— Вы случайно не разыгрываете меня, доктор? — спросил Калески. — У некоторых людей может быть два разума в одном теле?

— Да, дорогой друг, такое возможно. Я мог бы вылечить Пая, если бы он не умер.

— Как вы собирались лечить их?

— Под гипнозом надо соединить две личности. Но, слушайте, к чему эти вопросы? Он же мёртв, и вы это знаете.

— Что ж, док, — неуверенно сказал Калески. — Он мёртв и не мертв. Я имею в виду…

— Да?

Наконец Калески рассказал всю историю. Когда он закончил, Экстром кивнул.

— Очаровательно, мой дорогой друг, — сказал он. — Вы не положите ногу на ногу на секунду?

Когда Калески сделал это, Экстром ударил его маленьким резиновым молоточком пониже коленной чашечки. Нога Калески взлетела вверх.

— Не думайте, что я псих, — сказал Калески. — Это напыщенное ничтожество Конрой расскажет вам то же самое. Вы заняты сегодня вечером?

— Нет… Послушайте, что вы задумали? — с подозрением спросил Экстром.

Калески раскрыл бумажник и отсчитал пять десяток.

— Если вы могли соединить его, пока он был жив, значит, вы сможете сделать это, когда он мёртв.

— Не говорите глупостей, старина. Я не медиум. Но… — тон изменился, когда Калески начал вынимать деньги, — …можно попробовать. Вы же понимаете, если там не будет призрака, у меня останется первоначальный гонорар.

— Что ж, нам следует тщательно подготовиться, — сказал Экстром. — Как я понимаю, гедонистическая личность, или Л-Два — известный как Богуc — обожает спиртное. У кого есть бутылка алкоголя?

Нашлась бутылка виски. Экстром вылил её содержимое в ванну и пропитал банное полотенце жидкостью; Конрой и Калески перестали возмущаться. Затем он повесил полотенце в гостиной. Вскоре от запаха стало трудно дышать.

— Ах-хах! — закричал Богус, просачиваясь из камина. — Теперь я по-настоящему начну кутить в твоих домах, ты, глупый маленький риэлтор! Когда я проверну это, у тебя не останется арендаторов. Привет, это ты, тупой мелкий психиатр, который всегда пытался соединить меня с Жуликом?

— Да, — ответил Экстром.

— Хорошо, можешь провалиться сквозь землю. Мне не нужна эта вшивая подделка под призрака.

— Всё в порядке, старина, — искренне сказал Экстром. — Не хочешь выпить?

Богус фыркнул:

— Вот это неплохое обращение. Ты устроил это для меня? Может быть, я недооценил тебя, док. Но никаких слияний с этим чудаком, понял? — Он отклонился назад, как будто облокотился на невидимый диван. — Эй, Жулик, только посмотри на это!

— Ты можешь сказать мне, почему вы, призраки, носите костюмы вместо простыней? — спросил Калески.

— Потому что нас похоронили в костюмах, а не в простынях. Это кое-что мне напомнило — не вы ли, ребята, вышли из шкафа с простыней, напугали меня, и я вылетел из своей эктоплазмы? Я ещё разберусь с вами. Хотя сейчас мне так хорошо… — призрак зевнул.

Экстром вытащил карманный фонарик.

— Мистер Пай, — сказал он, — есть один маленький эксперимент, который, возможно, вас заинтересует, — он сфокусировал луч фонарика на потолке и медленно начал двигать им из стороны в сторону. — Следите за лучом. Здесь тепло. Приятно вздремнуть… Ваши веки тяжелеют. Вы хотите спать… спать… спать.

Пять минут гипноза превратили Богуса в неподвижного призрака с остекленевшим взглядом. Затем появился второй призрак.

— О господи! — закричал Жулик. — Что вы сделали с ним, доктор Экстром? Я никогда не думал, что кто-то сможет его контролировать, он такой бешеный. Он не обращает внимания на правила и выходит сухим из воды. Политика, знаете ли.

— Какие правила? — спросил Калески.

— Профсоюзные правила, о тихом и незримом существовании. Мы приняли их после того, как множество домов с приведениями снесли. Ужасно быть призраком, дом которого уничтожен.

— Вы должны обитать здесь?

— Да, сэр. Меня здесь убили, поэтому мне придётся обитать в этом доме, пока за моё убийство не отомстят. Но преступник, который убил меня, в тюрьме до конца жизни, поэтому мне придется ждать его естественной смерти.

