Хаггард внезапно заинтересовался:
– А что он был за человек? В смысле, умный?
– Да, пока это все не началось. Умный, только очень нервный.
– Нервный?! Нервозность порождает эмоции, эмоции порождают…
– Что?
– Не важно. Так он боялся чертей? – Хаггард изогнул губы в презрительной улыбке.
Стоун осушил стакан. Под хмельком его всегда тянуло поспорить.
– Да, он рехнулся. Но не так уж давно недалеко от Нью-Йорка сжигали ведьм. Люди всегда боялись нечисти.
Хаггард засмеялся:
– Конечно! Дураки и невротики.
Стоун встал, пересек комнату и взял книгу по магии. Быстро ее пролистал и протянул Хаггарду:
– Я заметил здесь один рисунок… Он напугает любого, кто верит в нечисть, даже если ее не существует.
На рисунке была изображена злобная голова в короне, окруженная десятком многосуставных лап с когтями. Подпись внизу гласила: «Asmodée».
Хаггард закрыл книгу и снова улыбнулся:
– Расс, ты не прав. Даже если Асмодей существует, умному человеку не стоит его бояться. Сам подумай, каковы возможности демона?
Стоун плеснул в свой стакан.
– Ну… магическая сила. Ему достаточно лишь лапой махнуть, чтобы низвергнуть тебя в ад.
– Сила, – кивнул Хаггард. – Если перестанешь пользоваться рукой, что случится?
– Она атрофируется.
– Верно. У чертей есть магическая сила, если верить легендам. Но никто никогда не утверждал, что они очень умны. Зачем им развивать свои мозги? Они могут выполнить любое желание по мановению лапы, как ты выразился. – Хаггард усмехнулся.
– Горилла не слишком умна, но быстро уложит тебя на лопатки.
– Я ее пристрелю, – логично возразил Хаггард. – У чертей есть только магия. У нас – мозги. Наука, психология… Да если бы Фауст посещал Гарвард, он бы мог завязать хвост Мефистофеля узлами.
– Лично я окончил Йель, – пробормотал Стоун и встал, когда в комнату вплыла Джин Хаггард.
Она была стройной, элегантной и очаровательной, этакая хрупкая блондинка. В вечернем платье и накидке она выглядела сногсшибательно.
Странно, но на долю секунды в глазах Хаггарда при виде жены мелькнула лютая злоба. Миг спустя он вновь обрел контроль над собой.
Джин сверкнула улыбкой:
– Расс, извини, что заставила ждать. И что в этот вечер свалилась на твою голову без предупреждения.
– Это я виноват, – буркнул Хаггард. – Мне нужно поработать. Ни к чему, чтобы Джин болталась рядом и слушала мои стоны. Развлекайтесь, дети мои.
Они пообещали так и сделать и ушли. Хаггард запер дверь на замок. Затем вернулся в гостиную, открыл книгу и торопливо нашел нужную страницу.
Формула была на месте. Хагганд прочел ее, натянуто улыбаясь. После чего подошел к телефону и набрал номер.
– Филлис? Это Стив… Я знаю, я не мог позвонить раньше. Прости… Сегодня вечером? Я занят… Я тебе говорил…
Щелчки в тишине.
– Прости, дорогая, я не могу. Джин вернется с минуты на минуту. Давай завтра вечером? У меня может быть сюрприз для тебя.
Очевидно, ответ был положительным, поскольку Хаггард повесил трубку и, насвистывая, пошел в кухню. Он вернулся с большой миской, поставил ее посередине ковра. Затем открыл термос и вылил его вязкое содержимое в миску. Поднялась струйка пара. Кровь не остыла. Свежая кровь, разумеется, была необходима, хотя фермер из Джерси приставал с вопросами, когда Хаггард расплачивался: «А поросенок вам не нужен, мистер? Только кровь? А может…»
Хотел бы Хаггард знать, почему свежепролитая кровь играет такую важную роль в подобных ритуалах с момента зарождения мифологии. Он вернулся к книге и начал читать. Латинские фразы дробью слетали с его губ. Он ощутил легкое нервное напряжение и заставил себя расслабиться. Никаких эмоций. Никаких неврозов. Никаких истерик. Только логика!
Логика против демонов.
Уровень крови убывал. Ее уже осталось на самом донышке. Куда девается кровь? Странное явление, что ни говори. Но Хаггард не удивился, хотя по-прежнему относился к колдовству весьма скептически.
Кровь исчезла из миски. И заклинание было произнесено целиком.
