Фейерверк был неплох. Фирма не ограничилась только запуском петард, а сделала крутящийся салют, как двести лет назад в царском замке. Я такие видела в кино. Все-таки я актриса и жена владельца киностудии.

Потом все отправились спать, а я подошла к нашему первому пилоту Антону.

– Антон, вы, наверно, такой умный, – начала я, – ведь все кнопки на пульте надо запомнить…

– А откуда вы знаете, что там кнопки? – довольно невежливо спросил он.

– Ну я в кино видела про космонавтов, – я притворилась дурочкой. На мужиков это действует безотказно.

– Там действительно кнопки, – улыбнулся пилот.

– А вот если пожар, что вы будете делать? – испуганно спросила я, – да и мы, ведь мы все в одну дверь не протиснемся. Кто-то может задохнуться и погибнуть.

– Вам совершенно не о чем волноваться, – успокоил меня Антон, – в рубке есть еще одна дверь. Чтобы ее открыть, нужно только нажать на зеленую кнопку справа на пульте.

– Вы мне покажете эту кнопку, а то я от страха не засну? – поинтересовалась я.

– Конечно, заходите в мою смену, я все покажу, – предложил пилот.

– А туда же экскурсантов не пускают, – заметила я.

– Со мной можно, – ответил Антон.

Тут я заметила, что почти рядом с нами стоит Гольдман и гаденько улыбается. Еще мужу донесет! С такого станется. Пришлось прервать милую беседу и уйти в каюту.

Не зря я не хотел соглашаться на Гошкино предложение, ох, не зря. Не успели заселиться, даже никуда еще не уехали, как администрация этих самых «Зорь» устроила нам банкет. Меня это, конечно, не порадовало, но отвертеться нечего было и думать. Нас здесь всего десять человек, не отговоришься и не спрячешься.

Прежде всего – в чем идти? Все мои костюмы (одна штука) времен выпуска из института. Я взял его на всякий случай, но потом решил не надевать. Все-таки в джинсах и свитере я не выгляжу этаким переростком в старой школьной форме. Плевать на аристократов – капиталистов, все равно выбора нет. Велико было искушение объявить бывшим одноклассникам, что я здесь не экскурсант, а наемный работник. Но, подумав, я решил обойтись без демаршей.

Конечно, остальные блистали. Гольдман и Бархатов выглядели шикарно и солидно. Так обычно богачей изображают в фильмах. Пятакова сияла бриллиантами. Все, кроме Марселя, пришли в костюмах, поэтому, чтобы не слишком выделяться, я старался держаться поближе к нашему художнику. Потом подтянулся Кочетков, который тоже решил отдыхать по-простому и пришел без костюма, так что на меня никто особо не смотрел.

Стол накрыли шикарный. На свои шестьдесят кванзатов в месяц я такого не видал даже на Новый год. Я пытался держать себя в руках, но не уверен, что получилось.

Танцевать я не собирался, но Пятакова настояла, не могла она допустить, чтобы хоть один кавалер остался в стороне. Вытащила меня вальсировать. Вот когда я вспомнил мамины уроки и мысленно ей поклонился! По крайней мере, здесь я оказался не хуже других.

Лера пришла в черном платье. Я не знаток моды, но от него у меня захватило дух. Довольно короткое и какое-то очень простое, оно превратило Новицкую в изящную статуэтку. На ней не было никаких украшений, только что-то длинное и нежное в ушах. Пушистые волосы она заколола, стала видна шея…

Лера сидела за столом и разговаривала с Веней. Пятакова то и дело приставала к ней, чтобы та шла танцевать. В результате мужики потянулись. Больше всех старался Гольдман. Я тоже хотел ее пригласить, но не решился. Если бы она отказалась, не знаю, как я пережил бы две недели экскурсии.

Интересно, как Лера сюда попала? Я слышал, что она работает редактором в каком-то издательстве. Вряд ли там такие зарплаты, чтобы сотрудники могли позволить себе «Зори Земли». Наверное, вышла замуж за богатого. Что ж, кто – кто, а она это заслужила.

Понемногу все расслабились, да чему удивляться: вина хозяева выставили щедро. Ребята стали вспоминать школу, разные глупые случаи, которые теперь почему-то казались милыми. Лера раскраснелась, глаза горели, она так хорошо смеялась, стала похожа на школьницу.

