– Не знаю. Не пробовала. Да и вряд ли это могло бы помочь мне выйти из депрессии и научиться не прятать боль.

На Адама я не смотрела, как–то вдруг создалось ощущение какой–то интимности, очень личной атмосферы, из-за которой у меня задрожал голос.

Я не собиралась говорить ему, что основная причина не в депрессии, а в том, что мой диагноз не лечится, только легче поддается контролю с возрастом, при условии регулярной терапии и приема лекарств. Когда я думала, что это на всю жизнь, что боль внутри меня – единственное, что никогда меня не оставит, мне хотелось умереть.

– Просто знай, что даже если ты это прячешь глубоко внутри себя, оно никуда не исчезнет. Особенно, когда ты так усиленно пытаешься это скрыть, зацикливаясь до такой степени, что сама не даешь себе забыть.

– Ты ведь пришел сюда не за тем, чтобы ковыряться в моих травмах? – что ж, надолго мне моей искренности не хватило.

– Верно, просто случайно заметил, – он некоторое время молчал. – Тут сложно не заметить. Порезы совсем свежие.

Он снова замолчал.

– Это моя вина, прости.

Я перевела взгляд на руки парня. В глаза смотреть боялась, из страха вновь заметить в них ту необыкновенную доброту, которая не сочеталась с его имиджем при других людях.

У Адама были красивые тонкие пальцы, как будто созданные для игры на рояле, а на самих кистях и предплечьях выступали красивые бугристые вены.

Эстетично и завораживающе.

– Не нужно перекладывать ответственность и, уж тем более, брать на себя за это вину, – тихо сказала я, продолжая любоваться руками парня. – Я сама могу нести ответственность за свои действия. Я сделала это, потому что сама так захотела, никто меня не принуждал.

Однако, неприятный ехидный голос внутри меня все же шептал что-то насчет того, что это они все виноваты, что это мир плохой, а я – хорошая и не должна ни в чем себя винить.

– Давай поговорим, но только честно, хорошо? – Адам начинал издалека, а мне это не сказать, чтобы очень нравилось.

Я кивнула.

– С тех пор, как ты ушла от нас, ничего странного не происходило?

– Вы подмешали мне наркотики, – со страшным спокойствием, но с полным отсутствием уверенности сказала я. – Ты подмешал.

– Я бы никогда так не поступил, ни с кем. Я против наркотических веществ и испытываю отвращение к ним и тем, кто употребляет. Пожалуйста, верь мне. Я понимаю, что ты пытаешься найти объяснение тому, что, возможно, видела, хочешь доказать себе, что не сошла с ума. Я уверяю, с твоим рассудком все в порядке, Ева.

– Чем ты можешь это доказать? – на глаза уже наворачивались слезы. Опять.

– Огонь. Огонь на книге видела не только ты.

– Огонь? Но…

– Вот именно! Если бы это было только у тебя в голове, мы бы не знали.

– Но как?.. – я невольно бросила взгляд на Кассия.

Он был спокоен и слушал нас будто бы даже с интересом.

– Потому что существуют вещи выше нашего понимания. Есть силы, способные на все, способные подарить бессмертие.

– Тоже мне, воодушевил. Бессмертие больше звучит как самое страшное проклятие.

Я почувствовала, как Кассий сконцентрировался на мне после этих слов.

– Скажи мне, может, тебе снилось что-то? Может, ты чувствуешь чье–то присутствие?

Я посмотрела на чудовище. На мгновение я увидела, как будто вспышкой молнии мелькнули его прозрачно–серые глаза.

– Нет, ты ничего не видела, – голос уже не был таким пугающим, но мое тело все равно покрыли колючие мурашки.

– Нет, я ничего не видела.

– Ева, если я попрошу тебя пойти со мной, ты пойдешь? И какого черта ты смотришь на это проклятое кресло?!

Я вздрогнула и мотнула головой, как будто сбрасывая наваждение.

– Ничего. Я просто задумалась. Ушла в себя, со мной такое бывает.

Где-товнутри меня кололась вина за то, что я вру Адаму, просившему этого не делать.

Если Кассий и правда не просто плод моего воображения, лучше делать, что он хочет, верно? Или лучше говорить правду, чтобы парень мог помочь мне?

