Катлин свирепо взглянула на маленького иверианца, но продолжила:

— Со временем корабли улетели с Земли. На них было около двухсот человек, самки некоторых домашних животных того мира и особые средства, чтобы заставить их забеременеть и родить без помощи самцов. А также семена, инструменты и другие нужные вещи. Боги приказали обоим кораблям приземлиться на Кфорри и основать поселение для колонизации и изучения. Затем экипажи обоих кораблей должны были соединиться, и боги забрали бы их обратно на Землю.

Может, боги устали нести эти огромные тяжёлые корабли многие миллионы миль и поэтому бросили при приземлении — я не знаю. Но во всяком случае оба судна были повреждены при посадке до такой степени, что это препятствовало их возвращению. Тем не менее, людям на кораблях был нанесён минимальный ущерб, они высадились и основали колонию, как и планировали. Они надеялись, что когда ни один корабль не вернётся в назначенное время, Земля построит другой корабль и убедит богов отправить его на Кфорри, чтобы выяснить, что с ними произошло.

Тут возникла проблема. В то время как экипажи кораблей состояли из мужчин, у философов, мужчин, которых выбрали из-за познаний в колонизации планет, были жены. Поселенцы сказали, что раз боги так устроили, нельзя ничего поделать.

Но члены экипажей возжелали жён поселенцев. Механик, Хасан Бармада, сказал, что все боги вернулись обратно на Землю и покинули поселенцев, и поэтому не надо обращать внимания на их приказы. Он составил заговор, и во время внезапного восстания его люди убили почти всех мужчин-поселенцев, как и своих офицеров, которые встали на сторону поселенцев. Когда битва закончилась, на Кфорри осталось около сотни людей, немного больше мужчин, чем женщин.

Члены экипажей забрали жён поселенцев себе, и началась история их рода. Из-за того, что они богохульствовали и грешили против богов, боги не наделили их мудростью. Они пренебрегли знаниями, которые философы принесли с Земли, и через два поколения опустились до уровня варваров.

Вдобавок они рассорились друг с другом и разделились на семь разных племен, согласно частям Земли, с которой прибыли. Так, люди из тех частей, где говорили на древнем англонианском, Британии, Ирландии, Северной Америки и некоторых других, образовали англонианское племя. Люди из Европы образовали Еропию.

Люди из России и Балкан образовали Византию, названную в честь балканского города Византии. И так появились современные нации.

Один философ, в чьих венах текла божественная кровь, на англонианском его имя звучит как Дэвид Грант, исчез в разгар побоища с несколькими женщинами и карточками, составляющими Великий фетиш. На Земле был магический прибор для чтения этих карточек. Привезли ли его на Кфорри, а потом сломали, я не знаю, но в любом случае у Дэвида Гранта с собой этого прибора не было. Тем не менее, он надеялся, что со временем всё переменится, и эти записи земной мудрости вновь станут доступными…

— Это называлось микрография, — сказал Бивар.

— Он прибыл на этот остров на плоту, — продолжала стрингиарх, — с несколькими женщинами, которые сбежали от своих новых мужей. Его потомки построили этот храм. Он рассказал своим женами и детям о богах Земли, и об их обязанности сохранить эту божественную мудрость. Земной бог, которым он восхищался, Эйнштейн, после его смерти стал особым покровителем Мнаенна.

Дэвид Грант, или Девгран, как его теперь называют, произвёл много дочерей, но ни одного сына. С тех пор появилось поселение, полностью состоящее из женщин. А женщины начали бояться и ненавидеть мужчин с материка, потому что они убили их настоящих мужей, и решили не пускать ни одного поселенца на Мнаенн. С того дня и до сих пор поселение поддерживает свою численность известным вам способом.

Доминго Бивар заговорил:

— Извините, госпожа, один вопрос. Если мы — потомки нескольких членов экипажа, почему у нас так много разных фамилий?

