От волнения брат, кажется, пытался обращаться ко мне сразу в обеих моих ипостасях, путая легкость общения с Чергэн и теплую иронию разговоров с Евой.
— Очнись уже, — шикнула я на Второго с откровенным раздражением. — Просто объясните мне, что произошло с вами. Быстро и четко.
Эдвард глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
— Мы в заброшенном особняке на Ройал-стрит. Так получилось, что мы нашли ту самую служанку, которая исчезла из дома Де Ла Серта, начали за ней следить. Проследили до дверей. Потом решили проникнуть в особняк. Результат ты видишь.
О да, результат трудов этой троицы я вижу, и даже слишком хорошо. Заперты в грязной, явно запущенной комнате с закрытыми дверями и окном, без каких бы то ни было очевидных шансов на спасение.
— Ты уже позвал отца? — спросила я первым делом. Теперь отправиться спасать Эдварда вот так, без сообщения батюшке, уже не казалось действительно хорошей идеей. Кажется, я сама создала для себя прекраснейшую ловушку.
На мгновение Теодоро Де Ла Серта уставился на меня с неким подозрением, и огромных усилий стоило не сбиться и не замяться. Хотя фраза моя действительно прозвучала немного подозрительно.
— Я пытался, однако он, видимо, ничего не услышал, раз не пришел. А как ты поняла, что со мной неладно?
Думаю, моя ухмылка оказалась красноречивей любых слов. Связь между близнецами, которая для меня и Второго была частью жизни, в очередной часть доказала свое всемогущество. Я сумела почуять беду сразу же, как она пришла, в то время как ни отец, ни мать, вероятно ни о чем не догадывались.
Прикрыв глаза, прошептала "Папа. Папа, приди", однако тот все никак не являлся. Видимо, мы и правда остались с проблемами один на один. И никто нас не выручит, кроме нас самих.
Какой ужас.
Значит, нужно еще раз проверить двери и окна. Эдвард, разумеется, прекрасный колдун, но подход к магии у цыган и не-цыган совершенно разный, возможно, то, что не по силам брату, по силам мне.
— Е… два ли у тебя что-то выйдет, — прокомментировал Второй, видя, с каким старанием я изучаю единственное окно и дверь. — Выбить мы тоже пытались. Подозреваю, ловушку для нас троих готовили со всем возможным тщанием.
О да, не стоило все-таки полагаться на слова матери и оставлять этих олухов без своего присмотра. Мужчины порой слишком уж самонадеянны и готовы броситься навстречу опасности, даже не задумываясь, что все может пойти не по их плану "ворвались и победили".
А потом безрассудно приходится поступать и нам, слабым и беззащитным женщинам. Ну, хорошо, слабой и беззащитной меня назвать сложно, однако сути дела это не меняет.
— Никогда прежде не видела таких хитрых и сложных плетений, — пробормотала я, скользя пальцами над нитями чужой силы. Она казалась холодной, склизкой, словно дохлая лягушка. Или живая змея. — И таких гадких.
Близнец тяжело вздохнул.
— Ты их хотя бы видишь. А я только ощущаю нечто гадкое и все. Неприятно быть слепым.
В голосе близнеца проскользнули нотки оскорбленного самолюбия. Иногда на него находило.
— Сегодня полнолуние, — задумчиво произнесла я, — большая часть самых кровавых ритуалов проводится именно на полную луну.
Мануэль подал голос:
— Это ты нас так сейчас утешаешь, Чергэн? Если что, выходит не очень хорошо.
— Даже не пыталась, гаджо. Утешение — это всегда ложь. Я предпочитаю не лгать без необходимости.
А если попробовать ослабить вот этот фрагмент?
Я немного потянула за одну нить, пытаясь ослабить всю сеть на двери. Ну не зря же я едва не с пеленок училась чарам? Или зря?
— Эдвард, зачем ты только связался с этой злобной ведьмой? Она даже в такой момент не может поддержать, — возмутился старший Де Ла Серта и принялся расхаживать по комнате. — Мы же не умрем здесь?
Хотела сказать что-то обнадеживающее, однако, принципиально не стала.
— У нас есть все шансы, если не выберемся, — пробормотала я.
Нет, этот прием не помог. Зато во всей конструкции возникло напряжение, возможно, даже критическое напряжение.
