– Что же, входите, молодые люди. Кузина Ева, думаю, вы многое можете мне рассказать. Эндрю в своей комнате. И не помешает нам.
Я вымученно улыбнулась и отдала свой плащ лакею. Почему-то возникло ощущение, что если мистер Уиллоби и не знает о причинах произошедшего, то, по крайней мере, догадывается, что я замешана во всей истории.
И своим приходом я только подтвердила его предположения.
Сыновья посла переглянулись. Они, так же, как и мы с Эдвардом, имели привычку вести промеж собой безмолвный диалог, понятный только им самим. Если бы я только могла узнать, о чем же они думают…
Нас проводили в гостиную, где мы сели возле разожженного камина. Хороший знак. Значит, убивать Мануэля Де Ла Серта прямо сейчас никто не собирается.
Огонь тихо потрескивал, и это настраивало на мирный лад. Мистер Уиллоби был настроен на разговоры, не на войну.
Сразу стало немного легче.
– Итак, вы, молодой человек, поцеловали против воли мою дочь Джейн, – вполне спокойно произнес мистер Уиллоби, когда все разместились с достаточным удобством. – Не самый благовидный поступок, учитывая, что вы не обручены, и моя дочь была против подобного… проявления симпатии с вашей стороны.
Ибериец закусил губу, подбирая слова для подходящего ответа. На его лице отражались и смятение, и стыд, и раздражение… и влюбленность в придуманную им самим девушку. Потому что той цыганки, которую искал Мануэль, не существовало. Не было той красивой и смелой девушки, что он придумал после маскарада.
– Мое поведение было непозволительно, сэр, я признаю это… – спустя несколько секунд размышлений произнес Де Ла Серта. – У меня есть лишь одно оправдание: я принял мисс Уиллоби за другую леди. И был искренен в своем заблуждении.
Хозяин дома хмыкнул и покосился на меня.
Неужели действительно догадывается? Дурно. Очень дурно. Если родители узнают, как недостойно я вела себя на маскараде… Тут точно не отделаться внушением и лекцией о манерах истинной леди. Да и не хотелось разочаровывать отца и мать…
– И та дама с благосклонностью приняла бы подобный знак внимания? – мягко спросил мистер Уиллоби с каким-то лукавством в голосе.
Старший сын иберийского посла слегка смутился, похоже, припоминая тот злосчастный вечер в подробностях.
Теодоро Де Ла Серта расхохотался.
– Ну, насколько я знаю, она в итоге ударила брата и убежала, но в целом…
Правда, ударила я своего кавалера после того, как он попытался снять маску и увидеть мое лицо, не после поцелуя. А в остальном… Черт, но я бы многое отдала, чтоб еще раз пережить подобный опыт. Оказаться в его руках…
Мануэль на иберийском велел Теодоро замолчать и продолжил сам:
– Да, та дама не стала бы рыдать, если бы мне вздумалось поцеловать ее. И у меня имелись основания предполагать, что ваша дочь и есть та самая дама. Но я ошибался…
Мистер Уиллоби тихо рассмеялся. Если для иберийца и меня вся эта история с маскарадом обернулась трагедией, кузена Роберта сложившаяся неразбериха развлекала.
– Я принимаю подобное объяснение и урезоню Эндрю. Тем более, что я видел вас с той леди на балу у Греев. И она действительно казалась увлеченной вами. Думаю, есть смысл винить именно эту даму. Тем более, похоже, именно она помогла вам обмануться в моей дочери.
Будь проклята фамильная проницательность Уиллоби. Почему бы кузену Роберту не быть доверчивым простаком, не видящим дальше собственного носа?
Да, за всем стояла я. Но почему, хотя бы ради родственной солидарности, не оставить подобные выводы при себе? Зачем озвучивать их Де Ла Серта, когда ясно, что я изо всех сил стремлюсь замести следы?
– Я предполагаю… Предполагаю, что все было именно так. Потому что однажды я увидел в руках мисс Уиллоби маску. Ту маску, в которой была моя дама на маскараде, – с досадой и обидой произнес Мануэль Де Ла Серта. – Ума не приложу, как так вышло… Разве что действительно именно она устроила это недоразумение. Но каким образом? И зачем?
Мистер Уиллоби тяжело вздохнул и развел руками.