— Разве пожизненное заключение не считается расплатой за убийство? — спросил Калески.

— Считалось бы, но этот грабитель был приговорён не за моё убийство. Он убил одного из своих приятелей-преступников.

— Я бы мог снести этот дом, — задумчиво сказал Конрой.

— Дорогой мой, — произнес Жулик, — вы же не сделаете этого, сэр?

— Если другим способом я не смогу остановить призраков…

— Но это не принесёт вам добра. Все остальные дома в квартале построены по такому же плану, как и этот. Проще говоря, они и есть этот дом. Поэтому мы можем вселиться в один из тех домов.

— Ты можешь разрушить все дома в квартале, — сказал Калески.

— Ох! Ты знаешь, сколько стоило их построить, с нечестными подрядчиками и ленивыми рабочими? — застонал Конрой. — Это разорит меня! Кроме того, они практически новые, им только двадцать лет.

— Понимаю вашу озабоченность, сэр, — сказал призрак. — Надеюсь, я могу помочь….

— Вы можете, — вмешался Экстром. — Всё, что нам надо сделать, это соединить вас с Богусом. Объединённый призрак будет обладать спокойным, уравновешенным характером, и он не будет доставлять нам хлопот.

— Что, соединить меня с этим неотёсанным шутом? — закричал Жулик, размахивая своими призрачными руками. — Нелепость! Тысячу раз нет!

— О, прекрати! — начал обхаживать его Калески. — Всё не так плохо.

— Вы же хотите поступить правильно, не так ли? — сказал Конрой.

— Доверьтесь мне, я знаю лучше, старина, — сказал Экстром.

После затянувшейся дискуссии призрак сдался:

— Поторопитесь и побыстрее покончите с этим проклятым делом! — причитал он. — Подумать только, меня засунут в этого грубого невежду, которого я презираю!

Экстром начал махать фонариком, и вскоре Жулик застыл, как и его двойник. Затем психиатр сказал:

— Вы и Богус действительно части одного человека. Вы должны соединиться с ним. У каждого из вас есть свойства, которых нет у другого. Сейчас вы только половина призрака. Жулик, соединитесь с Богусом, чтобы составить цельного Мелвина Пая.

Жулик, словно во сне, подлетел к тому месту, где развалился его двойник. Он принял ту же позу в том же месте, и стал виден только один призрак.

— Проснитесь, Мелвин Пай! — закричал Экстром.

Призрак Мелвина Пая проснулся.

— Слушайте, это ловкий трюк, доктор Экстром, — сказал он, ухмыльнувшись. — Я помню всё, что делали мои прежние я.

Призрак встал. Он казался немного больше и намного внушительнее, чем оба прежних.

— Ха! — воскликнул он. — Хотел бы я быть таким раньше. Не говорите о том, что я натворил.

Это был ни Мелвин Пай, маменькин сынок, ни Мелвин Пай, безответственный хулиган. Это был Мелвин Пай, Избранник Судьбы.

— Но я всё ещё могу закончить пару дел. Ты! Ведь ты тот скупой владелец дома, так?

— Я… — начал Конрой.

— Заткнись! Ты знаешь, я могу опустошить твои дома, как и тот, да?

— Я…

— Заткнись! С этого момента будешь делать так, как скажу я.

— Я приведу учителя…

Призрак нахмурился:

— Заткнись! Я достаточно знаю о Джузеппе. Он не посмеет беспокоить меня. Во-первых, ты сдавал эти дома в позорном состоянии. Ты починишь три масляных горелки, две плиты, шесть холодильников и четыре водопроводных системы в этом квартале, и никакой небрежной работы!

— Но…

— Ты сделаешь, как я сказал, или мне начать хулиганить? — заворчал призрак.

— Хорошо. Но я…

— Заткнись! Дальше — тот арендатор, который жил здесь раньше, Ригуло. Он потерял работу. Ты дашь ему новую.

— Но мне не нужен чертёжник на полный рабочий день!

— Заткнись! Потом, Мисс Уинстон, которая приходит, чтобы готовить тебе обед. Она любит тебя, один Бог знает, почему. Женись на ней.

— Что?

— Ты слышал меня! Никаких отговорок, если не хочешь, чтобы все твои дома снесли. Я вернусь завтра, чтобы проверить, что ты делаешь. К тому времени я придумаю ещё задания. Спокойной ночи, джентльмены, — призрак быстро поклонился Калески и Экстром, и испарился.