— А вот сейчас я что-то увидел, — пробормотал Эдвард, нависая надо мной. — Что ты сделала? Ты ведь что-то сделала?
Ясно. Стоит немного увеличить давление — и мой Второй уже замечает что-то. Славно.
— Кое-где потянула, кое-что подправила, — хмыкнула я, бросая взгляд через плечо. — Что скажешь?
Брат замолчал на несколько минут, а потом произнес:
— Что нужно было лучше учиться у отца. Или хотя бы слушать маму и не лезть слишком глубоко в чужие проблемы. Я ничего не понимаю в этой дряни. Скажи, что ты нас отсюда вытащишь.
Хотела бы я сказать, что да.
А если попробовать пройти так же, как и вошла? Если позвать Охотника и попросить его увезти нас призрачными дорогами своего племени? Да, наверняка придется пообещать что-то действительно значимое, но вряд ли Охотник посягнет на душу или жизнь, в Неблагом дворе отлично знали, что при надобности наш батюшка лорд Дарроу и в Страну Холмов заявится без особых затруднений. О том, что однажды отцу пришлось забирать едва не с бала фэйри нашу мать, и мне, и брату было отлично известно. Явился еще раз — явится снова.
— Эй, Охотник, — позвала я и коснулась зеркала, надеясь получить ответ.
За стеклом проступило лицо, однако вовсе не то, что я ожидала.
На дивно красивом мужском лице проступила злобная ухмылка, и фэйри схватил меня за руку, пытаясь затянуть к себе. В первый момент я вскрикнула от испуга. Краем глаза заметила, как бросился мне на помощь Эдвард. Потом же опомнилась. Ну и схватил меня фэйри? Так и что же? Не так и страшно.
Теперь настал мой черед ухмыляться. Я сама вцепилась в руку нечисти и потянула его на себя. Кажется, такого поворота фэйри не ожидал и даже растерялся, и пока додумался вырываться, я с помощью подоспевшего Второго вытащила дивного едва не до пояса.
Де Ла Серта предусмотрительно вперед не лезли, разумно рассудив, что из зеркала ничего хорошего точно не вылезет. В другой раз я, быть может, даже пристыдила молодых людей за трусость, однако сейчас бездействие иберийцев было только на руку мне и брату. Обычные люди не могут противостоять нечисти, зато фэйри могут вытянуть силы или даже жизнь из простых смертных.
В итоге фэйри удалось все же вывернуться и нырнуть назад, в зазеркалье, однако стекло словно бы потухло, стало совершенно мертвым. Охотника уже не позвать.
— Кто это вообще был? — ошарашенно спросил Теодоро, затравленно глядя на предательское зеркало из самого дальнего угла.
Манэуль держался чуть смелей, но тоже не рвался подойти к стеклу.
— Ну, судя по всему, очень похоже, что нас почтил сам Шут Благой королевы, — ответила я, пытаясь отдышаться. Происходящее становилось все более и более странным. Чего ради вмешался Благой двор? Нет, в какой-то мере это даже логично: если Неблагой двор на твоей стороне, Благой пытается навредить и наоборот.
— Благая королева? — переспросил ибериец, кажется, вообще ничего не понимая.
— Это фэйри, нечисть, — пояснила я, они живут не в нашем мире, не в материальном. — И, видимо, Благой двор решил вступить в игру. Другое дело, это случайно или чернокнижник заключил сделку с королевой?
Эдвард нахмурился и сжал кулаки.
— Или просто эта проклятая нечисть решила подсуетиться и отомстить таким образом матери и отцу. Думаю, они очень сильно расстроились, когда дорогой батюшка разрушил все их грандиозные планы на скромную девушку Кэтрин Уоррингтон.
Иберийцы теперь не понимали происходящее еще больше.
— Выходит, теперь дело уже не только в том, что чернокнижник продал душу Де Ла Серта преисподней, — пробормотала я потерянно. — Теперь…
Второй кивнул и похлопал меня по плечу, разделяя мою тревогу.
— Теперь Дарроу увязли целиком и полностью, — продолжил за меня фразу дорогой брат. — И нам в любом случае следует найти чернокнижника.
Итак, если нельзя уйти через зеркало, нельзя выйти через окно или через дверь… Я снова подошла к двери и тщательно изучила дверные косяки. Кто бы ни заклинал двери, это был человек, не знакомый с физическим трудом. И он или она точно не знал, каким образом в домах устанавливаются двери.