— Первые поколения не следовали земному обычаю давать всем детям одной семьи одинаковые фамилии, потому что людей было мало, и фамилии требовались, чтобы различать их. Вместо этого, детям давали имена людей, которых родители знали или о которых слышали на Земле. Поэтому многие были названы в честь известных земных обитателей, богов и полубогов. Другие получили выдуманные имена или были названы в честь их характерных черт или рода деятельности. Спустя некоторое время старые традиции вернулись. Поэтому, например, в Ивериане живут тысячи Биваров помимо вас, доктор.

— Спасибо, — сказал Бивар. — В вашем рассказе есть парочка непонятных мест, но я уверен, что когда мы расшифруем записи, всему найдётся рациональное объяснение.

Катлин горько сказала Марко:

— Магистр Прокопиу, я не верила вам, когда вы угрожали, а сейчас вы, сын Мнаенна из пророчества, вернулись, чтобы прочесть фетиш и положить конец стрингиархату. Уверена, ни один мужчина-ребёнок не мог родиться и исчезнуть с острова так, как вы это сделали; в подобных делах у нас жёсткий контроль. Тем не менее, вы можете прочесть карточки с помощью инструмента этих мингквориан. И несмотря на то, что мы в вашей власти, я полагаю, мы можем с оптимизмом смотреть в будущее. Что же вы сделаете с нами? Сбросите с утеса, как бедную Лизвет?

Марко сам не верил в историю о сыне Мнаенна, но подбросил ведьмам изящный повод для капитуляции. Он посмотрел на Тоскано, который сказал:

— Конечно, нет, госпожа. Мы сожалеем о смерти той ведьмы. Мы не хотели причинять вам вред.

— Приятные слова никогда не исправят ваших злых деяний.

Тоскано ответил:

— Действительно, госпожа, совесть некоторых из нас нечиста. Но вспомните о вашей практике убийства новорождённых мальчиков, которая приводит большинство людей в ужас, и о вашем несправедливом обращении с господами Халраном и Прокопиу, когда они невольно нарушили границы ваших владений. Так что вы не можете претендовать на сочувствие.

— Что вы намерены делать дальше?

— О, некоторые из нас вернутся на родину. Другие, особенно те, что из Еропии, останутся здесь и создадут философскую республику. Среди них достаточно одиночек, которые могли бы стать мужьями для тех девушек, которые этого захотят.

— Хмм… — протянула бывшая стрингиарх Катлин, морща нос от отвращения. — Если наши предания верны, мужчины Земли пытались основать такое идеальное государство много раз, но не добивались успеха надолго. Это, тем не менее, уже ваша проблема.

Той ночью Марко только поздоровался с Синти. Ему было чем заняться; его рана ныла, и он устал. Он узнал, что когда веревку затянули на «Невероятный», её перерезанный конец стал доказательством безопасного приземления Марко и позволил Тоскано подвести корабль к берегу.

На следующее утро, опираясь на палку, Марко стоял на краю утеса и наблюдал, как всходит Мафрид. Немного в стороне Боэрт Халран смотрел за край обрыва, оплакивая уничтожение своего прекрасного воздушного шара. Доминго Бивар массировал руку Марко и взволнованно рассказывал о прекрасных вещах, которые сделают философы, когда все записи фетиша будут расшифрованы.

— Мы должны построить собственный космический корабль и вернуться на Землю, чтобы узнать, почему они забыли нас! — кричал он. — Это прекрасно! Остаток фетиша содержит бесчисленное множество книг по истории, науке, языку, всему прочему. Там даже есть художественная литература и поэзия…

Марко, которому не нравилась несдержанность маленького человека, высвободил свою руку, когда подошла Синти. Он считал её самой красивой женщиной, которую когда-либо встречал.

— Здравствуй, — сказал он. — Видишь, я вернулся, как и обещал.

— Правда. Куда ты направляешься теперь?

— Что ж, так как стрингиархату конец, я подумал, что могу остаться здесь. Так как я ничем не занимаюсь, философы считают, что я достоин войти в их общество.

— Я слышала, они выбрали тебя Прецем или кем-то подобным.

— Нет, не совсем. Они хотят, чтобы я стал вицеуправляющим при Тоскано. Я даже думал послать за своей мамой.