Горло у Марко болело, так как он говорил всю ночь. Философы спорили бы до самого утра, или до того момента, пока за ними не явились бы палачи Према, если бы Менсенрат не принял сторону Марко и не убедил остальных. Многие согласились только при условии, что не будут лично принимать участие в деле.
Солдат императора подъехал к воротам здания, спешился и прошёл дальше. Он приветствовал Тоскано, вытащил меч, лязгнул шпорами, салютовал, вложил меч в ножны и вынул сложенную бумагу из манжеты рукавицы.
— Его Невыразимая Светлость, Прем Еропии, приветствует вас, — начал солдат, — и просит вас проявить неописуемую доброту, прочитав эту записку и тотчас дать ответ.
Тоскано изучил документ и сказал философам:
— Он прибудет. В два часа. Вы успеете, Боэрт?
— Конечно, — ответил Халран.
Тоскано сказал солдату:
— Будьте великодушным, уважаемый сэр, и уведомите вашего господина, могущественного Према Еропии, что мы премного благодарны его светлости за любезное снисхождение в посещении нашего съезда и засвидетельствовании некоторых наших банальных экспериментов. Всё будет готово.
— Я сердечно благодарю Ваше Превосходительство, — сказал солдат, прощаясь.
Марко повернулся к воздушному шару, но произошла ещё одна заминка. Длинноволосый Доминго Бивар выбежал из холла, размахивая бумагами. Глаза у него покраснели, под ними набрякли мешки.
— Доктор Тоскано! — кричал он. — Доктор Тоскано! Быстрее сюда! Всё кончилось! Мы выиграли! Я должен сказать вам… Это потрясающе…
Тоскано спросил у Халрана:
— Когда надуется ваш шар?
— Ещё больше часа, — ответил Халран.
Тоскано пошел за Биваром; Марко и несколько ученых последовали за Тоскано. Бивар повёл их обратно в комнату, где стоял микроскоп Чимеев. Один из братьев (Марко не был уверен, который) всё ещё был на страже. Карточки лежали на столе.
Бивар сел, уронил заметки на пол, поднял их, перебрал и начал:
— Господа, у нас есть записи литературных произведений людей Земли до Падения, созданные посредством какого-то процесса, секрет которого давно утрачен.
Он подождал, пока гул голосов, вызванный этим заявлением, стихнет, и продолжил:
— Маленькие серые пятнышки на карточках — рисунки, сделанные с помощью неизвестного химического процесса печати. Если доктор Чимей с помощью нескольких кусочков стекла увеличивает маленькие объекты, почему не возможно обратное? Но продолжим. В одной из коробочек была настоящая энциклопедия. В другой — коллекция биографий людей с Земли. Там собраны тысячи жизнеописаний землян, некоторые размером с целую книгу. Почему только эти две коллекции были сохранены и почему Древние записали свои знания таким образом…
Марко сказал:
— Извините, доктор Бивар, но это не всё.
— Не всё? Вы имеете в виду, есть ещё коробочки?
— Да. В Мнаенне есть сорок или пятьдесят коробочек, но я взял с собой только эти две.
— Что? Вы чёртов дурак! Сумасшедший! Олух! Осёл! Вы обезумели, если не забрали остальное! Вы должны были…
Тоскано остановил его, и Марко объяснил, почему он не принёс больше коробочек.
— Ох! — сказал Бивар. — Простите, простите. Я не знал. Я поражён, взбудоражен и не спал со вчерашнего дня. Извините меня, молю! Для меня важно ваше прощение, сэр. Но если мы сбежим от Према, нашей величайшей обязанностью будет забрать остальные карточки любыми способами.
Продолжаю. Конечно, я не мог прочитать все эти записи за одну ночь, кроме того, они сделаны на мёртвом языке и очень сложны. Древний англонианский, или английский, как его называли носители, имеет очень сложное правописание, где почти каждая буква может означать любой звук и наоборот. Там много слов, которых я не знаю, хотя о значении некоторых догадался по контексту.
Чтобы тщательно разобрать весь материал, потребуются годы. Всё, что я смог сделать — бегло прочитать и просмотреть его. Оказалось, записи не о подлинном Падении, они были составлены до этого события. Они рассказывают о том, что эволюция — верная гипотеза, но для Земли, а не для Кфорри.
