– Стоять, Воронцов! – Тонкая девичья рука с неожиданной для столь хрупкого телосложения силой взяла его за предплечье. – От тебя, твое благородие, сейчас бл****ом ночным за километр разит. Тем более я тебе должна за заступничество. Может, примешь пока душ, а мы тут пообщаемся по-девичьи.
Матвей хотел что-то возразить, но лишь пожал плечами и потопал в сторону ванной. Раз альфа-самка заявила, что справится, то за результат можно не беспокоиться. Он вообще слабо представлял, кто и что может противопоставить наследнице именитого промышленника.
Юноша очень бы удивился, если бы узнал, насколько быстро могут собираться представительницы прекрасного пола (кстати, вопреки его опасениям, оказавшиеся довольно миловидными), если к тому их вынуждают обстоятельства. Непреодолимой силы, ага. Чтобы выпроводить ночных собеседниц своего нового однокурсника, Ольге понадобилось всего три слова, два жеста и один фирменный демидовский тон. Что вкупе с наработанной в молодежной среде репутацией дало совершенно потрясающий эффект: ровно через две минуты двадцать восемь секунд она осталась единственной девушкой в квартире.
Отряхнув руки, словно после не совсем приятной, но необходимой работы, девушка плюхнулась на диван, едва не раздавив небрежно брошенную Матвеем по пути в ванную «читалку».
– Ну-ка, – подхватила Ольга легкий гаджет. – Классику, значит, уважаем. Пушкиным с утра балуемся… – пробормотала она.
Любопытства в брошенном в сторону двери ванной взгляде стало чуть больше. Кто бы мог подумать, что разбивший за одну ночь спорткар, здоровенный джип и парочку лиц, разнесший уже второй за неделю паб, ну и, на вкусное, совративший двух записных недотрог Петербурга, по утрам борется с похмельем чтением стихов классика русской литературы. Кстати, стоило бы узнать, как ему удалось избежать внимания репортеров светской хроники. Девушка не понаслышке знала, как быстро папарацци могут вытащить на свет жареные факты из жизни золотой молодежи Петербурга. Например, историю про вчерашнее ее посещение дешевого стрип-клуба и выкуп целой группы черных танцоров для собственного увеселения она прочитала в Сети еще два часа назад… Впрочем, тут не обошлось без целой команды профессионалов, которые работали как раз на то, чтобы подобные «кунштюки» получали самое широкое освещение. Однако репортеры светской хроники и без того свой хлеб не даром ели.
– Ла-а-а-адно, уточним…
Матвей же в это время наслаждался ощущением тугих и контрастных струй воды на своем теле. Юноша был доволен. Первое задание внештатный канцелярист Воронцов Матвей Александрович выполнил с блеском в брызгах разбитых стекол витрин и крови из разбитых же носов тех, кто пытался его остановить.
А что поделаешь, когда поставленная задача требует нестандартных решений. Иду своим курсом, господа, иду своим курсом…
Крыло V экспедиции. День седьмой от прибытия в столицу Российской империи
Первый день службы в «Тройке» начался для Матвея ровно за семь дней до визита Ольги в его берлогу прямо после памятного разговора с князем. Его тут же разместили за одним из пустующих столов в крыле V экспедиции, где сразу же, лишь позволив наскоро протереть пыль, выдали для изучения кучу инструкций на каждый и всяческий случай. Поначалу он пытался вникнуть в строчки сухого канцелярского текста, но уже через пятнадцать минут в его голове образовалась такая каша, что на очередном пойманном противоречии он попросту отправился к вахмистру Калашникову.
Тот, выслушав суть проблемы, спокойно ответил:
– Князя интересует результат. – Егор Степаныч с удовольствием потянулся, явно устав корпеть над бумагами, от которых его только что оторвал новый стажер. – Если ты выполняешь задачу, то никто не поинтересуется, как именно. Будет рассмотрено лишь соотношение привлеченных сил и сопутствующего ущерба против полученного результата. Постарайся, чтобы баланс был всегда смещен в сторону последнего. Что же до этих бумажек… – Вахмистр легко подкинул на ладони довольно тяжелую стопку подшивок с серьезными вензелями и печатями. На «ты» он, кстати, перешел без всякого напряжения. – Канцелярия не любит выносить сор из избы, – заметил он с изучающим прищуром. – Поэтому если ты совершишь нечто… неприемлемое, то тут-то и выяснится, что прегрешений у тебя, согласно вполне официальным бумагам, столько, что лет на десять непрерывного расстрела с конфискацией вполне хватит. И огребешь ты, как водится, сразу и за все. В полном соответствии со внутренней инструкцией. Понимаешь?
