Хотя откуда у меня вообще могут взяться иллюзии по поводу Мануэля Де Ла Серта? Кажется, никто лучше меня не знает, как сильно сын иберийского посла не выносит леди Еву Дарроу.
Куда больше неприятия со стороны Мануэля меня волновало то, насколько хорошо сумел спрятаться чернокнижник. Каковы сейчас его планы, когда ради исполнения договора ему придется сражаться с лордом Николасом Дарроу? Это не самый легкий бой, и он несет множество сложностей и опасностей. Никто не пытается схватиться с моим отцом, не имея плана и хоть какой-нибудь поддержки.
Дядя Эдвард смотрел на меня и мою дорогую сестру с родственной заботой и не спешил задавать вопросы. Его научило подобной тактичности еще общение с моим батюшкой.
Лишь к концу первой недели моего пребывания дядя попытался вызвать меня на откровенность, когда мы оба оказались с ним наедине без посторонних глаз.
— Дорогая племянница, быть может, ты объяснишь, что привело тебя в мой дом? Не думай, что я против, ты одна из самых приятных гостей, каких мне доводилось знать. Однако я тревожусь за твое благополучие, Ева. Тебе не свойственно стремление к тиши и безмятежности. Ты пошла в свою мать.
Когда дядя Эдвард говорил, что я похожа на мать, он знал, о чем речь. Ведь юность моей матери, леди Кэтрин, прошла на его глазах. Правда, говорить о подлинном сходстве между мной и матерью для родственника все-таки было сложно, ведь обо мне самой всей правды Эдвард Уоррингтон не знал. Ему и в голову не могло прийти, что его племянница ходит по улицам в цыганском платье.
— Однако сейчас именно к тиши и безмятежности я как раз стремлюсь, — с улыбкой покачала головою я и тихо вздохнула. — Не стоит задавать вопросов, дядя Эдвард. Сейчас мне просто нужно успокоиться и немного подумать. А потом я снова вернусь домой, к своей обычной каждодневной жизни.
Дядя недоверчиво хмыкнул и посмотрел на меня так пристально, будто старался прочитать мысли. Разумеется, ему это не удалось, да и никому бы не удалось.
— И что же могло заставить тебя так резко изменить свои пристрастия и стремления? — снова проявил любопытство дядя, но вопрос показался мне скорее риторическим. — Неужели действительно проблема с каким-то молодым человеком? Или у моего сына возникли очередные нелепые фантазии?
Неужели Грегори решил поболтать о своих догадках с отцом? Чего ради? Или ему все-таки не терпится получить в жены старшую дочь лорда Дарроу, вот и решил посоветоваться с отцом, как лучше подобраться?
— А какого рода фантазии возникли у, подозреваю, Грегори?
Генри всегда казался куда более сдержанным, рассудительным, и искренне желал стать священником. Причем, как это ни странно, исключительно из-за любви к ближним и желания проповедовать слово Творца. Второй сын мистера Уоррингтона был настолько добродетельным и разумным человеком, что рядом с ним мне порой становилось не по себе. Совершенно не в духе Генри было выдумывать бредни и досаждать другим.
— Разумеется, Грегори, — подтвердил мои предположения дядя. — Он считает, ты предалась преступной страсти. С кем-то. Кандидатов в столице более чем хватает. Конечно, более порядочную девушку, чем ты, найти сложно и во всем Альбине, не только в столице. Однако моя дорогая сестра Кэтрин тоже поражала всех строгими моральными правилами. И что в итоге? Пришлось прикрывать ее запятнанную репутацию поспешным браком. Хорошо еще, с твоим отцом, а не с каким-то проходимцем. Так что…
Вот так живешь уже третий десяток лет на свете, и тут узнаешь, что далеко не все тебе известно о собственных родителях и их браке. Вот чего мне точно никогда не приходило в голову, так это то, что отец женился на моей матери ради того, чтобы отмыть пятна на ее репутации.
Надо бы порасспрашивать отца поподробней на тему темного прошлого. Нельзя же, в конце концов, не иметь представления о своих родителях.
— Дядя, чтобы там ни сделала моя мама в прошлом, я приехала не потому, что моему доброму имени что-то угрожает. Просто устала и решила передохнуть здесь, у вас. Но если вам вдруг не хочется меня видеть здесь…
Дядя возмущенно посмотрел на меня.
