джентльмена.
Верить ему никто точно не собирался. Я бы жала посильнее, однако беда заключалась в том, что барышня из уважаемой семьи, даже если подозревает, что у взрослого мужчины могут быть весьма близкие отношения с женщинами, которые не связаны с ним узами брака, никогда не заведет разговор об этом.
— И все-таки, где цыганка? — шепотом спросил у Второго Теодоро, когда я отошла. Наивный, думал, будто я не слышу. Но я-то слышала все и всегда.
Эдвард развел руками и загадочно улыбнулся.
Я отправила отцу записку с лакеем, и список всех иностранцев, которые въезжали в Альбин по той или иной причине, доставили спустя час. И этот список фамилий не говорил мне примерно… ничего. Второму — тоже.
— Мы не знаем все колдовские семьи, — раздосадованно покачал головой брат и вздохнул.
Стоящие рядом Де Ла Серта тоже расстроились. Пусть они и не верили никому из моей семьи, однако, похоже, в какой-то мере надеялись на получение избавления. Но, увы, мы не могли помочь. Пока не могли.
— Отец знает больше, наверняка больше… — произнесла я расстроенно, а потом добавила: — Но он тоже знает не всех. К тому же… Если это не колдун? Если это чернокнижник? Тогда о нем может не знать никто.
Брат охнул и схватился за голову.
— Первая, ну чего ради так драматизировать? Зачем сразу предполагать худшее? Будто и так нам проблем мало.
Я пожала плечами. Прятаться от бед и врать самой себе? Не так я предпочитаю жить.
Де Ла Серта удивленно переглянулись, а потом уставились на нас с братом, всем видом своим демонстрируя желание узнать больше. Первым не выдержал и задал вопрос напрямую Теодоро:
— А разве есть вообще разница между колдуном и чернокнижником?
Большей глупости слышать мне еще не доводилось. Однако спустя пару секунд сообразила, что только для меня и брата разница действительно очевидна.
— Разумеется, — вздохнул Эдвард, и принялся рассказывать: — Колдуны и ведьмы получают свой дар с кровью. Но иногда люди хотят получить то, что им неположено. Обычно для этого используют договор с преисподней. Она щедро раздает возможности. Но и возвращают долг с огромными процентами.
Де Ла Серта переглянулись. Похоже, Второй сейчас как-то поменял их картину мира. Возможно, даже сильно.
Неужели они думали все это время, что наша сила… из такого источника? Творец… Мерзость какая.
— Род Дарроу не заключал никаких договоров, — ничем не выдав собственного жгучего негодования, пояснила я. — Наши способности передаются из поколения в поколение, как и секреты управления ими. Не так много тех, кто получил дар по праву крови и при этом связывается с преисподней. Зачем? Да и риски слишком велики. Чтобы творить зло, необязательно, чтобы сила была злом.
Кажется, моему объяснению верить никто не собирался. Эти двоим нравится меня демонизировать. И не только меня. Как вышло, что я вдруг стала сосудом зла для человека, в которого влюблена?
Эдвард принялся расхаживать по комнате.
— Как найти чернокнижника, о котором не знает никто, кроме его жертв? А жертвы чернокнижника имеют странное свойство умирать. Ева, может, погадать? Ты или тетя… Вдруг поможет и удастся найти чернокнижника до того, как он нападет?
Я закатила глаза и тяжело демонстративно вздохнула. Во-первых, карты в руках дочери лорда Дарроу — не лучшая идея, во-вторых, уж чернокнижника-то настолько легко не вычислить. Да и карты не укажут точное место на карте с подписью "Враг здесь".
— Боюсь, что ловить чернокнижника удастся исключительно на живца, — озвучила я то, что считала очевидным для всех. — Так просто он не выйдет из своей норы. Кто бы он ни был, он отлично понимает, с кем ему придется иметь дело. С Дарроу. На его месте я бы десять раз поостереглась. И на одиннадцатый не посчитала бы нужным напасть в открытую.
