— Ух… — сказал Прингл. Он плеснул керосина на штабель и поджёг его. Почти сразу же разгорелся большой яркий костер. — Нет ветра, — заметил Прингл. — Поэтому всё безопасно. Ну, Джо, давай вытащим первую доску.

Асерия, казалось, не обращала внимания на показное равнодушие. Когда Прингл и Ларошель опустили руки на доску, она сказала:

— Вы были так испуганы, когда я вселялась в них и оживляла, не так ли? И вы выстояли перед моим чудовищем. Но есть кое-что, чего вы боитесь больше досок или монстров.

Прингл только ухмыльнулся:

— И что это? Хорошо, Джо, поднимай! Не обращай внимания, если покажется, что я разговариваю сам с собой.

— Да. Профсоюзные организаторы, — сказала Асерия.

— Что? — Прингл ослабил хватку.

— Да. Вам понравится, если я организую ваших людей?

Рот Прингла открылся.

— Я могу сделать это. Я слышала, что они говорили, и я кое-что знаю о профсоюзах. А вы знаете меня. Я появляюсь, я исчезаю. Вы не сможете держать меня подальше, как мужчин из Американской Федерации Труда и Конгресса промышленных организаций. О, это была бы отличная месть за сожжение моего дома.

На протяжении тридцати секунд стояла тишина, нарушаемая дыханием мужчин и треском огня. Когда Прингл издал звук — это был звук задыхающегося, смертельный хрип человека, умирающего от жажды в пустыне.

— Ты… — прошептал он. И снова: — Ты…

— Вы в порядке, мистер Прингл? — спросил Ларошель.

— Нет, — ответил Прингл. — Я умираю.

— Итак? — спросила Асерия.

Прингл тяжело опустился в грязь, снял свою проволочную маску и закрыл лицо руками.

— Уходи, Джо, — сказал он, не слушая протестов встревоженного Ларошеля.

Прингл сказал:

— Ты выиграла. Что ты хочешь, чтобы я сделал с этими проклятыми досками? Мы не можем просто оставить их здесь, пока они не сгниют.

— Положите их в приятное сухое место. Я не против, чтобы их продали, но только все вместе, пока я не найду другое дерево того же вида.

— Посмотрим, — сказал Прингл. — Эрлу Делакруа нужен новый танцпол в его притон. Но Эрл такой скупой, что будет ждать, пока кто-нибудь не провалится сквозь старый. Может быть, если я предложу ему доски за полцены, или даже за четверть…

Так случилось, что три недели спустя Эрл Делакруа удивил тех, кто знал его скупость, тем, что установил новый танцпол в «Соснах». Он удивил всех ещё сильнее, наняв милую рыжеволосую девушку в качестве хостессы. Ему самому не нравились эти новшества. Но Прингл лично привёл девушку и дал ей лучшие рекомендации. Мысленно Делакруа поднял брови. Если Прингл, который владел большей частью города, хотел устроить… кого-то… это была очень хорошая мысль — взять «кого-то» на работу, не задавая вопросов.

Делакруа был чрезвычайно заинтригован, когда девушка назвалась Асерией; затем, когда он спросил полное имя, девушка шёпотом посовещалась с Принглом и назвала фамилию «Джонс». Джонс, да? Ха, ха.

С тех пор Асерия работает в «Соснах». Для вида она снимает комнату в пансионе по соседству. Но она там не ночует. Хозяйка пансиона не знает, что каждую ночь Асерия возвращается в ресторан. Там темно, и никто не видит, что она делает, чтобы слиться с досками. Возможно, она просто исчезает. Во время этих ночных походов она всегда надевает зелёное платье. Или, скорее, оно было зеленым, но с приходом осени оно постепенно становится ярко-жёлтым.

Она божественно танцует и нравится местным парням, но они считают её немного странной. Например, рано или поздно она спрашивает у каждого знакомого, не знает ли тот места, где растут норвежские клёны. Она по-прежнему задаёт этот вопрос, и если вы знаете, уверен, она будет очень, очень вам признательна, если вы сообщите ей…

Он снова был здесь.

Бернард Ригуло поднялся на локте, всматриваясь в темноту.

Он сказал себе: не будь дураком, Барни. Это твоё воображение. Не существует таких вещей — всё это твоё воображение. Ты стареешь — надо сходить к врачу. Если ты не можешь позволить себе частного доктора, ложись в клинику!