Было очень весело, но вскоре ребята захмелели. Как меняются люди, когда выпьют! Бархатов сделался важным и загадочным, словно боялся выдать государственную тайну. Жорка раскрепостился. Он и так весь вечер клеился к Лере, а под конец пошел в разнос. Я по понятным причинам пил мало: все-таки на работе. Марсель пришел в возвышенно-романтическое состояние, хотел писать наш общий портрет, всем улыбался и кивал. Выглядело это смешно, но трогательно. Удивительно он добрый и незлобивый. Лучше всех держался Веня. Видно, годы работы на государственной службе научили не расслабляться.

В конце вечера был неплохой фейерверк. Я думаю, его устроили, чтобы гости немного проветрились на свежем воздухе. Так оно и вышло, только Вовка Корсаров остался расслабленно висеть в кресле. Пришлось оказать ему первую помощь и проводить в постель.

Признаюсь, самого перехода я не заметил. Почему-то в автобусе нет окон. То ли для создания контраста, то ли потому, что при переходе не на что смотреть. Вот только что мы были на улице города, рядом с шикарными магазинами и ресторанами – и вдруг уже на побережье теплого моря. По нервам бьет сильно, хотя разницы с морем на Гее я не увидел.

Путешествие по параллельным мирам всегда представлялось мне странной штукой. Ведь мы перемещаемся на ту же самую Землю, на несколько делений сдвинутую по отношению к нашей по оси… чего? Реальности? Да и деления эти условны. Непрерывная цепь Земель живет в тесном соседстве, если можно так выразиться. А промежутки для скачка определяются всего лишь энергией, затраченной на переход.

К чему я все это? Когда делаешь крошечный прыжок, ожидаешь увидеть минимальные отличия от родной планеты. Но чем дальше забираешься от своей параллели, тем больше отличия. На этой Земле море раскинулось там, где в нашем мире должна быть суша на многие километры. Это завораживает и пугает, ведь значит, что и на нашей старушке подвижки коры или другие причины могут привести к тому же самому.

Правда, эта параллель отличается от нашей еще сильнее, чем кажется на первый взгляд. Признаюсь, сведения почерпнуты мной из буклета, найденного на прикроватном столике в местной гостинице. Интересно было бы подлететь к здешней Земле на космолете, увидеть совершенно другую голубую планету. Впрочем, на нашей материки сейчас еле просматриваются, настоящая поверхность видна лишь там, где ее уже расчистили от желейки. Однако соседние параллели, та же Земля XVIIа, сохраняют очертания, известные по глобусу еще со школьной скамьи.

Чудно, эта планета вращается вокруг Солнца так, что всегда повернута к ней одной стороной, фактически сутки равны году. Впрочем, длину здешнего года я не уточнял.

Вся жизнь сосредоточена в средней полосе. При этом средняя полоса и в северном, и в южном полушарии располагается гораздо ближе к полюсам, чем к экватору. Ближе к югу слишком жарко, севернее – холодно. Конечно, и там есть люди, но условия не курортные. На обращенной к Солнцу стороне всегда лето, на противоположной – зима. Там не только не живут, посещение царства льда запрещено для частных лиц. Можно предположить, что на той стороне обитают какие-нибудь звери вроде белых медведей или другие любители холода.

После скачка автобус оказался на побережье. В километре от нас светились огни небольшого города, но по инструкции отдыхающим выходить на улицу пока было нельзя. Всех экскурсантов утром полагалось поселить в гостиницу, а пока после завершения банкета они ночевали на борту. Их оказалось десять человек, что соответствовало числу кают. Дорогие билеты давали каждому право занять комнату одному, хотя в ней спокойно могли спать и двое. Во всяком случае, я надеюсь, что Еремей Двадцать пятый легко проживет в моей каюте пару дней, пока мы не прибудем на нашу Землю.

Так вот, о гостях. Врал мне Архипыч. Женщин оказалось всего две, причем одна, яркая и вертлявая, была давно замужем. Вторая, с добрыми живыми глазами, выглядела лучше, но тоже для флирта не подходила. По-моему, из таких выходят отличные жены, верные друзья, вот только героем ее романа был вовсе не я. В общем, как всегда.