– Женщина сложно понять, мистер Де Ла Серта. Крайне сложно. Они как шкатулки с сотнями потайных отделений. И в каждом – какой-то секрет. Быть может, ее секрет является достаточно веской причиной для того, чтоб продолжать хранить инкогнито.
Мой возлюбленный нахмурился.
– Какая же причина может быть настолько веской, чтобы собственноручно отдать меня другой?
Звучало и правда так, словно бы я его предавала.
– Ну… Вам выбрали девушку из хорошей семьи, с приданым. К тому же образованную и милую. Я могу без ложной скромности сказать, что Джейн хорошая партия, – заметил мистер Уиллоби. – Смею предположить, ваша дама хотела как лучше, и заботилась о вашем благе.
Заботилась. Из Джейн Уиллоби вышла бы отличная жена.
– И в итоге я опять попал в неприятности. Из-за моей цыганки мне отказал леди Эмма, а теперь еще такая некрасивая история с мисс Уиллоби.
Вина теперь мучила меня еще больше. Не только я на беду встретила Мануэля Де Ла Серта. Ему наше знакомство также не принесло ничего хорошего. Лучше бы нам вовсе никогда не встречаться с ним.
– Недоразумение с моей дочерью можно считать разрешенным ко всеобщему удовлетворению. Я рад, что вы решили явиться ко мне, а не доводить дело до дуэли. Это было разумным решением.
Совершенно верно. Никому не нужно умирать из-за моей оплошности.
– Таково было желание леди Евы. Она настаивала на мирном исходе дела, – тут же выдал мое участие Теодоро Де Ла Серта.
Иногда я мечтала, чтоб у него отнялся язык. Болтливость младшего сына посла часто ставила окружающих в неловкое положение.
– Кузина Ева известная миротворица, – рассмеялся мистер Уиллоби, посмотрев прямо на меня. – А еще обожает принимать решения за других, не так ли, дорогая?
Щеки горели. Я всю свою жизнь решала за других, мои родственники это знали. Властность была неотъемлемой частью моей натуры, от которой избавиться было невозможно.
– Только когда считаю, что это действительно необходимо.
Брат прыснул, тем самым выражая свое отношение к моим словам.
Ну, об этом мы с ним еще переговорим после. Дома. Да, сейчас мои поступки привели к плачевному результату. Но обычно я добиваюсь успеха. И это идет всем на благо.
– Дорогая Ева порой чрезмерно похожа на леди Кэтрин, свою матушку, – иронично заметил мистер Уиллоби. – Тот же характер.
Иберийцы явно не поверили этому утверждению. Разумеется. Мама держалась иначе, она демонстрировала открытость и сердечность, располагая окружающих. Казалось, будто между нами нет ничего общего.
Мы могли бы говорить и дальше, но тут в комнату вбежал до смерти перепуганный Майкл и воскликнул:
– Отец! Отец, Джейн плохо! Она никак не приходит в себя!
Мистер Уиллоби вскочил на ноги и быстро вышел из комнаты. Подумав немного, я сказала молодым людям:
– Я пойду, посмотрю, быть может, понадобится моя помощь.
Хорошо, что травы со мной. Если Джейн Уиллоби всего лишь слегла с недомоганием, то мне удастся быстро поднять ее на ноги. Но почему-то дурные предчувствия никак не желали оставлять меня. Словно бы случилась какая-то беда.
У самых дверей спальни Джейн я натолкнулась на Эндрю. И тот… Проклятие, тот был в такой ярости, что на мгновение мне даже стало страшно. Ни единого раза прежде мне не доводилось видеть племянника в подобном состоянии.
– Будь ты проклята! Это ты во всем виновата! Ты! Не знаю, как именно, но это из-за тебя моя сестра сейчас при смерти!
У меня потемнело в глазах. Хорошо, удалось ухватиться за стену.
– Джейн… Что с Джейн?.. – прохрипела я, чувствуя, как с головой захлестывает ужас.
Дарроу не падают в обмороки. И уж тем более не бьются в бесполезных истериках, когда нужно действовать.
– Мою сестру отравили! – прошипел Эндрю, нависая надо мной. Из всех моих многочисленных родственников он был самым высоким. И рост делал его еще более угрожающим.
– Слышишь, ты, чертова ведьма?! Моя сестра попала в беду из-за тебя! Сперва она поехала на эту проклятую прогулку – и после вдруг вокруг нее начал увиваться Мануэль Де Ла Серта! Проклятый мерзавец, которого я пристрелю!
