Тем временем над утренним портом поднимается стрельба. О, неужто местные вояки открыли ответный огонь? Нашим легче! Под шумовой завесой и прятаться проще! А чего нет, коли умеючи-то?

Словно тень, пластун сместился к комнате охраны, где слышались топот ног и невнятные команды на чужом языке.

– Ну, это дело нам знакомое, – едва слышно прошептал казак в усы, отгибая усики чеки гранаты.

Ребристый корпус вкатился в помещение, весело подпрыгивая по полу. Тугая волна взрыва привычно ударила по ушам, и уже через миг огненный ад в отдельно взятой комнате сменился адом стальным. Две тени легко влетели в комнату, заливая очередями любое подозрительное шевеление. Благо правок почти и не требовалось. Однако – порядок! Тренированный слух хорунжего отметил, что стрельба на улице смолкла. Что ж, значит, не осталось у этого вертепа «защитников». Али наоборот – его людей подавили. В последнее он не верил. Фантастика. У нас же все-таки не кино совсем.

Выйдя в общий коридор, он с удовольствием обнаружил готовую ко всему тройку бойцов, со своими задачами уже справившуюся.

– Вперед, – вновь взревел командир, чувствуя себя полным идиотом. – Пошли! Быстрее!

Парни усмехнулись, но поддержали командира бодрыми и согласными выкриками.

«Нам хоть “Оскар” какой завалящий дадут за такую игру?» – мельком подумал хорунжий. А то его люди старались, показывая чудеса актерского мастерства, но оценить-то и не кому!

До лестницы на втором этаже добрались без проблем, нескупыми очередями выкашивая все живое. Зря что ли двойной от норматива на подобную акцию боезапас тащили?

– Та-да-да-да-да… – как-то туго ухнул пулемет на втором этаже.

Да возблагодарим государство Российское за производство отличных активных наушников! Они что, станкач на пролете поставили? Ну кто ж так воюет? Интересно, кто-нибудь из них еще что-то слышит? Два щелчка в эфире от проникшего через крышу снайпера поставили в этом вопросе вескую точку: никто из расчета уже точно ничего не слышит.

К каморке местного командования прошли едва не как на параде. Потому Коваленко даже на предложение сдаться расщедрился некоему Е-баню, но судя по плотному ответному огню, был отправлен этим самым товарищем в далекие е-баня. Ну на нет и суда нет. Хорунжий тоже почитал верной заповедь «не суди и не судим будешь», а потому быстренько организовал засевшим боевичкам путевку на высший суд при помощи пары гранат. А там уж пусть Всевышний разбирается, куда, кому и по каким делам работать.

В особняке на улице Пилес всегда царила деловая суета. Мощный вычислительный и аналитический центр обрабатывал данные от ячеек по всей Руси и бывшим ее частям, потерянным в последнем противостоянии. В пресс-центрах проводились совещания, брифинги и планерки. На закрытых для общего посещения этажах тоже суета была более упорядочена, но и в ней угадывалась деловитость муравейника. Здесь люди несли за свои решений настоящую ответственность. В иной раз даже и головой.

В центре этого людского водоворота, что не останавливался ни на минуту, было лишь одно место покоя и расслабления. Своеобразным «оком шторма» служил кабинет Магистра. Строго говоря, такой должности в штатном расписании не было. Но все называли этого человека именно так.

Отделанный под старину кабинет с настоящим камином был со вкусом обставлен, напоминая антураж времен Ост-Индийской компании: массивная мебель, огромный стол, обитый зеленым сукном, и книжные шкафы вдоль каждой из стен. Два удобных кожаных кресла, между которыми расположился большой глобус-бар, позволяли Магистру и его гостю с комфортом расположиться вполоборота к весело потрескивающему огню.

Оказаться приглашенным сюда – было мечтой каждого из братьев, ибо это означало, что Сам их заслуги оценил и выделил среди остальных. Верный прицел на следующую ступеньку в иерархии Товарищества Иисуса. Сегодня эта честь выпала старому вояке Повиласу.