Земля — это материальная планета, маленькая вращающаяся звезда около Звезды Мира. Она немного меньше Кфорри, но большая часть её поверхности покрыта водой. Также, в среднем она теплее, но климат намного суровее, жарче, чем у нас на экваторе и холоднее на полюсах. «Кфорри», как я узнал, это искажённое название этой планеты на древне-англонианском: «К-40». На Земле множество животных, как ручных, так и диких, и пять из шести континентов населены людьми нескольких разных рас, отличающихся друг от друга так же, как и мы.
Когда этим записям придавали такую форму, люди Земли как раз начали путешествовать со своей планеты через открытый космос к другим планетам своей системы или даже к планетам других звезд.
— Как они летели в космосе, где нет воздуха? — спросил Тоскано.
— Они путешествовали в трубчатом летательном аппарате, который толкал себя в космосе, выпуская пламя с тыльной стороны; кроме того, космический корабль был запечатан, и внутри находился воздух.
Тоскано настаивал:
— Как это получилось, если пламя не горит без воздуха?
— Я не знаю, но позвольте мне продолжить. Другие планеты их системы были слишком горячи, или слишком холодны, или там не было подходящей атмосферы для комфортной жизни. Поэтому им пришлось отправиться к иным звёздам, чтобы поселиться на их планетах. Я сделал вывод, что каждое такое межзвёздное путешествие — серьёзное дело. Оно занимало годы и стоило громадных денег, поэтому они планировали его с крайней осторожностью.
Сначала они запускали в космос маленький корабль, который даже не приземлялся на планету, но вращался вокруг неё, определяя температуру, качество воздуха и так далее. Затем они отправляли в космос основную экспедицию из двух или трех кораблей с земными растениями и животными, чтобы основать поселение. Потом на одном из кораблей заканчивался торф, или другое топливо, которое они использовало, и он летел обратно на Землю. Если всё шло хорошо, они могли посылать больше космических кораблей, так как на Земле становилось мало места.
Что-то подобное могло произойти в нашем случае. Но по какой-то причине записи были утеряны или помещены в Мнаенн, и все забыли о них. Должен был существовать какой-то прибор, чтобы прочитать эти записи, но он потерялся или сломался. Возможно, среди поселенцев произошла ссора. Я делаю вывод, что эти поселенцы прибыли с Земли, и здесь они раскололись на несколько групп или племен, говоривших на разных языках. От этих племён произошли наши основные нации.
Есть ещё кое-что; я сделал заметки, как видите. Названия наших стран и городов — это названия мест на Земле, более или менее искажённые. Данн — это Лондон, Виен — Вена, Ниорк — Нью-Йорк, а Мнаенн — название земного острова Манхэттен, другое наименование Нью-Йорка. Все боги, провозглашённые церквами, носят имена известных людей Земли. Так, «терсор» и «трансор» произошли от «птерозавра» и «тиранозавра», двух вымерших земных зверей. Прыгающая ящерица, которую мы называем «кролик» — это название земного прыгающего животного похожего размера и с похожими повадками, хотя земное животное — теплокровное млекопитающее…
Какой-то философ просунул голову в дверь и произнёс:
— Доктор Тоскано, Прем подъезжает.
Тоскано подпрыгнул и бросился из комнаты, Марко последовал за ним.
Алзандер Мирабо, Прем Еропии, как раз вышел из своей золочёной кареты, запряжённой паксором, когда Марко добрался до шара. Воздушный шар был почти полностью надут; он покачивался в небе. Двор заполонили философы, стоявшие на коленях. Тоскано и Марко тоже опустились на колени и замерли, пока не услышали дрожащий голос Према:
— Встаньте, господа!
Алзандер Мирабо был невысоким человеком с бледным, невзрачным лицом, ничем не примечательным, кроме острого носа, впалых щек и мешков под глазами. Он был одет в простую чёрную форму, кирасу из синей стали и шлем, что контрастировало с великолепием его свиты. Он быстро направился к воздушному шару, его каблуки щёлкали по булыжникам.