– Что ж, ты не так глупа, как я думал, – самодовольно прошептал монстр.

– Ну, так что? – переспросил Адам.

Я снова посмотрела на Кассия. Он кивнул.

– Только мне к семи надо быть дома, – я посмотрела на часы, парень сделал то же самое.

– Обещаю вернуть тебя даже раньше.

Глава 3

Хранитель

Пока я одевалась, Адам ждал меня на кухне, листая сборник Бродского (видно, туда он попал еще вчера, поэтому и всплыл во сне).

Жуткая тень же последовала за мной и внимательно изучала мою комнату.

– Мне нужно… – начала я, но потом осекла себя, решив, что это слишком глупо: говорить с видением и не обращать внимания на то, что он ненастоящий.

– Переодевайся. Привыкай к тому, что я теперь все время буду рядом, пока ты не вернешь меня туда, где мне место.

Я не выдержала.

– Фактически, чисто в теории, ты – фантом, верно? Ты неосязаем, так что… почему бы тебе просто не вернуться туда, откуда ты пришел? – я старалась говорить шепотом, чтобы Адам меня не услышал.

Кассий сбросил вазу с сухоцветами с моего комода.

– Да зачем?! – вскрикнула я.

– Ева, все в порядке? – прокричал мне с кухни гость.

– Да! – ответила я. – Вазу уронила…

– Я не касаюсь тебя только потому, что это принесет тебе неисправимый вред, – чудовище легло на мою постель, которая прогнулась под его тяжестью.

Неужели это не у меня в голове?

Стоп. Если он сбросил вазу, и Адам услышал… значит…

– Да, я настоящий. Думаю, твой друг тебе все расскажет. Мне бы сначала хотелось услышать его версию. Мне правда известна сполна, – он посмотрел на меня, и снова проблеснули его глаза. – Одевайся уже.

Я стала к нему спиной и вытащила с нижних полок джинсы и водолазку.

Все сложнее уговаривать себя тем, что все это мне просто кажется и что я вот-вот проснусь

Когда я оделась и уже выходила из комнаты, в голове промелькнула мысль закрыть дверь так, чтобы не дать Кассию выйти, не показав себя и свое присутствие Адаму, но потом подумала, что это может плохо обернуться для меня же самой. К тому же, его плоть, похоже, не знала препятствий.

– Готова? – Адам уже надевал куртку.

– Готова.

На деле же готова я не была. Было такое тяжелое, давящее чувство, как будто я в западне и мне нет выхода.

Мы достаточно долго шли молча, обычно для меня в тягость были пустые разговоры, но я волновалась так сильно, что готова была говорить даже о погоде.

– Я бы хотел, чтобы ты мне доверяла. Я правда не хочу тебе зла, – боковым зрением я видела, что парень смотрит на меня, но не повернула к нему голову.

– Слишком много хочешь, – пробубнила я, наклонив голову так, что теперь мне было видно только собственные ноги.

– Но ведь ты уже идешь с ним, – возразил Кассий, в голосе которого слышалась насмешка.

Хотелось прожечь его взглядом и сказать, что это все по его вине, но, увы, Адам все еще был здесь.

– Надеюсь, я найду слова, которые помогут тебе передумать. Ты, возможно, изменишь взгляды на многие вещи сегодня вечером, Ева.

И снова молчание.

– Слушай, – не выдержала я. – А какой тебе от этого толк? Не знаю там, может, польза? Ради чего–то же ты этим занимаешься, ну… если на секундочку допустить, что что-то такое есть, – сдалась я.

Честное слово, виновато это чудовище справа от меня, оно превращало любое молчание и тишину в невыносимую пытку.

– Меня направил один человек… он рассказал мне про Кассия и… дал ту книгу. Он сказал, что когда все из пророчества будут собраны, то можно проводить кровный ритуал. Я расскажу тебе подробнее дома, хорошо?

Я кивнула.

Кассий издал утробное рычание. Интересно.

Конечно, Адам все еще не ответил на вопрос, зачем он это делает, но допустим. Своих ответов я добьюсь.

В груди сперлось неприятное чувство, когда мы оказались у дома Адама. Вчерашний день еще слишком свежо и больно колется в рассудке, чтобы чувствовать себя спокойно.