— А вы выломать дверь не пробовали? — поинтересовалась я невинно. — Их можно вынести вместе с косяком. Это может сработать. Только приложите максимум усилий, дже-е-е-ентльмены.

Вот же белоручки. И Эдвард тоже хорош: нет бы приложить хоть чуть-чуть больше, чем обычно, физических усилий. А они всего лишь подолбились немного о дверь, и брат попробовал колдовать. Безуспешно.

Порой мужчины так глупы.

— Могла бы и не издеваться, — пробормотал Эдвард. — И не смотреть так неодобрительно. Словно бы ты справилась лучше в такой ситуации.

Я приподняла одну бровь.

— Ну да, ты уже предложила дельную идею. Молодец, хвалю. Но твое вечное высокомерие…

Тут вмешались Де Ла Серта.

— Да хватит уже вам, голубки. Эдвард, давай возьмем — ну хотя бы вон ту тумбочку, и вынесем проклятую дверь, пока за нами не пришли.

Я сочла предложение разумным и позволила молодым людям действовать. В конце концов, не все же мне идти первой. Пусть я и Первая.

Как ни странно, но при участии трех здоровых молодых мужчин дверь не выдержала и вылетела наружу. С таким жутким грохотом, что если бы неизвестный злодей находился в доме, наверняка бы прибежал проверить. Значит, пока мы еще одни, и шансы благополучно унести ноги стремительно растут.

— Э… Чергэн, мне кажется, тут что-то не то, — пробормотал Эдвард, выбравшийся из узилища первым.

Через пару секунд я и сама оценила масштаб наших проблем. Он был просто колоссальным.

— Творец, что здесь вообще происходит? — опешили и Де Ла Серта.

По всему выходило, что мы оказались в паутине бесконечных коридоров.

— Дом явно изнутри больше, чем снаружи, — озвучил очевидный теперь для всех факт мой брат.

Я кивнула.

— Любимая шутка фэйри. Благой двор точно заключил с чернокнижником сделку, можете даже не сомневаться. Они виртуозы в таких фокусах.

Как бы теперь выбраться так, чтобы не потерять никого по дороге.

Я стянула с волос алую косынку и протянула ее брату.

— Хватайся крепче. Я не уверена, что нас не растянет в разные стороны, стоит только разойтись на несколько шагов. Это место принадлежит нечисти. Все снимайте пояса и держитесь крепко, чтобы не заплутать. В таких лабиринтах можно и навсегда потеряться.

Иберийцы тихо выругались под нос, но подчинились. Слава Творцу, что мне хотя бы их не придется уговаривать.

— Кажется, нам не стоило приезжать в Альбин, — пробормотал Теодоро. — Здесь нас преследуют сплошь беды.

Однако в кои-то веки Мануэль решил отнестись к ситуации куда более рассудочно, чем обычно.

— Беды мы привезли с родины. И если бы остались там, я бы уже наверняка был мертв. Если бы не Дарроу, не эта цыганка, до меня бы давно добрались.

Что же, хотя бы Де Ла Серта уже не пытается обвинять меня и мою семью в каких-то непонятных странных грехах, огромный прорыв в отношениях. И я бы ему непременно порадовалась, если бы мы не попали в настолько большую беду, из которой еще непонятно, как выбираться.

— Нас не слышит отец, — расстроенно вздохнул Эдвард. — Значит, придется как-то выбираться собственными силами. Вы, двое, только не потеряйтесь по дороге, если не хотите сгинуть навсегда.

Пожалуй, не самое обнадеживающее начало, но Эдвард не любил лжи без веской на то необходимости.

— Постараемся не слишком сильно вас обременять, — заверил Мануэль, который с каждой секундой становился все бледней и бледней.

Так начался наш путь через лабиринт, созданный силами фэйри.

— Сколько уже прошло времени? — простонал Теодоро, когда пройденный путь стал казаться бесконечным.

Я передернула плечами. Мои ноги тоже гудели от усталости, но фамильная гордость не позволяла говорить о том, насколько тяжело. Я — первая, опора родителей и пример для брата.

— Нисколько, — откликнулась я. — Или с тем же успехом могла пройти вечность. Если речь идет о фэйри, с временем всегда возникают сложности.