Эдвард покивал, считая мои доводы вполне разумными. Как и всегда, мы делили одни мысли и чувства на двоих. Обычное дело.
Мануэль и Теодоро мрачнели все больше и больше.
— Предлагая ловить на живца… наживкой вы предлагаете стать моему брату? — решился узнать правду до конца Теодоро, хотя мое предложение было очевидней некуда.
Я кивнула, соглашаясь.
— А разве кто-то еще нужен чернокнижнику? Ни я, ни Эдвард, кажется, не интересуем его настолько, чтобы рискнуть ради нашей поимки. А вот ваш брат…
Мануэль застыл. Вот так сразу возмущаться он не спешил.
— Вы настолько сильно ненавидите меня, леди Ева? — внезапно спросил ибериец, подойдя ко мне практически неприлично близко.
Эдвард дернулся вперед, очевидно, пытаясь призвать своего друга к порядку. Однако я махнула рукой, останавливая Второго. И сама справлюсь, вне всякого сомнения. К тому же было… было приятно, что Де Ла Серта оказался так близко. Пусть все выглядело и дико непристойно.
Вспомнила, что Мануэль все-таки выше меня, пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— С чего вы решили, что я ненавижу вас? — поинтересовалась я так спокойно и вежливо, будто мы пили пятичасовой чай в гостиной и нас разделяло в высшей степени благопристойное расстояние.
Старший Де Ла Серта озадачился. И понятно, почему. Пришлось бы признать: он вел себя со мной настолько отвратительно, что любая нормальная женщина испытывала бы к Мануэлю одну только чистую незамутненную ненависть. К несчастью для себя, я, видимо, оказалась не любой женщиной или не нормальной.
Мне так и не удалось возненавидеть Мануэля Де Ла Серта, хотя, возможно, это было бы самым верным решением.
— Но разве… разве нет? — растеряно спросил ибериец, и в его черных глазах я видела совершеннейшую растерянность.
Я вздохнула и покачала головой. Порой мужчины такие предсказуемые и такие недальновидные. Они не умеют читать в женском сердце. Большинство из них. Мой отец понимал женщин прекрасно и понимает до сих пор. Понимает и Эдвард, хотя иногда мне кажется, что его прозорливость не распространяется дальше меня и Эммы, с нами он вырос, мы знаем друг друга всю жизнь, а в случае меня и Эдварда даже несколько дольше.
Мануэль и Теодоро с женщинами не росли и поэтому с огромным удовольствием обманываются на счет прекрасного пола, позволяя дамам вокруг себя использовать обязательные уловки.
— Вы меня всего лишь раздражаете, мистер Де Ла Серта, — сообщила я почти честно и едва заметно улыбнулась. — Мою ненависть нужно сперва заслужить. У вас пока не хватает достижений.
Молодой человек, кажется, несколько смутился и все-таки сделал несколько шагов назад, вновь возвращаясь в рамки приличий. Жаль даже. Самую малость. Как легко вывести из равновесия человека настолько эгоцентричного, как мой возлюбленный.
Всего лишь стоит сказать, что он не в центре мироздания — и вот оно, смятение.
— Я просто желаю спасти вашу жизнь и заодно обезопасить королевство от весьма опасного преступника, — продолжила я спокойно и сдержанно пояснять что и почему нам следует делать. — Вам стоит съехать от нас, джентльмены. Пожить отдельно, показать, насколько вы беззащитны перед чужим враждебным колдовством. Хватит уже прятаться у нас в доме.
Де Ла Серта категорически не обрадовались и приготовились долго протестовать против моего произвола. Кивнула брату и выскользнула за дверь. Не только нашим иберийским гостям можно подслушивать.
— Почему леди Ева распоряжается? — возмутился Теодоро и, судя по звукам шагов, принялся расхаживать по комнате. — Она женщина. Что она может понимать?