Хаггард вскинул голову. Свет… Он мигнул? Да, не показалось. Лампы светят тусклее…
– Чушь, – еле слышно сказал он. – Воображение, фантазии, самовнушение. Электричество зависит от тока; призраки не могут повлиять на динамо-машину.
Лампы снова горели ярко. И снова погасли. Хаггард стоял в бесцветной темноте, глядя на смутное пятно в миске у своих ног. Казалось, пятно движется…
Оно пульсировало и меняло форму. Росло. Это была черная клякса, нет, наклонный колодец, на дне которого Хаггард видел что-то зеленое. Он словно заглядывал в телескоп не с того конца. Внизу появилась далекая, крошечная, но все же четко различимая комната с зелеными стенами и полом. В ней никого не было.
Колодец расширялся. Ощутив, как пол уходит из-под ног, Хаггард покачнулся, у него закружилась голова.
Если он упадет…
– Я смотрю, – тихо произнес он, – на зеленую комнату внизу. Возможно, в ковре и полу есть дыра. Возможно, мистер Тохи в квартире этажом ниже сменил обстановку. Возможно, но маловероятно. Следовательно, то, что я вижу, нереально. Это иллюзия.
Но она была пугающе реальной. Хаггард с трудом держал себя в руках; хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть. Тем не менее он продолжил:
– Пол сделан из железобетона и дерева. Это прочные материалы, их можно уничтожить только физически. Следовательно, то, что я вижу, – иллюзия.
Головокружение прошло, Хаггард без опаски посмотрел вниз. И вдруг увидел косматую морду с оскаленными зубами. К нему потянулись когтистые лапы. Из разинутой пасти капала слюна.
Хаггард не пошевелился. Лапы замерли в дюйме от его лица. Они угрожающе дергались.
– Ты видишь, – произнес Хаггард, – я совсем не боюсь. Иди…
Он осекся. Он едва не сказал: «Иди сюда», что означало бы гласное признание иллюзии реальностью.
– Иди туда, где мы сможем спокойно поговорить.
Зияющая яма в полу и зеленая комната на ее дне исчезли, квартира снова стала абсолютно нормальной. На полу стояла пустая миска. Перед Хаггардом возник невысокий мужчина, неуверенно переминающийся с ноги на ногу.
Его обнаженное тело было волосатым и мускулистым, а грубое лицо казалось вполне человеческим, разве что череп был странным образом сплюснут с боков, лоб и подбородок скошены, а губы плотно обтягивали массивные верхние резцы.
– Что ж, садись, – сказал Хаггард и сел сам.
Гость повиновался, сердито глядя из-под черных бровей. Повисла тишина.
– Ты совсем идиот? – наконец спросил Хаггард с откровенным презрением.
Он почти жалел, что задал вопрос, потому что, когда демон заговорил, стали видны зубы – жуткие острые клыки хищника.
– Ты меня не боишься?
Голос был низким, резонирующим, и Хаггард подумал, что в прошлом многие люди дрожали от страха при этих звуках. Он хмыкнул.
– Давай не будем терять время. Во-первых, как тебя зовут?
Демон не знал, как на это реагировать. Хотел было разозлиться, но передумал. Наконец он проворчал:
– Ты не сможешь правильно произнести мое имя. Зови меня Ваалом. У ассирийцев это означало «владыка».
– Имя как имя. Хорошо. Ты раньше встречал человека, который тебя не боится?
Янтарные кошачьи глаза Ваала были непроницаемы.
– Почему я должен на это отвечать?
Хаггард понял, что снова напрягся, и расслабился.
– Можешь не отвечать. Но я хочу, чтобы ты понял, что имеешь дело не с деревенским недоумком, которого можно напугать грозным рыком. Мне от тебя кое-что нужно. Я готов за это заплатить.
Хаггард ждал реакции демона. Он едва не усмехнулся при виде торжества на грубом лице Ваала.
– Сделка? Договор? Что ж, смертный, мне это не в новинку. Я обладаю магической силой; она может послужить тебе за определенную цену.
– И что же это за цена? Моя душа? – спросил Хаггард, чувствуя себя глупо.
– Твоя – что? – переспросил Ваал. – Ах да, припоминаю. Смертные вечно выпрашивают дары за свои так называемые души. Помнится, я сказал пророку Аликааму: «Дареный конь может быть слаб на ноги. Покажи мне эту твою драгоценную душу, и мы заключим сделку». Разумеется, он не смог ее показать, но заявил, что она заключена в его теле. – Демон хрипло засмеялся. – Я не попадусь на эту старую уловку. Мне не нужна твоя драгоценная душа. Мне нужен ты!