– Может быть, чаю? – гостеприимно предложил хозяин кабинета.

– Благодарю, я бы не отказался, – склонил голову в благодарном поклоне гость.

Сегодня ему пришлось большую часть дня буквально носом рыть в остатках базы контрабандистов под противным моросящим дождем, так что горячий напиток был весьма кстати.

К удивлению Повиласа, старик сам встал с кресла и направился к чайному столику, где на небольшом столике над газовой горелкой уже доходил до нужной кондиции небольшой прозрачный чайничек.

А вот это слегка настораживало. Если его так обхаживают, значит, совсем скоро за этим последует Просьба. Именно так, с большой буквы. А тот, кто общался с людьми, имеющими подобную власть, к какой бы иерархии они ни принадлежали, прекрасно знает, что неформальное обращение имеет куда большую силу, чем откровенный приказ. А вот сил и средств на исполнение потребует куда больше.

– Не люблю я современные электрические игрушки, – признался он, колдуя над напитком. – Нет в них изящества. То ли дело самому над живым пламенем, когда нужная температура угадывается чутьем и многолетним опытом, а не бездушным щелчком кнопки.

Руки старика с удивительной для его возраста грацией и ловкостью порхали над столиком, переливая, смешивая и давая чуть настояться.

– Прошу, брат. – Магистр не погнушался сам преподнести гостю небольшую чашечку. – Согревайся и собирайся с мыслями.

На некоторое время кабинет погрузился в тишину. Горячий напиток теплой волной прокатился по телу, согревая даже пальцы, замерзшие за день, в то же время проясняя ум. Вкус был настолько хорош, что гость уделил несколько минут вдумчивой дегустации.

Магистр не торопил.

– Благодарю, Старший, – в очередной раз склонил голову Повилас. – Чай и вправду хорош!

Магистр тепло улыбнулся одними губами. Однако взгляд, как и обычно, был собран и холоден, что человеку понимающему говорило очень о многом.

– Тогда расскажи мне о том, что удалось узнать по поводу налета на базу нашего друга Е-баня.

Последние два слова старик произнес с ехидной усмешкой. Для него не было секретом, сколько «прилипало» к загребущим ручонкам контрабандиста имущества ордена во время иных… негоций. Впрочем, до недавнего времени ханец пределы своей наглости видел, а процент «утряски и усушки» казначеем закладывался в сумму оплаты разнообразных услуг. Всех все устраивало ровно до того момента, когда кое-кто окончательно потерял разум от жадности. Увы, иногда это презренное чувство становится настолько сильно, что давит все базовые инстинкты. В том числе и осторожность.

– Около четырех часов утра в районе порта произошло боестолкновение с участием…

– Постой, – перебил старик гостя, поднимая ладонь вверх. – С официальными отчетами я знаком уже два часа как. Мне интересно твое мнение о произошедшем.

– Что ж, нашего друга Е-баня пожгли весьма основательно, попутно уничтожив весь его флот, что был в данный момент на рейде. – Повилас на секунду замолк, корректируя свой доклад с учетом пожелания хозяина кабинета. – Я бы сказал, что налет организован профессионалами, но замаскирован под разборки между местным криминалитетом.

Старик откинулся на спинку кресла, сведя руки перед собой, словно Ришелье из старого доброго фильма (он вряд ли бы кому-нибудь признался, но это был один из его любимых фильмов вероятного противника).

– Продолжай, – попросил он. – Почему ты думаешь, что этот хитрый лис не оттоптал еще чью-то мозоль?

Повилас твердо взглянул на собеседника. Ощущение – это то самое, что отличает профессионала от обычного специалиста. Контроль на кончиках пальцев. Способность видеть больше там, где другие пасуют. Проблема в том, что эти самые ощущения иногда могут противоречить фактам. И как тогда доказать человеку, имеющему право принимать решения, свою правоту? Особенно если мнение профессионала предполагает куда худший вариант развития событий, чем тот, на который указывают факты.

– Я сегодня целый день ковырялся в трупах, и могу сказать, что дырок в них намного больше, чем необходимо для решения задачи.