А спор между двумя людьми продолжался — шёпоты метались по полу и стенам.

Ригуло подумал: если уж они захотели разбудить меня, тогда пускай разговаривают так, чтобы я мог их слышать.

Внезапно диалог стал более внятным, как будто прибавили звук.

— Эй ты, негодяй — он проснулся, — сказал один голос.

— Я знаю, дружище, — ответил другой.

— Ты его напугаешь!

— Это я и хочу сделать.

— Это против правил, — послышался неприятный звук, будто кто-то выдул воздух изо рта. Затем появился призрак.

Это был крепкий, чёрноволосый мужчина лет сорока, с маленькими усиками, одетый в аккуратно отглаженный, двубортный тёмный костюм. Он остановился у изножья кровати, наклонился, вытянул пухлый указательный палец и сказал:

— Бу!

Ригуло пихнул жену.

— Эй, дорогая! Проснись!

Берта открыла глаза.

— Что случилось?

— Посмотри туда! Ты видишь то же, что и я?

— Похоже на призрака, — сказала она.

— Я и есть призрак! — заявил дух. — Хе-хе-хе!

— Ииих! — откликнулась миссис Ригуло; потом она натянула покрывало на голову.

— Хе-хе, — продолжил призрак. — Покажем им, жулик, дружище?

— Ты прекратишь? — спросил второй голос, то ли тот же самый, то ли просто похожий на первый. В этот момент Ригуло тоже накрьглся покрывалом с головой.

«Риэлтерская компания Конроя» — а в частной жизни просто Джордж Конрой — сидя за столом, смотрел на посетителей с натянутой улыбкой, зная, что арендаторы заходят только пожаловаться.

— Здравствуйте, мистер Конрой, — сказал Бернард Ригуло.

— Здравствуйте, мистер… эээ… Ригуло, — ответил Конрой. — Я пришлю человека починить горелку через пару дней.

Ригуло не обратил внимания на это замечание:

— Я намерен разорвать арендный договор, — сказал он.

— Вы не можете сделать этого! Договор — это соглашение. Масляная горелка будет починена через несколько дней!

— Дело не в этом. Дело в привидениях.

— Видениях? Я вызову доктора.

— В привидениях, а не видениях. Призраки, штуки, которые делают «Бууу».

— Вы сошли с ума.

Ригуло потряс головой.

— Я видел то, что видел, как и моя жена, — сказал он. — Вчера у меня тряслись руки, поэтому я не мог рисовать. Я выезжаю из дома, пока вы не избавитесь от приведений.

— В чём дело, мистер Ригуло, почему на самом деле вы хотите уехать?

— Я сказал вам. Привидения.

Конрой вздохнул:

— Слушайте. Вы останетесь, если я проведу ночь в вашем доме и увижу призрака?

— Может быть. Если вы сможете избавиться от него, я подумаю.

Когда Ригуло ушёл, Конрой сказал своей секретарше.

— Миссис Смолл, принесите дело по кварталу № 175.

Затем он ответил на телефонный звонок.

— Да, миссис Барт, я пошлю человека. Через пару дней. Что ж, крайний срок — пятница.

— Лучше сделайте что-нибудь с этой плитой, мистер Конрой, — сказала секретарша. — Барты два месяца не платят за аренду и говорят, что не заплатят, пока её не починят.

— Вы послали им обычное уведомление?

— Да, но они не сдаются.

Конрой вздохнул.

— Кажется, нам придётся починить их проклятую плиту. Узнай, сколько это будет стоить.

Миссис Смолл принесла дело по дому Ригуло, и Конрой начал изучать его.

— Ух, — сказал он. — Там же был убит этот парень, Пай. Всё случилось до того, как мы занялись кварталом. Гжмм.

— Страшно? — спросила миссис Смолл.

Прежде чем Конрой подыскал язвительный ответ, телефон снова зазвонил.

— Это мисс Уинстон, — сказала миссис Смолл.

Риэлтерская компания Конроя испарилась, и Джордж Конрой, Человек, занял её место. Он говорил односложно, и половину этих слов составляли «ух».

— Хорошо, Бэбс, в шесть, — закончил он. — Пока-пока.

— Почему вы не женитесь на ней, босс? — спросила миссис Смол. — Вы обязаны сделать это после десяти лет такой монополизации. Или вы не хотите делить свой доход?