Впереди, разумеется, шла я. Как и положено Первой. Эдвард попытался возмущаться, но без особого старания. Он знал, кто сильней на самом деле, и унял, для общего блага, свою постоянно страдающую рядом со мной мужскую гордость.

— Цыганка кажется мне все более и более странной, — внезапно отметил на иберийском Теодоро.

Нам с Эдвардом удалось сохранить невозмутимость и ничем не выдать тревоги и удивления.

— Что тебя так удивило? — вполголоса спросил младшего брата Мануэль. — Цыганка и цыганка. А что странная слегка, так разве может ведьма оказаться кем-то ординарным?

Хвала Творцу, параноидальных идей брата Мануэль Де Ла Серта не поддержал.

— Она говорит не как уличная бродяжка. И даже не как ее старая тетка. А держится так и вовсе… Да взгляни же только. Она привыкла приказывать и привыкла, что ее приказам подчиняются.

Неужели вся моя сложная маскировка, которую не смог никто посторонний разгадать за долгие годы, стала вдруг настолько очевидной для Теодоро? Будь проклят ум и наблюдательность этого молодого человека.

А если он догадается, кто на самом деле шувани Чергэн?

Однако я продолжала двигаться вперед, словно бы вовсе не обращая внимания на разговор иберийцев промеж собой.

— В таборе ей действительно все подчиняются, — напомнил брату Мануэль, все еще не желая подозревать Чергэн в чем-то несвойственном цыганскому роду.

— И посмотри, как наш альбинский друг с ней обращается. Слишком уж… не знаю, трепетно?

Все верно, Второй не мог позволить вести себя со мной как с одной из тех дам, которых принято не упоминать при леди. Даже для поддержания нашей с ним легенды — и то не мог. И я понимала, почему. Мне самой не удавалось даже коснуться его каким-нибудь двусмысленным намеком.

Но, Творец милосердный, почему бы этим двоим верить тем глупостям, которые они сами о нас измыслили?

— Она его любовница, неудивительно, что он заботится о своей цыганке.

Пожалуй, не всегда слепота и недогадливость Мануэля доставляют неприятности. Пусть он и дальше продолжает ничего не замечать.

— Но не так себя ведут с любовницами, братец. Совершенно не так.

— Быть может, в этой стране другие обычаи?

Разговор прервал удар, который словно бы сотряс весь мир вокруг.

— Что за чертовщина? — охнула Второй и тут же подобрался, выражая готовность броситься навстречу любой опасности.

— Спокойно, может, нас просто проверяют, — откликнулась я и огляделась по сторонам.

Пока ничего не предвещало беды, значит, не стоит и паниковать раньше времени. Дышала я спокойно и размеренно, не позволяя волнению или — упаси Творец — страху даже зародиться в моей душе.

— Иногда я ненавижу твою выдержку, — пробормотал Эдвард.

Иберийцы нервозно переглядывались и как будто жались друг к другу, как перепуганные дети. Как, должно быть, тяжело взрослым и сильным мужчинам, которые с рождения облечены властью над другими людьми, ощущать абсолютную беспомощность.

— Куда больше ты бы ненавидел ее отсутствие, — парировала я.

Если человеческие глаза не дают различить опасность, возможно, стоит посмотреть тем зрением, которое от рождения дано ведьмам и колдунам.

— Что узрела? — поинтересовался спустя пару минут брат. — Я чувствую себя слепым как крот. Так стыдно.

— Что женщина превосходит тебя? — не удержалась я от сарказма. Вот мне-то как раз ничто не мешало "любоваться" тем, что приготовили для своих жертв чернокнижник и Благой двор.

— Что не могу помочь тебе так, как должен бы, — выдал наиболее правильный ответ мой близнец.

Говорить на это что-либо я посчитала излишним, просто перешла к делу.

— Мы все еще находимся в доме, Эдвард. Нас никто и никуда не переместил. Просто проекцию особняка в ином слое мироздания фэйри перестроили на свой вкус. Выход есть, просто нам нужно дойти до него. Готовься к тому, что пробиваться придется с боем.

И неизвестно, насколько серьезный отпор нам предстоит встретить на пути к освобождению.

— Идем мы пока правильно, — сообщила я своим спутникам.