— Ева, ты любимая дочь моей любимой младшей сестры. Как можно даже предполагать, что мне не хочется тебя видеть, а, племянница? Просто я действительно обеспокоен твоим странным поведением.
Я тяжело вздохнула и не стала ничего говорить. Дела Дарроу — это исключительно дела Дарроу.
— А что же измыслил дорогой кузен по поводу приезда Эммы? Тоже преступная страсть? Или для нее подготовлен какой-то другой скандал? — принялась допытываться я у дяди.
Не хотелось, чтобы Эмма пострадала из-за досужей сплетни и бурной фантазии родственника.
— О, Эмму мой сын достаточно быстро оставил в покое, стоит отдать ему должное. Твоя сестра слишком добросердечное и открытое создание, чтобы можно было подозревать ее в чем-то предосудительном. Так что не беспокойся за репутацию дорогой Эммы, она вне опасности. Грегори не настолько… — попытался дядя Эдвард подобрать подходящее для сына слово, которое полностью бы отражало его характер, но при этом не описывало излишне дурно. Похоже, задача оказалась мистеру Уоррингтону не по силам, потому как в итоге он сказал только: — Не настолько Грегори.
Не самое лучшее утешение, если уж говорить честно.
— Остается надеяться лишь на это. Эмма — младший ребенок в семье, самая большая драгоценность. И если ей кто-то навредит, все равно кто…
В отличие от своего сына дядя Эдвард отлично понимал намеки. Он только кивнул, давая понять, что все отлично понял.
— Когда планируете вернуться домой, Ева? — сменил тему мистер Уоррингтон. — Не подумай, что я гоню вас с сестрой, просто хочется быть в курсе ваших планов. Опять же, нужно будет выделить вам лошадей. Не на почтовой же карете добираться до дома дочерям лорда Дарроу.
Хороший повод задать не самый удобный вопрос.
— В самом деле, дядя Эдвард, вы же прекрасно знаете, что для того, чтобы попросить отца прислать за нами экипаж, нам не нужно отправлять письмо, — хмыкнула я, давая понять, что уловка не подействовала. — Думаю, я вернусь в столицу через пару недель, а вот Эмма у вас еще задержится. Для своего блага.
Дядя удрученно вздохнул.
— И, разумеется, никаких объяснений.
Я кивнула, не став ничего отрицать.
— Вот поэтому фамилия Дарроу вызывает у меня сильнейшую изжогу. Вы вечно не снисходите до объяснений. В этом смысле ты удивительно похожа на отца. Впрочем, как и Эмма.
Надо сказать, что дядя Эдвард с моим отцом не сумел поладить за все годы, прошедшие с момента свадьбы девицы Кэтрин Уоррингтон и лорда Николаса Дарроу. Мама говорила, что старший брат с трудом смирился с тем, что она выходит замуж за человека существенно старше нее самой, к тому же несколько раз к тому времени овдовевшего. Влияние и богатство жениха особой роли для дяди Эдварда не играли.
Прошло много лет, мама все еще была здорова и счастлива, очередное вдовство отцу не грозило, но вот поладить с зятем дядя так и не сумел, да, наверное, и не пытался. Просто не прикладывал к этом хоть сколько бы то ни было усилий.
И вот эти напряженные отношения тетя Мэри тоже не учитывала, когда пыталась добиться очередных одолжений от моей семьи для себя и своих сыновей.
— От объяснений обычно только хуже, — отозвалась я, безразлично пожимая плечами. — Особенно в этом случае, дядя Эдвард. Вам не стоит знать, почему мы с Эммой приехали сюда, в ваш дом. И, что самое важное, на самом деле вы и не хотите знать правду.
Дядя проворчал что-то совершенно точно неодобрительное о самонадеянных девчонках, дурной крови Дарроу… Мог бы, наверное, еще много чего сказать, но я сочла за лучшее удалиться и прервать эту беседу, пока она не завела нас в ненужное русло.
Эмма поджидала меня в спальне, которую мы занимали с ней вдвоем. В доме Уоррингтонов была только одна комната для гостей. Впрочем, мы с сестрой не страдали от того, что приходилось жить вместе.
— Дядя, как всегда, пытается докопаться до сути вещей, — проворчала младшая и расстроенно вздохнула. — А Грегори как будто желает загнать нас обеих в могилу.