Матвей кивнул, принимая объяснение. Не сказать, что воспринял спокойно и безмятежно, но как нормальную практику любой сбалансированной системы, когда с ростом возможностей по экспоненте растет и цена ошибки, а следовательно, и цена личной ответственности за нее.
– Поэтому подписывай и старайся сделать так, чтобы об этой стопочке никто и никогда не вспомнил, – спокойно закончил вахмистр, делая глоток давно остывшего чая, на миг сверкнув гербами службы, украшавшими серебряный подстаканник. – Кстати, наша система не так уж и плоха. Во всяких там Европах кандидатам действительно предлагают написать на мешке для трупов имя близкого родственника, который в нем и окажется в случае… – Тут вахмистр сделал неопределенный жест рукой, предлагая Матвею самому додумать, за что именно может последовать подобное наказание. – И да, Матвей Александрович, – тут Калашников слегка усмехнулся, – у нас в экспедиции есть негласная традиция между своими – обращение по именам либо по позывным и на «ты». Исключая князя, конечно, и начальника нашего небольшого, но дружного коллектива.
На последних словах он вновь усмехнулся, но уже достаточно жестко, заставив молодого человека предположить, что с какими-то подводными камнями во внутренних взаимоотношениях ему таки придется столкнуться.
– Не возражаю, Егор, – склонил голову молодой человек, принимая местный свод неформальных взаимоотношений.
– Тогда подписывай бумаги, – вахмистр еще раз взвесил на руке увесистую стопку, – и обсудим твою дальнейшую роль свободного охотника… В овечьей шкуре!
Волком же ему предстояло быть в Петербургском императорском университете, чьи студенты и выпускники так любят приветствовать друг друга ковбойскими жестами, иногда добавляя что-то вроде «пиу-пиу». Традиция, однако. Да еще и на факультете международных отношений… Вот уж к чему душа Матвея не лежала абсолютно. Нет, факультет с момента своего образования выпустил тысячи крутых спецов, но почему-то среди великосветских лоботрясов и глав родов считался очень элитным… А уж про отрывы международников не слышал лишь очень далекий от светской жизни человек!
По прошлым раскладам попасть сюда Матвею не светило – попросту не хватило бы подготовки (шанс имелся у всех, но простолюдину или какому-нибудь захудалому барону пришлось бы продемонстрировать очень и очень высокий уровень знаний!), а просочиться иными путями в ряды будущей элиты было не просто дорого, а баснословно дорого. При этом речь шла не о деньгах, а о связях, ведь преподаватели, как правило, людьми были весьма успешными и влиятельными, а посему любой намек на взятку воспринимали не иначе как личное оскорбление. Своеобразные борзые щенки, которыми за услугу и помощь можно было отдариться, конечно, были. Но их цена… Впрочем, Матвей, как маг, мог бы попытаться поступить вне конкурса, но для одаренных с его уровнем, как правило, имелись свои заведения… Одно из которых, как крепко подозревал молодой человек, закончить ему таки когда-нибудь придется.
– Понял, куда тебя жизнь занесла? – поинтересовался Егор, оказавшийся довольно ехидным типом, глядя, как на лице Матвея проступает осознание открывшихся перспектив. – Тогда давай думать над твоей легендой…
Думать долго не пришлось, и вот здание на набережной Фонтанки, 16, покинул все тот же барон, один из многочисленных внуков отставного генерала графа Григория Никитича Воронцова, прибывший покорять столицу Российской империи. Дьявол крылся в мелочах: теперь даже беглая проверка по полицейской базе давала вполне однозначный результат: плут, повеса, балагур, не признающий законов людских и Божьих! Да и спецотметки о магическом обучении, уровне дара и всего, что относилось к боевым аспектам, неожиданно исчезли. Старую историю в учебном заведении, конечно, раскопать было несложно, а вот чтобы соотнести юношу с героем тех событий, надо было уже серьезно постараться. Жетон боевого мага пришлось сдать в сейф экспедиции, что незаконно было совершенно, так как этот атрибут был обязателен к ношению для любого одаренного… кроме сотрудников «Тройки».
